День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин

запланировала на весь день какие-нибудь расследования, и если бы не такое спонтанное утро, то она бы сейчас занималась чем-то очень важным, о чем даже не подозревала.

Машина замерла у ворот дома. Адам достал пульт, щелкнул. Ворота открылись.

Они въехали во двор.

Лужайка была изрыта следами больших колес, наверное, пожарных машин. Кое-где еще остались лужи. Повсюду засыхала грязь. Ухоженный дворик превратился в курилку за гаражами для подростков из девяностых. Окно, из которого утром выпрыгнула Катя, оплавилось и почернело. Стена дома над окном закоптилась.

Катя почувствовала укол вины за это безобразие.

Двигатель замолк. В салоне автомобиля наступила тишина. Запахло дымом.

– Вот мы и дома, – сказал Адам и обернулся. – Я бы сделал тебе экскурсию, но в доме невозможно находиться. Поэтому мы сегодня останемся в летнем домике.

Он указал на двухэтажный дом в конце тропинки, выложенной из камня.

«Муж» первый вышел из машины. Катя последовала за ним.

В нос ударил сильный запах горелого. Пахло просто отвратительно. Катя сморщилась. Она отпустила дверь автомобиля, и та сама медленно закрылась. Щелкнул замок. Катиному удивлению не было предела. Еще вчера в «Волге» отца надо было хлопать дверьми так, что окна чуть не вываливались, а сегодня двери сами закрываются, да еще так тихо, что даже муху не спугнут.

– Я заскочу в дом, заберу кое-какие вещи и прихвачу твои дневники. Хорошо, что до них пожар не добрался, а то было бы совсем обидно, – сказал Адам, и Катя услышала в его словах обвинение.

Катя уставилась ему в спину, когда Адам направился к дому. Он что, хотел, чтобы она извинилась перед ним?

Катя чувствовала себя балансирующей на жердочке, еще немного – и полетит в пропасть. Не стоило сейчас выяснять отношения и лишний раз сотрясать свою опору.

Адам пропал в доме, а Катя осталась разглядывать беспорядок во дворе. Ей пришла в голову мысль, что он специально оставил ее здесь, чтобы она насладилась последствиями своей утренней истерики. Если так, то он редкостный козел и стоит это куда-нибудь отметить, если, конечно, в ее дневниках это уже не написано. Неужели она с ним спала, занималась сексом… Бррр, как она вообще смогла замуж за такого жуткого, напрягающего мужика выйти? Неужели она была настолько другой? Она тряхнула головой, отгоняя ползучие неприятные мысли.

Сейчас ей очень нужно было заглянуть в свои записи.

И тут послышался шум мотора за изгородью. Кто-то медленно ехал напротив их дома. Катя не могла видеть машину через высокую изгородь из кирпича. Но Катя чувствовала, что это Кот со своим другом, катаются, выжидают. Как коршуны, ждут, когда она забудется, начнет новый день, и тогда они нападут на нее.

Они совершенно точно что-то от нее хотели. Ника может это подтвердить. Адам был не прав, когда сказал, что, возможно, они случайные проходимцы.

Так может… он и про отца сказал неправду? Может, Адам оберегает Катю? Врет ей, потому что пытается снизить ее тревогу? Или еще зачем-то? А, господи, как же разобраться?

Шуршание шин по сухому асфальту стихло. Машина уехала.

Из дома вышел Адам.

– Я отключил сигнализацию. Жаль, что ты не сможешь сегодня побывать в своем кабинете, но я захватил некоторые дневники. Они пропахли дымом, ну, думаю, ничего страшного.

Адам пошел к летнему дому, держа тетради под мышкой.

Катя следовала за ним, разглядывая двор. Тут была и беседка, и шезлонги, и автоматические поливалки для газона, и чего только не было. Настоящий двор известных актеров из Голливуда. Катя поверить не могла, что живет здесь. Еще вчера она жила в панельной пятиэтажке, где в подъезде на третьем этаже собирались какие-то стремные парни и пили пиво, все стены были исцарапаны ножами, а во дворе все лето стояла лужа, которая во время дождей разрасталась до размеров океана, и приходилось обходить ее по бордюру и брошенным в лужу кирпичам.

Летний дом выглядел очень уютно. Над дверьми висели два фонаря под старину. На пороге лежал коврик «Уютное гнездышко».

– Прошу, – сказал Адам, открывая дверь.

Свет внутри зажегся автоматически.

Катя переступила порог и огляделась. Она чувствовала себя так, будто незнакомый мужчина привез ее к себе домой. В детстве Катя очень боялась, что ее вот так могут похитить и увезти в неизвестном направлении, посадят на цепь, запрут в подвале. Ведь буквально совсем недавно она слышала подобную историю, как двух близняшек похитили по дороге из школы. А нашли спустя два или три года, одну в лесу, изнасилованную и задушенную, а другую, наполовину съеденную, в озере. Трупы были свежими, когда их обнаружили. И никто так и не узнал, где девочки провели эти два или три года, в чьем сарае жили, в чьем подвале их держали. И этого Катя боялась больше, чем смерти.

Она постаралась расслабиться. С транквилизатором это получалось намного быстрее. Мысли пугали, но тело быстро приходило в норму.

Прихожая была просторной. На второй этаж поднималась крутая лестница. Катя подумала, что еще вчера бы она поднялась по ней в два прыжка, а сегодня ей понадобится не менее получаса, чтобы преодолеть три ступени.

Катя сняла туфли. Пол был теплым.

Адам вошел и прикрыл дверь. Он указал налево.

– Тут небольшая гостиная, есть телевизор, удобный диван и кресла. Можешь устроиться здесь, посмотреть дневник, почитать записи. Сейчас я тебе все настрою.

Катя сделала два шага к коридору.

– Катя, – позвал Адам. Она обернулась.

– Подожди, ты куда?

– В туалет, а что?

– Ты ведь не знаешь, где здесь туалет, так?

– Нет.

– Тогда куда ты пошла?