День другой – кошмар все тот же - Евгений Меньшенин

часов, ни телефона.

– Может, и есть, – сказала Катя, – просто я сегодня утром так быстро собиралась из дома, что даже не уточнила этот момент.

– Ну и ладно, так тоже можно, – сказала Ника. – Если я тебе понадоблюсь, просто отправь мне сообщение. Смотри, как это сделать.

И Ника показала Кате, как с ней связаться.

21

Через две минуты, после того как Ника ушла, в палату вернулся муж.

Катя натянула одеяло до подбородка.

– Я тут подумал, – сказал он. – Я правда очень сожалею, что накричал на тебя. Я себе места не нахожу. Знаешь, я, наверное, не буду тебя беспокоить. Оставайся на ночь в больнице. Тебе тут будет хорошо, все равно дома полный бардак и дымом воняет. А завтра я привезу тебе дневники. Хорошего тебе вечера.

– Подождите, – сказала Катя.

– Ты можешь обращаться ко мне на «ты», – сказал он. – Если, конечно, хочешь.

Катя помотала головой.

– Я не могу. Мне… мне как-то… неудобно. – И она виновато улыбнулась.

– Без проблем, – сказал он. – Я просто говорю, что, если тебе хочется, ты можешь это сделать. А вообще, как тебе удобнее. Так что ты хотела сказать?

Катя попыталась подобрать слова. Ей на самом деле очень не хотелось с ним разговаривать. Она опасалась, что после очередного вопроса или просьбы он может взорваться. Он производил впечатление аккуратного человека, но как будто его аккуратность была прикрытием чего-то неприятного внутри. Какой-то плесени, которую нельзя вывести, а можно только заштукатурить и закрасить, но она потом все равно проступит.

Но Кате очень нужно было. У нее был лишь один день на то, чтобы прожить эту жизнь.

– Я хотела посмотреть видеодневник, – сказала она. – И кое-что записать в последний письменный дневник.

– Ну… Я завтра тебе все привезу.

– Мне нужно сегодня, завтра меня уже не будет.

– Хм, – он посмотрел на наручные часы. – Уже почти восемь вечера. В больницу меня уже не пустят. Так что единственный способ – это тебе поехать домой. Но я не знаю, как ты себя чувствуешь. Ты считаешь, что ты готова поехать домой?

Катя была не готова. Тем более с ним. Но желание посмотреть дневник и сделать кое-какие важные пометки было выше неприязни и страха.

– Думаю, да. Готова.

– Ну что ж. Я могу позвать медсестру, и она поможет тебе собраться. А я пока подпишу у врача согласие на то, чтобы тебя отпустили. Тебе тоже надо будет его подписать, что это по твоей воле.

Катя кивнула.

Мужчина улыбнулся.

– Да, и прости, я совсем забыл. Меня зовут Адам, ударение на первую «а». Хотя когда-то ты предпочитала звать меня «Дамасик», «заяц» или «милый». Но сейчас можешь называть меня как тебе удобно. Просто ты сказала, что даже не помнишь моего имени. Вот, теперь помнишь.

Но Катя это уже узнала из длинной и трагичной статьи, которую ей прочитала Ника. Поэтому она просто кивнула. Ей показалось, что было бы уместно назвать свое имя, но это было бы глупо. Он все знал про нее. Ведь он даже смотрел все ее дневники, по его словам. Он знал ее больше, чем она сама. От этой мысли холодок пробежал по спине и рукам. Ужасно странно чувствуешь себя, когда чужой человек больше знает о тебе, чем ты сам.

Адам улыбнулся, снова посмотрел на часы.

– Я пойду за медсестрой. Подожду тебя в коридоре. Как будешь готова, выходи. И кстати, я привез тебе вещи на всякий случай, мало ли. Они в сумке.

Он показал на спортивную сумку, лежавшую у кресла на полу.

Катя молча кивнула, и он вышел.

Катя набрала воздуха в легкие и тихо сказала:

– Я смогу это выдержать. Я сделаю это. Я не боюсь его. Не боюсь.

Она вспомнила, как однажды Надя притащила ее на дачную вечеринку к какому-то парню. Один мальчик подкатил к Кате с вопросом, не желает ли она перепихнуться, и схватил ее за грудь. Катя заехала ему по яйцам коленом. В итоге с вечеринки парень уехал на скорой, а потом старался обходить ее стороной, если они пересекались в школе.

Поэтому Катя была уверена, что сможет постоять за себя. В конце концов, разве может быть что-то хуже, чем сегодняшний день?

Оказалось, что может.

22

Катя села на пассажирское сиденье позади Адама.

– Ты хочешь ехать там? – спросил он.

Она кивнула, зная, что Адам смотрит на нее через зеркало заднего вида.

– Хорошо, как тебе удобно, – он завел мотор.

Машина была просторная, комфортная, салон отделан очень мягкой и приятной на ощупь черной кожей. Повсюду были кнопки управления, на задних спинках сидений были встроены телевизоры, сопла кондиционеров дули чистым прохладным воздухом. Сиденье управлялось кнопками, как, впрочем, и все остальное, что окружало Катю. Справа в подлокотнике были встроены подстаканники. Катя с интересом разглядывала салон, но что-либо трогать боялась.

В палате она переоделась в брюки, блузку, белые хлопковые носки и сменила белье. Одежда казалась слишком взрослой, непривычной. Смотрелась она странно.

Они ехали по кольцевой трассе. Город был залит теплым светом заходящего солнца и выглядел как в кино. Катя разглядывала высотки, которые подпирали небо. Они переливались разными цветами, как новогодние гирлянды. По фасадам некоторых зданий пробегали рекламные