Вина и грехи - Мара Вульф

его брата. Помните? Он и глазом не моргнул.

– Без понятия. Но королеве это не понравится, – напророчила беду первая. – Люциану лучше не трогать ее любовника. У них и так напряженные отношения.

Другая ведьма махнула рукой:

– Даже если Люциан отрубит лучшую часть тела стригоя, – зашептала девушка, – к вечеру все заново отрастет, и он сможет обслужить королеву.

Две другие ведьмы с тоской вздохнули, а затем все трое дружно захихикали.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что они обернулись, продолжая смеяться, а потом смущенно уставились на меня. Я скрестила руки на груди. Все трое едва ли были старше меня, а значит, слишком молоды для армейского лагеря. Узнав меня, девчонки поспешно поклонились и убежали.

Потеряв Илию из виду, я протиснулась сквозь толпу болельщиков к барьеру, ограждавшему тренировочную площадку. Обнаженные торсы Николая и Люциана покрывал слой грязи, и без использования своих особых способностей их силы были равны. Они отбросили свои боевые посохи и набросились друг на друга, как два борца. Люциан что-то сказал Николаю на ухо, после чего тот зарычал и повалил его на землю. Но не успел он броситься на него сверху, как ведьмак резко вскочил, и Николай упал на спину. Толпа в унисон застонала, когда палатин сбил Люциана с ног, и тот рухнул лицом в грязь. Подбадривающие вопли стали громче. Группа стригоев расположилась на одной стороне площадки, а ведьмаки – на другой. Борцы так быстро перекатывались, что виднелся лишь клубок мышц и конечностей. Наконец Николай вскочил и нанес Люциану удар ногой в бок. Толпа застонала, но ведьмак только рассмеялся:

– Это все, на что ты способен? Не такой уж ты злобный и явно не напрягаешься. Лучше…

– Следи за языком. – Николай бросился на противника, но Люциан впечатал кулак ему в лицо.

Это могло продолжаться часами, потому что ни один из них не мог победить в схватке.

Все внимание было приковано к колдуну и стригоям, поэтому никто не заметил приближающуюся со стороны замка Селесту. Только когда она зависла над землей на некотором расстоянии от бойцов, крики смолкли. Внезапно наступила полная тишина. На этот раз королеву сопровождали не боевые ведьмаки, а четыре фигуры в плащах и со светящимися глазами.

– Она вызвала еще больше призрачных ведьмаков, – пробормотал кто-то позади меня.

Я обернулась. Марго и Альма, тетки Элени, стояли прямо за моей спиной. Альма с тревогой наблюдала за спутниками королевы ярко-голубыми глазами. Сегодня она была не в платье, а в красной юбке, усыпанной пестрыми цветами, которые нервно раскрывались и закрывались. Марго кивнула мне в знак приветствия.

– Мы думали, ты заглянешь в гости. – В ее голосе прозвучал тихий упрек.

– Я была очень занята, – извинилась я. – Но я исправлюсь, обещаю.

– Поздравляю с шестым уровнем. – Альма улыбнулась мне. – У меня ушло три дня. Ты хорошо справилась.

– Почему вы называете их призрачными ведьмаками? – сменила тему я. – Кто они такие и откуда взялись?

На мгновение мне показалось, что женщины не ответят, но Альма все-таки решилась:

– Они не из плоти и крови, как мы, а фантомы умерших магических существ. Колдунов или ведьм, виккан или стригоев. Неважно. Мама пугала меня ими, если я ее не слушалась.

Марго неохотно ее перебила:

– Это не детские страшилки. Наоборот. Нексор командовал целой армией этих чудовищ. – Она опустила голову. – Он создал их во время своих поисков бессмертия. Говорят, один только их облик заставлял наших врагов бежать с поля боя.

Армия Нексора. Меня бросило одновременно в жар и холод.

– После смерти Нексора Эстера уничтожила их всех, – продолжала Марго. – Но Селесте удалось призвать некоторых призраков обратно, или же она их воссоздала. Никто точно не знает, чем она занимается в Ониксовой крепости.

Я нахмурилась:

– Как можно убить того, кто уже мертв?

Черты лица Марго помрачнели:

– Она сожгла их. Всех. Всех без исключения. Заперла в Ониксовой крепости и обрушила на них свой колдовской огонь. Когда он погас и чудовища погибли, песчаник, из которого изначально была построена эта крепость, засиял, как сверкающий полированный оникс. Зло пробило себе дорогу в эти стены. И теперь Брианна правит там как наместница Селесты. Она сама управляет крепостью как королева, и Селеста позволяет ей все. Брианна – это мать Ярона.

– Я знаю. – Мне потребовалось мгновение, чтобы обработать новую информацию. Об этой женщине придется подумать позже. – Селеста вызывает духов из страны вечного лета? – спросила я. – Или вообще их не отпускает туда?

– Этого мы не знаем. Очень немногие из нас верят, что души после смерти отправляются в страну вечного лета. Но если это так, то душам призрачных ведьмаков не дали такого шанса. Она привязала их к этому миру. – Марго еще сильнее понизила голос. – Это темная магия, которая считалась давно забытой.

– В любом случае, тот факт, что Селеста призвала фантомы, не сулит ничего хорошего, – заявила Кайла, подойдя к нам. Одна ее рука лежала на рукояти меча, а боевой посох был пристегнут к ремню на спине. – Эти монстры выследили Ярона и отвели его к матери, чтобы та его прокляла. А ты не должна здесь находиться.

– Никто из нас не должен здесь находиться, но, очевидно, не у каждого есть выбор.

Стригойка тихо вздохнула:

– В этом ты права, и как же мне бы хотелось его иметь. Поздравляю с шестым уровнем. Слышала, прошлой ночью вы отмечали в палатке Илии.

– Да.

Глава 8

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Селеста с улыбкой плыла по воздуху к Николаю и Люциану. Ведьмак опустился на одно колено перед своей королевой. Его грудь вздымалась и опадала, он с трудом пытался перевести дыхание, а Николай застыл, словно статуя. Оба получили раны. Кровь стекала по руке Люциана и капала на мокрую землю. Николай вытер грязь с лица, провел рукой по волосам, и к тому времени длинный порез у него на груди уже затянулся.

– Только ты способна заставить этого мужчину вести себя так глупо, – пробормотала Кайла. – Не представляю, о чем он вообще думал.

– Какое отношение эта драка имеет ко мне? – Ответа я не дождалась, потому что она сосредоточила все внимание на своем палатине.

– Пожалуй, это ничья. – Легкая улыбка на губах Селесты никого не могла обмануть. Она кипела от ярости, а черные татуировки на ее лице светились. Что ее разозлило? То, что Николай вел себя как безумец, или то, что он не приклеился к ее боку, будто болонка? – А