Лёшка-"студент" - Александр Каменский-Мальцев

Лешка решил попытаться улететь дальше. Он понимал, что обнаружив его исчезновение, так же быстро найдут и иностранца, подарившего ему свои документы, а тогда неизвестно, объявят ли его международным гангстером, привлекая для поимки полицейских всех стран, или сами попытаются устроить засаду там, где сейчас Вера с Костей, а если объявят гангстером, то его могут и не пустить дальше…

Через несколько минут подкатили трап, и Лешка в очередной раз отметил, что в нашем аэропорту пассажиров проморили бы в самолете с полчаса, а то и больше, и только потом бы выпустили из самолета, так у нас делается все.

Он медленно спустился по трапу, прошел мимо улыбающейся стюардессы, а девушка засмеялась вслед Ковалеву и что-то сказала подруге, стоящей рядом, но Лешка не обратил на них внимания, он думал о том, сумеет ли так же небрежно пройти мимо немецких таможенников, ведь он не знает языка, а поймут ли его мысль на русском?

Самолет подрулил почти вплотную к зданию, так что идти пришлось совсем мало. Несколько скучающих мужчин в серой форме и с такими же форменными фуражками даже не посмотрели в сторону Ковалева, зато мгновенно насторожились, завидев того типа, что скандалил в «Шереметьево». Сразу трое направились к мужику, как только он поравнялся с ними. Один забрал из его рук чемодан и показал рукой в сторону, объясняя что-то по-немецки. Второй стоял с другой стороны, как бы взяв бедного русака под конвой.

— Нет, ну надо же!.. — возмутился соотечественник. — Везде менты одинаковы! Хлебом не корми, дай только пошмонать человека!.. — но совершенно не вызвал сочувствия ни у таможенников, ни у пассажиров и покорно пошел вслед за своим чемоданом, конвоируемый тремя вежливыми, но строгими мужчинами. Здесь он почему-то не матерился.

Ковалев вошел в большой зал, где на стенах висели почти такие же табло, как и в родной стране, и остановился. Он хотел попытаться купить билет на ближайший рейс и сегодня же улететь в Японию, но сначала решил присмотреться. Он понимал, что если явится в посольство, то все равно очень долго будут выяснять его личность, консультироваться с вышестоящим начальством, да и вообще еще неизвестно, решатся ли они потом впустить его в свою страну.

Лешка стоял и смотрел, как один за другим пассажиры подходили к стойкам и после короткой беседы отходили с разноцветными бумажками в руках. Ковалев оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, подошел к стойке, над которой светилась надпись «Токио».

— Билет, битте… — сказал он.

— Плацкартен? — переспросила девушка.

— Самолет! — возразил Ковалев, подумав, что здесь продают билеты и на поезда, а он знал единственный путь в Японию по железной дороге — через свою страну. — Токио! — он ткнул пальцем в табло.

Лешка вывалил на стойку содержимое бумажника, не зная, сколько денег потребуется за билет, а главное, как перевести название суммы в слова, понятные ему, Лешке.

— Кредит? — спросила девушка и вытащила из кучи денег пластмассовую карточку.

— Ноу! Наличные.

Девушка поняла. Она достала билет, пропустила его через загудевшую машину и вместе с билетом подала Лешке еще несколько бумажек.

— Битте, — сказала она и, конечно, как все в этом аэропорту, улыбнулась.

Лешка, вспотевший от тяжелых объяснений, тем более, что в здании было тепло, а он стоял по-прежнему в куртке, схватил вожделенные бумажки, собрал деньги в бумажник и отошел от стойки.

Судя по надписи над узким проходом, через который можно было попасть в соседний зал, насквозь просматриваемый через стеклянную стену, посадка на токийский самолет уже шла. Лешка увидел, как мужчина, показав билет девушке за стойкой, прошел через турникет и остановился около таможенников. Подошел еще один мужчина, а Лешка все еще чего-то ждал. После короткого разговора со служащим, стоявшим около прохода, новый пассажир достал билет и сунул его в щель какого-то аппарата. На небольшом экране замелькали цифры, и вдруг Лешка обнаружил прямо перед лицом мужчины маленькую телекамеру.

Лешка похолодел. Компьютер, — понял он.

Он вспомнил, как всего месяц назад читал, что руководство одной фирмы предложило в международных аэропортах установить телекамеры, связанные с компьютерами, и при помощи определенной программы считывать изображение человека на фотографии в паспорте, сличая ее с оригиналом — пассажиром, пересекающим границу. Они обещали этой штукой начисто исключить подделку документов, мгновенно обнаруживать тех, кого ищет Интерпол, и так далее… Лешка не помнил, писали ли что-то о том, где установили такие системы, но он знал, что весь мир борется с террористами, а гады капиталисты на ходу схватывают любое дельное предложение.

«А сели бы я сунулся туда со своим паспортом? — думал он, отходя от стойки. — Машину не обманешь. Ей не внушишь, что я тот, за кого себя выдаю!.. Как же мне уехать? Или идти сдаваться?»

Лешка медленно прошел через просторный зал, перед ним раздвинулись автоматические двери, и он вышел на улицу, на секунду задержавшись в дверях, так как видел такие впервые.

— Русак, что ли? — услышал Ковалев и обернулся.

У стеклянной стены стояла раскрашенная, как радуга в летнем небе, девица. Она с нескрываемым любопытством смотрела на Ковалева.

— Давно из «совка»? — небрежно спросила она.

— Только что. А ты?

— А-а… — девица махнула рукой. — Уже дорожка заросла. Ты по туристической или приглашение?

— Сам.

— Это как?.. Блатной, что ли?

— Голодный…

Девица нахмурилась. Любопытство из ее глаз исчезло, зато возникла настороженность.

— А бабки-то у тебя есть?

— Имеются…

— И много?

— Хватит.

Вдруг до Лешки дошло, что именно она сможет ему помочь, ведь кто, как не шлюхи, а что эта девица шлюха, Ковалев понял мгновенно, и кто, как не они, знают все темные ходы и выходы?..

— Ты где живешь? — спросил он.

— В Бремене. А ты — в «совке»! — полупрезрительно сказала девица. — Или удрал?

— А здесь что делаешь?

— Гуляю.

— Слушай, давай отойдем, поговорить надо.

— Вот еще! Да нужен ты мне!..

— Давай, давай… — Лешка подошел к девице вплотную и подтолкнул ее, мимо них шли люди, и он просто боялся оставаться около аэропорта, где обязательно должны быть полицейские, а они везде одинаковы.

— Ты не очень! — дерзко сказала девица. — Тут тебе не Русь! Демократия…

Но Лешка уже смотрел прямо в ее зрачки, и голос девушки слабел. Она уже утонула в его взгляде, уже не могла отвести свой, не могла шевельнуться, закричать и позвать на помощь, хотя поняла, что судьба свела ее со страшным человеком, от которого надо бежать не оглядываясь…

— Ты выполнишь каждое мое приказание так, как будто это твои собственные мысли! — тихо, но твердо сказал Лешка. — Пошли отсюда!

Они отошли от дверей и пошли по тротуару.

— Ты живешь одна? — спросил Лешка. — Отвечай!

— С Гульнарой…

— Кто она такая?

— Девушка…

— Понятно, что не парень… Где работает?

— В баре… В стриптизе, — девушка говорила медленно, как будто была подавлена тем, что не могла понять, почему пошла с этим человеком, с которым ей совсем не хотелось идти.

— Где? Здесь или в Бремене?

— В Бремене…

— Ты на чем сюда приехала?

— На машине…

— А где она? — и, видя, что девица не поняла, добавил: — Твоя машина где стоит?

— Там… — она махнула рукой в сторону автостоянки.

— Пошли.

Через несколько минут они подошли к довольно приличному «БМВ». Девушка села за руль. Ковалев уселся рядом.

— Слушай, а зачем ты в аэропорт приезжала?

— Просто так… Я часто здесь бываю, когда рейсы из Москвы. Вдруг кого встречу…

— Ностальгия? Мучает, значит… Зачем тогда уезжала?

— Не знаю… Была возможность, вот и уехала…

— Да что ты мямлишь, словно под пыткой?! Ну-ка, повернись ко мне!

Девица медленно повернулась и опять утонула в Лешкиных глазах.

— Ты меня давно знаешь! — глядя прямо в глаза девушке, медленно говорил Лешка и видел, что каждое его слово навсегда отпечатывается в ее памяти. — Ты встретила меня и очень рада этому. Ты должна мне помочь во всем, чего бы я ни попросил. Я — твой друг!

Лицо девушки на глазах приобретало мягкость, напряженно сжатые губы расплывались в улыбке. Она смотрела на Лешку уже без страха, и ее тонкие пальцы перестали дрожать.

— Поехали.

— Куда? — весело спросила девушка. — Хочешь, я тебе Гамбург покажу?

— Хочу.

Она вставила ключ в замок зажигания, и машина мягко тронулась с места.

Они неслись по широкой автостраде, сильный мотор мощно толкал машину вперед, автомобиль мягко кренился на поворотах, и в салоне негромко звучала тихая музыка… Девушка, которую звали Наташей, о чем Лешка догадался спросить только при въезде в город, весело щебетала, рассказывая ему о красоте улиц, отдельных домов и кварталов старинного города, и знала об этом она довольно много, так как в Ленинграде, где она жила до приезда сюда, Наташа работала архитектором.