Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Регенерирует, — ответил Гедимин, ничем не выдав удивления — кажется, тут без него у всех завелись странные знакомства. — Занятное зрелище. Поговорить с ним хочешь? Наверное, медики пустят — у него уже нет открытых ран.

— Регене…? — шёпотом спросил Хассек, пока сарматы и стражи шли к лазарету. Объяснений Джейн Гедимин не расслышал — Младан и его оркестр снова взялись за инструменты, видно, хранитель просил, и очень настойчиво.

— А. Ну, зайди на пару минут, — сдержанно сказал медик-мутант, пропуская чужаков в лазарет. Обращался он именно к Джейн. Та шагнула к матрасу, начала говорить что-то приветственное — и застыла, уставившись на отрастающие голени и ступни.

— З-занятное, — услышал Гедимин почти беззвучный шёпот — в лазарете, несмотря на не такую уж толстую дверь, всегда было тихо. — Пока з-запомнишь, как сарматы шутят…

— Не бойся, — бодро сказал Вепуат, протягивая самке руку; с Хассинельгом он поздоровался чуть позже. — Главное, что отрастает. А выглядит — ну, как может. Да, вовремя вы тогда вломились! Не знаю, выдержал бы я обугливание по пояс. Тут, в бёдрах, говорят, многовато всякого — артерии там, нервы…

Джейн судорожно сглотнула.

— Очень хорошо, что вы… поправляетесь. Все трое. Я не думала, что кто-то может выжить…

— Нас, сарматов, сделали прочными, — ухмыльнулся Вепуат и вдруг протянул палец к зубам на завязках. — А! Хассек, ты её уговорил? Вот и правильно, не пропадать же таким трофеям. Жаль, что их главарь сгорел без остатка — из него тоже чего-нибудь получилось бы…

Джейн прикрыла завязки двумя руками и покраснела.

— Уж не тебе тут стыдиться, Шайнаргилис, — посерьёзнел Хассек. — А той, кто командовал палачами — и опробовал своё орудие на себе! Она считала, что ты мелкий зверёк, — теперь её зубы среди твоих украшений. И это твоя честь и её позор.

Гедимин мигнул.

— Это была Лойя Кэнт, вторая после… главаря алайналь? А как ты её…

— Под колени — и башкой в печь, — ответил вместо побагровевшей Джейн Вепуат. — Вою было! Хорошо, Хассек дверь подпёр, ему и так хватало возни, пока Младана с Эгнацием освобождал. Она, походу, не совсем «макака» была — или мутировала, пока с кристаллоидами шлялась. Её там минуты три держать пришлось — по плечи-то в кейеке!

Гедимин покосился на хрупкую на вид «Шайнаргилис». «Когда сильно злишься, себя не помнишь, — так что не расскажет…»

— Вы приходите к нам, — широко ухмыльнулся Вепуат. — Вы теперь почётные гости. Правда, «Элидген»? Гедимин, ты не споришь?

Сармат молча кивнул.

— Хассек тогда нас обоих вытащил в столицу, — продолжал раненый. — А Младан с Эгнацием дорвались до реакторов и… устроили тебе, в общем, работу. Твэл там у тебя? Вот это дело!.. Гедимин, ты иди, тебе, наверное, неинтересно — и реакторы ждут…

Сармат без споров вышел, остановился за поворотом и стоял там почти минуту, прикрыв глаза и прижав ладонь ко лбу. «Вот так бросишь ИЭС на несколько лет, а тут уже в кузнице пыточная…»

25 день Огня месяца Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Только в переплавку, — Гедимин решительно качнул головой. — Начинку вон, оболочки и хвостовики — почистить и в переплавку.

Светильники внутри реактора были не нужны — две тонны ирренция и так «горели» достаточно ярко. Активная зона сейчас скорее напоминала что-то из категории горных пород — к примеру, столбчатую отдельность базальта. Стержни слиплись, склеились оплавленными оболочками; как-то выдержали тугоплавкие ирренций и ипрон, но чёрное «стекло» вскипело и «срослось» деформированными «боками» намертво. Не выдержав давления, верхние и нижние части разшлись под разными углами, — слипнуться им помешали хвостовики и наконечники из более стойкого тхелена. Чёрным «стеклом» забрызгало и их — всё нужно было отскабливать, оба реактора — пересобирать заново.

— Ясно, — пробормотал Младан из-под термозащитного шлема. Он бы и в «асбестовый» комбинезон влезать не стал — тут уж Гедимин настоял, преградив сармату без снаряжения вход в машзал. О тяжёлой защите речи не шло — впрочем, то излучение, что было сейчас в активной зоне, Младану навредить уже не могло…

Гедимин посмотрел наверх. От «электромагнита» проку не было — вспышка излучения выжгла уязвимые катушки, вскипятила пропитку, лишив её магнетических свойств.

— Что у вас тут целого? Загрузочная машина? Подгони к выходу, — он похлопал себя по пустым карманам и беззвучно помянул спаривание макак — делать новые катушки было не из чего, земные материалы остались на Земле, равнинные… одни местные боги знали, что тут вообще сохранилось на складах!

— Я вытащу топливо. В бассейне с ним разберёмся, — сказал сармат, напрягая мышцы и прикидывая, куда удобнее встать — активную зону реактора безопаснее всего было вытаскивать целиком, завернув в защитное поле, а груз тут лежал нешуточный.

— В одиночку? Всё это⁈ — Младан посмотрел сперва на остатки реактора, потом — на Гедимина. — Я…

— Ты машину подгони, — перебил его Гедимин. — Оба реактора пока на мне. А ты разбирай системы управления. И электромагнит, и ту, что под сборками… короче — всё в бассейн, там будем смотреть!

Младан, пригнувшись, нырнул в темноту. Снаружи, куда тусклый свет реактора еле-еле дотягивался, было видно слабое мерцание кольчатой брони. Больше в машзале ничего не горело. Приборы разрушились, сборки (тросы, вращающие их, перерубил Эгнаций) встали намертво, индикаторы посветились и угасли ещё в тот день, когда реакторам пришёл конец… Открывать коридор оттока, чтобы протиснуться в альнкит, пришлось Гедимину, вручную вытолкнув массивные экраны, — рычаги тоже выломал Эгнаций, когда Младан покончил с обеими установками и перекрыл путь излучению. Всё, что вело из машзалов к БЩУ и ГЩУ, было растёрзано и раскидано. Гедимин, взбираясь на корпус реактора, удивлялся одному — как двое диверсантов вообще выжили. Он бы вывернул физику наизнанку, но вскрыл машзал — и там же расстрелял бы обоих. Но чужаки, видимо, решили, что те и так сдохнут — без воды, пищи, зато с разрушенным реактором под боком…

— Готово!