Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

не меньше десятка тварей.

* * *

Глава 12.

– Смотри, знахарь. Если ему станет хуже, я сам, собственными руками сдеру с тебя кожу! – В грубом, хриплом голосе не было той враждебности и злости, что обычно стоит за такими словами. Скорее всего, говоривший знал и верил, что тот, к кому он обращается, без всяких напоминаний и угроз сделает то, что нужно сделать.

– Я ещё раз повторяю, что его жизни ничего не угрожает, и как только действие отвара станет слабее, он придёт в себя. – Тихо, робко ответили, но можно было с уверенностью сказать, что каждое его слово было услышано, понято, и встречено с радостью.

– Прости, гаар. – После небольшой заминки продолжил хриплый бас. – Ты же прекрасно знаешь, кто это, и что будет со страной Лазоревых Гор, если Барс погибнет.

– Ничего. Я понимаю, что ты по-другому не можешь. Чтобы заслужить твою похвалу мне придётся бросить своё ремесло, встать рядом с тобой в одном строю, и убить не меньше десятка врагов.

– Не думал, что ты можешь быть остёр на язык. Скажи лучше, что ждёт Гардера? Есть ли у него шанс выкарабкаться?

– Я сделал всё, что мог. Теперь дело только за его волей к жизни, и будут ли благосклонны к нему боги. Эррилайя хорошо зашила ему рану, а моё снадобье должно помочь, но это может только отсрочить его смерть. Разве ты сам не видишь, и не понимаешь, что с такими ранения невозможно выжить?

– Да. Цепь его жизни скоро оборвётся, и он отправится к Очагу Бессмертного Тэнгри. Сможешь ли ты сделать так, чтобы он ушёл без боли и страданий?

– Конечно. Но давай немного подождём. Он сильный, и вполне может быть, что сможет победить смерть. Как мы уже убеждались не раз, чудеса всё-таки существуют, и то, что казалось невозможным, всё же может осуществиться.

– Хорошо. Почему же медлят Боги, когда нам так нужна их помощь? Мы спасли одного из них, и в знак благодарности они могли бы спасти одного из наших!

– Может быть, они не хотят нам помогать, и жизнь того человека для них ничего не значит? Может быть, он и выходил из убежища, чтобы погибнуть?

– Как же так? Ведь он один из них!

– Не знаю. – Тяжело вздохнул Йеге. – Он совсем не похож на Бога. Скорее он похож на раба, пресмыкающегося перед ними.

– Откуда ты можешь знать, как они выглядят? – Усмехнулся Сардейл. – Простым смертным не дано увидеть их.

Сознание медленно, с трудом пробиваясь сквозь гудящую, головную боль, возвращалось в тело. Ещё не было возможности понять, где он, и что с ним, но эти, едва различимые, услышанные голоса показались знакомыми, и сердце учащённо забилось, словно хотело сказать, что наконец-то случилось то, чего он так хотел. Он не осознавал где он, у Очага Бессмертного Тэнгри, или в Обитаемом Мире, но уже хотелось пить, и громко заявить, что он здесь, и будет цепляться за жизнь зубами, как бы ни было трудно.

Рутгер открыл глаза, и первое, что увидел, это тусклый, слабо горящий шар под серым, ровным потолком. Свет не резал глаза, и чуть повернув голову, он смог оглядеться. Он лежал в комнате, у стены на чём-то, похожем на топчан. Обшарпанные, закопчённые стены, с кое-где обвалившейся штукатуркой наводили на мысль о том, что всё это творение человеческих рук, и им не менее нескольких сотен лет, что по мере сил за ними всё же следят, и поддерживают хоть в каком-то благопристойном виде.

На высокой, решетчатой спинке железного топчана он увидел ножны со своим мечом, и ремень, с торчащим из стального кольца перначом. Возле железной, листовой двери, окрашенной в тёмно-зелёный цвет, на точно таком же топчане сидели Сардейл и Йеге, и уже тихо, так, что невозможно было разобрать, о чём-то говорили. Седой ветеран хмурил брови, опираясь руками о секиру, а лекарь что-то ему шептал, и эти слова вигу совсем не нравились.

– О, Боги! Он очнулся!

Сардейл вскочил на ноги, размашистым шагом подскочил к ложу Стального Барса, и опустился на колено:

– Ты заставил нас здорово поволноваться, Рут. Как же так получилось, что ты оказался в плену? Клянусь Бессмертным Тэнгри, больше такого я не допущу, и не спущу с тебя глаз!

Чувствуя, как сердце распирает от радости, что всё позади, и он среди друзей, слабо улыбаясь, Рутгер спросил, еле шевеля губами, о той, ради кого хотел выжить больше всего:

– Где Эррилайя?

Несмотря на его состояние, он сразу заметил, как стушевался и помрачнел ветеран, как немного помедлил перед ответом, хотя, обычно, отвечал сразу, не задумываясь.

Стальной Барс рывком попытался подняться, ощущая, как стремительно его наполняет тревога и страх, но его удержали от этого Сардейл, и подскочивший Йеге.

– Ты ещё слишком слаб, и тебе не стоит вставать!

– Где Эррилайя? – Прорычал Рутгер, затихая в руках старого вига, и приготовившись услышать самое ужасное, что можно только придумать в Обитаемом Мире.

– Она жива! Что ты так разволновался? Любой воин скорее отдаст за неё жизнь, чем позволит, чтобы с ней случилось что-то плохое! Она просто не может к тебе прийти. У нас много раненых, и она занимается их перевязкой.

– А как же Йеге? – Недоверчиво спросил Барс, косясь на гаара. Трудно было поверить в то, что знахарь отряда мог сидеть здесь, подле него, когда где-то там, в других комнатах в его помощи нуждались раненые воины.

– Наш гаар обычный человек, и его знаний не хватает, чтобы помочь им. Эррилайя всё-таки ведьма, умеет заговаривать кровь, вправлять кости, да и много ещё чего, того, что не может Йеге.

Это было правдой, и Рутгер откинулся на подушку, свёрнутую из чьего-то плаща, подбитого мехом. В голове проносились сотни вопросов, но ухватить какой-то из них и произнести вслух сейчас казалось чем-то совершенно невозможным.

– Ты хочешь знать, как мы нашли тебя? – Улыбнулся Сардейл, и поняв, что сейчас происходит в голове воеводы. Он немного помолчал, и заговорил: – Не один Хортер умеет читать следы. Когда он и Кали слишком долго не возвращались, Тормай повёл нас вперёд, на поиски. Ведь когда-то, до того, чтобы попасть в войско вигов он был охотником. Потом мы напали на следы мутантов, и заул решил, что рано или поздно они приведут нас к их логову, и там мы сможем найти тебя,