Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

Катарина росла и с удивлением отмечала те изменения, что происходили и с ее телом. Когда-то она так завидовала Доротее, что та, выходя замуж за Кристиана, выглядела уже настоящей женщиной, а теперь и ее собственные груди с каждым годом увеличивались, твердели, наливались соком, как яблочки, (так называла их Марта, когда купала свою принцессу!) и портнихам приходилось перешивать ставшие тесными вдруг лифы ее платьев. Ее бедра тоже немного увеличились, и вся фигура внезапно потеряла некую мальчишескую угловатость, округлилась, а кожа стала упругой и чистой, вмиг избавившись от всяких прыщиков, что порой так раздражали Катарину, когда она смотрелась на себя в зеркало.

Но когда ей исполнилось семнадцать, ее уверенность в необходимости Святого Духа при рождении ребенка было поколебалась. Она случайно услышала, как герцогиня, ее матушка, распекала одну из своих служанок, которая, как поняла Катарина ждала ребенка. Принцесса собиралась было войти к матери, но, услышав шум в ее комнате, замерла возле чуть приоткрытой двери и стала прислушиваться. При этом мать допускала такие выражения, коих Катарина никогда от нее слышала. Из любопытства девушка решила подсмотреть в щелку, что ж там такое происходит.

- И с кем же ты путалась, дрянь? – визгливо покрикивала герцогиня. – Кто тебя обрюхатил? Кого ты пустила к себе под подол? Или всех подряд? Ты путаешься с ландскнехтами его светлости герцога? – Служанка, стоя на коленях, низко склонив голову, и лишь заливалась горестными слезами, не смея ответить на тот град вопросов, что обрушила на несчастную разъяренная герцогиня. – Убирайся с глаз моих прочь. Марта!

- Да, ваша светлость! – откликнулась кормилица.

- Ах, и Марта там! – поняла Катарина.

- Отведешь ее… сама знаешь. – приказала герцогиня. - Плод вытравить!

- Ваша светлость, помилуйте… - служанка почти без чувств распростерлась на полу пред герцогиней.

- Это блуд! – строго ответила ей мать. – И пощады от меня не жди. А после того, как избавишься от ребенка, я попрошу, чтобы церковь наложила на тебя самое суровое наказание. В молитвах и работе будешь искупать свой грех, нечестивая!

Мать так стремительно вышла из комнаты, что Катарина еле успела спрятаться за распахнувшейся половинкой двери. Но мать была столь разгневана, что ее просто не заметила.

Зато теперь кормилице предстояло весь вечер, укладывая спать Катарину, давать ей пояснения по поводу случившегося. Сначала она пыталась отшутиться, но Катарина крепко вцепилась в рукав одежды и не отпускала от себя:

- Что такое блуд? Она что блудница? И почему ты мне раньше говорила, что если ежемесячных кровотечений не будет, это означает, что я ожидаю младенца? А что значит пустить под подол? И при чем здесь солдаты герцога?

Кормилица охнула, испуганно глядя на принцессу, и уселась рядом с ней на кровать:

- Матерь Божья, ты, выходит, все слышала?

- Да, Марта! Я знаю, что нехорошо подслушивать, но так получилось. А теперь я хочу знать все!

- Да, да… - сокрушенно покачала головой кормилица, - ты становишься взрослой девушкой…

- Я это и без тебя знаю! Отвечай лучше на мои вопросы! – Катарина по-прежнему крепко держала кормилицу за рукав.

Вздохнув и отведя глаза в сторону, Марта старательно подбирала слова:

- В жизни каждой девушки наступает момент, когда она встречает того, кого изберет для нее Господь Бог и поведет ее к алтарю.

- Как мою сестру Доротею? – быстро спросила Катарина.

- Да, счастье мое.

- Дальше! – принцесса была неумолима и в подтверждение дернула Марту как следует за рукав.

- А дальше они становятся мужем и женой, их союз освящается церковью, и у них рождаются дети. А то, что происходит вне уз брака, и есть грех. Поэтому, твоя матушка так была разгневана.

- … и разделить со мной ложе… - задумчиво произнесла Катарина запомнившиеся ей слова.

- Господи, ты, о чем это? – кормилица испуганно посмотрела на нее.

- Значит, когда принц Кристиан говорил эти слова моей сестре Доротее у алтаря собора в Шлезвиге, он это и имел в виду? – принцесса выпалила одним духом и впилась взором в лицо кормилицы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- А…, - облегченно вздохнула кормилица, - ну да, это он и имел в виду. Что после венчания молодожены спят в одной кровати.

- И от этого рождаются дети? – хитро блеснула глазами Катарина.

- Господь Бог, наш Создатель, сотворил таким образом мужчину и женщину, что когда они спят вместе, то могут соединяться плотью. Мужчина устроен так, что может своей плотью войти туда, откуда у тебя истекает кровь. И его семя соединиться с твоим, и тогда у тебя в животике станет расти ребенок. – безропотно объяснила кормилица.

- Ах, вот оно что… - задумалась Катарина и отпустила рукав Марты, что держала железной хваткой. Освободившаяся кормилица быстро отошла от принцессы на несколько шагов. Бедная Марта даже вся взмокла от разговора.

- Ладно, - смилостивилась Катарина. – Последний вопрос и отпущу тебя. И ты тоже соединялась плотью с мужчиной?

- Господи помилуй, замучила ты меня совсем, - взмолилась кормилица.

- Я жду! – повелительно произнесла принцесса.

- Ну, конечно, - развела руками Марта. – А как же иначе у меня были дети?

- И моя сестра Доротея?

- Пресвятая Дева Мария, смилуйся надо мной.

- И моя матушка герцогиня с его светлостью? – неумолимо вопрошала принцесса.

- Да все! – в сердцах уже бросила кормилица.

- Ладно, иди! – отпустила ее Катарина, но уже в дверях Марту настиг последний вопрос. – Скажи мне, Марта…

- Ну что еще, моё дитя… - кормилица готова была заплакать.

- Скажи… а это… как? – принцесса сама пребывала в некоторой растерянности. - Больно или нет?... Соединяться плотью с мужчиной?

- А ведь ей семнадцать… - подумала про себя Марта и, тряхнув головой, ответила. – Первый раз немного больно, а потом… - кормилица даже улыбнулась, - … потом блаженство. Это любовь, Катарина. – И тут же переменилась в лице. - Все! Спать! Господи, знала бы твоя матушка, о чем мы тут с тобой беседуем, вот уж досталось бы мне! – дверь за ней захлопнулась.

Катарина натянула мягчайшее одеяло до самого подбородка и уставилась в потолок:

- Блаженство… Значит, любовь и блаженство… делить ложе с мужчиной… и принимать его плоть в себя… блаженство и любовь…

Ей снова снился корабль с белыми, как рождественский снег парусами и прекрасный принц, тоже весь в белом, или это так серебрились его доспехи – Катарина не могла вспомнить точно, как он выглядел во сне. Но они плыли за ней!

Утром принцессу разбудил необычный шум. В замке слышалась какая-то возня, доносились крики:

- Едут! Они едут! Уже совсем близко!

Кормилица почти вбежала в спальню к принцессе:

- Не спишь? Ну и отлично, поднимайся скорее. Давай одеваться! Матушка, да что матушка, сам его светлость распорядился, одеть тебе самое нарядное платье сегодня.

- А что у нас сегодня такое происходит? – Катарина не понимала спросонья.

- Девочка моя, - вдруг всхлипнула кормилица и прижала ее к своей мощной груди, - это за тобой едут свататься. От самого короля Швеции… От жениха, значит.

- За мной? – опешила Катарина, стараясь освободиться от объятий Марты. – Пусти! Совсем задушишь! Откуда тебе известно?

- Да весь замок только об этом и говорит. Два десятка рыцарей скачут сюда, а с ними оруженосцы, слуги… - кормилица спешно перебирала гардероб принцессы, отыскивая то платье, что по ее мнению подобало случаю.

- А корабль…? – вдруг спросила Катарина.

- Какой корабль, девочка моя? – не поняла кормилица. – Я говорю послы едут. От шведского короля. Твоей руки просить.

- Да… - несколько разочаровано протянула принцесса, - а я почему-то представляла корабль…

- Будет тебе и корабль, моя девочка. Поплывешь на нем в Швецию, к своему мужу. Если, конечно, их светлости согласятся. Но это еще не скоро!

- То есть, я еще не уезжаю?

- Да нет, конечно. Давай, Катарина, не хорошо, вдруг нас искать будут. Все, нашла! – произнесла Марта, извлекая очаровательное одеяние, все украшенное кружевами, вышитое бисером и жемчугами, а главное своим цветом, так подходившее голубым глазам принцессы.