В ожидании Годо (сборник) - Сэмюэль Беккет

В первом акте побочное действие происходит в комнате Виктора, во втором – в гостиной Крапов.

Побочное действие. Акт I

Виктор неподвижно лежит на кровати. Зрителю он может быть виден не сразу. Он начинает двигаться, садится на кровати, встает, в носках ходит взад-вперед, от двери к рампе, от окна – к невидимой границе с основным действием, ходит медленно и неуверенно, часто останавливаясь, подходит к окну, смотрит в него, потом в зрительный зал. Возвращается к кровати, садится на нее, потом снова ложится, замирает на некоторое время, потом опять встает и начинает ходить и т. д. Но большую часть времени он неподвижен или делает какие-то движения, оставаясь на одном месте. Несмотря на неуверенность, он движется в четко продуманном темпе и по заданной схеме, поэтому по мере развития действия зритель может не глядя угадать место, в котором Виктор находится.

В определенный момент, рассчитанный так, чтобы у мадам Крап было достаточно времени добраться до жилья Виктора, входит мадам Карл и говорит: «Там пришла ваша мать». Виктор молча садится на кровати, встает, ищет ботинки, не находит их, выходит в одних носках. В пустой комнате становится темнее и темнее. Минут через пять он возвращается и снова начинает ходить из угла в угол. Пока длится сцена между месье Крапом и Жаком, Виктор должен лежать неподвижно.

Побочное действие. Акт II

Сцена долго остается пустой. Появляется Жак, ходит из угла в угол, выходит. По тому, как он нежно касается пальцами спинки кресла, понимаешь, что он думает о хозяине. Сцена снова пуста. Жак входит снова, зажигает торшер, ходит по комнате, выходит. В определенный момент, также рассчитанный, чтобы у Виктора было время добраться к родителям, Жак вводит его в комнату, а сам уходит. Виктор садится в кресло отца под торшером. Сидит долго и неподвижно. Снова появляется Жак и говорит: «Вас ждут, месье». Виктор встает и выходит из гостиной. Сцена до конца действия остается пустой.

Действие первое

Месье Крап, мадам Крап, доктор Пьюк, мадам Пьюк, мадемуазель Скунк, Жак, Мари.

Мадемуазель Скунк. Что я могу вам сказать? Я даже не знаю, зачем меня сюда позвали.

Мадам Крап. Ты пойдешь с нами. Сегодня всем надо хорошенько напиться.

Доктор Пьюк. Обожаю коллективные попойки.

Месье Крап. А как же твои боли в низу живота?

Мадам Крап. Мне будет с кем проконсультироваться. Вы не против, доктор?

Доктор Пьюк. Только после того, как подадут сыр, уважаемая.

Мадам Крап. А вам бы все шутки шутить!

Мадам Пьюк ( мадам Крап ). Можешь быть довольна своей выходкой.

Общее молчание.

Доктор Пьюк. Вы идете с нами, мадемуазель?

Мадемуазель Скунк. Я в общем-то свободна.

Мадам Крап. Вот и отлично. Встречаемся через час в «Терминюсе».

Все встают, за исключением месье Крапа и мадемуазель Скунк.

Доктор Пьюк ( мадам Крап ). До скорой встречи. Мне есть что вам порассказать.

Месье Крап. Прошу простить, что не встаю. Я не очень…

Мадам Крап. Я вас провожу. Ты остаешься, Ольга?

Мадемуазель Скунк. Я подожду тебя здесь. Мне что-то не хочется переодеваться.

Доктор Пьюк. Значит, договорились?

Мадам Крап. Ну конечно.

Мадам Крап, мадам Пьюк и доктор Пьюк выходят. Довольно долгое молчание.

Месье Крап. Расстегни жакет.

Мадемуазель Скунк. Мне холодно.

Месье Крап. Это не важно. Приподними юбку. Еще. Вот так. Сиди и не двигайся. Дыши глубоко.

Мадемуазель Скунк подносит руки к вискам, сгибается пополам и начинает плакать. Ее сотрясают рыдания.

О Боже!

Истерика продолжается.

Прекрати сейчас же!

Мадемуазель Скунк рыдает все сильнее и сильнее.

Ну вот, распустила нюни! ( Повышает голос. ) До чего же ты безобразна, Ольга, от тебя просто тошнит. Мы все народ конченый.

Мадемуазель Скунк постепенно успокаивается, поднимает голову, кладет ногу на ногу, поправляет юбку и т. д.

А теперь ты – просто прелесть! И кто только тебя научил распускать… ( не хочет повторяться ) реветь как… ( не может подыскать слово ) ну, в общем, так реалистично? Ты забыла, где находишься?

Мадемуазель Скунк. Ты прекрасно знаешь.

Месье Крап. Что?

Мадемуазель Скунк. Кто меня научил.

Месье Крап. Это совершенно не важно. Ты думаешь, мне иногда не хочется волком выть? Но только если я… ( Замолкает, сраженный ужасным подозрением. ) Надеюсь, перед ним-то ты не позволяла себе такого?

Мадемуазель Скунк. Нет, конечно.

Месье Крап. Можешь поклясться?

Мадемуазель Скунк. Да.

Месье Крап. Значит, еще не все потеряно.

Мадемуазель Скунк. Хотя, может, и следовало бы.

Месье Крап. Что?

Мадемуазель Скунк. Поплакать перед ним когда-нибудь.

Молчат.

Месье Крап. Это ничего бы не дало. Мадемуазель Скунк. Кто знает…

Молчат.

Месье Крап. Мне уже недолго осталось.

Мадемуазель Скунк. Не говори так.

Месье Крап. Я очень много хотел бы сказать. ( Пауза. ) Напоследок. ( Пауза. ) Тому, кто меня не ненавидит. ( Пауза. ) Хотя ты меня, наверное, ненавидишь.

Мадемуазель Скунк. Ты же знаешь, что нет.

Месье Крап. Почему?

Мадемуазель Скунк. Я не знаю.

Месье Крап. Я хочу тебе рассказать о том, что сам недавно узнал. ( Пауза. ) Согласна?

Мадемуазель Скунк. Господи, я же такая глупая.

Месье Крап. И что из того?

Мадемуазель Скунк. Я ничего не пойму.

Месье Крап. Это все равно понять невозможно.

Мадемуазель Скунк. Вот как?

Месье Крап. Ты будешь когда-нибудь вспоминать наш разговор?

Мадемуазель Скунк. Ну конечно, папа.

Месье Крап. Папа?

Мадемуазель Скунк. Что? ( Пауза. ) Я тебя назвала папой?

Месье Крап. Мне так показалось.

Мадемуазель Скунк ( смущенно ). О Боже! ( У нее опять начинают дрожать губы. )

Месье Крап. Не смей!

Мадемуазель Скунк берет себя в руки.

Поплачешь, когда останешься одна. Мадемуазель Скунк. Хорошо.

Молчат.

Месье Крап. Слушай внимательно. Мне надо собраться с мыслями. Пока что у меня в голове полный сумбур. ( Пауза. ) Итак, я начинаю.

Мадемуазель Скунк. Тольконеслишком быстро.

Месье Крап ( нравоучительно ). Главная ошибка состоит в том, что всем хочется жить. Вот в чем беда. В жизни, которая нам дана, нет никакого смысла. Полный абсурд!

Мадемуазель Скунк. Да.

Молчат.

Месье Крап. Ты согласна? Я продолжаю. Жизнь – это элементарный вопрос возможностей. Ты или можешь много, но не знаешь, с чего начать, или ничего не можешь, а значит, и заводиться не стоит. Так нет, все равно крутишься, суетишься, потому что страшит безделье. Иногда даже кажется, что чего-то удалось добиться. А потом вдруг видишь, что все сделанное гроша ломаного не стоит. И опять начинаешь вертеться, не думая о своих возможностях. Так, может, надо просто смириться с тем, что жизнь – страдание? Говорят, что в жажде перемен проявляется божественная природа человека, что в этом и есть смысл жизни, – но нет, человеком движет только страх ничего не делать. Жизнь бессмысленна. Я, наверное, непонятно говорю.

Мадемуазель Скунк. Для меня это чересчур сложно.

Месье Крап. А этот идиот доктор, с его абортами и эфтаназией! Ты его слышала?

Мадемуазель Скунк. Я не обратила внимания.

Месье Крап. Коновал, каких свет не видывал.

Мадемуазель Скунк. Я не понимаю твоих рассуждений о жизни и смысле жизни. И Виктора абсолютно не понимаю. Я просто живу, и все. Почему в этом должен быть какой-то смысл?

Месье Крап. О Боже! Она, оказывается, умеет думать!

Мадемуазель Скунк смущена.

Кто тебе говорит, что он должен быть? Чем его меньше, тем лучше. Увы, смысл в жизни есть всегда – он в страдании.

Мадемуазель Скунк. Ты не можешь попросту сказать, чего тебе надо?

Месье Крап. Чего бы я хотел?

Мадемуазель Скунк. Ну, пусть будет так.

Месье Крап. Порадоваться немного напоследок.

Мадемуазель Скунк. Чему?

Месье Крап. Тому, что родился на свет, что еще не умер. ( Молчит. ) Я должен скорее закончить, потому что она вот-вот сюда нагрянет.

Мадемуазель Скунк. Кто, смерть?

Месье Крап. Жена! Это чудовище…

Мадемуазель Скунк. Но…