«Контрреволюционер» Сталин. По ту сторону марксизма-ленинизма - Сергей Николаевич Магнитов

примитивному духе;

2) борьбой против предприятия в пользу мирового предприятия – суперконцерна, суперсиндиката.

Это важно понять, почему Троцкий боролся не только за профсоюзы, но и за анархистскую идеологему синдикализма. Троцкисты пестовали синдикализм, потому что это, с одной стороны, была времянка, которую всегда можно распустить, а с другой стороны – развивающаяся форма мировой экономики. Сеть малых синдикатов с якобы рабочей общетрудовой собственностью сначала привлекала, но потом отторгалась массами. Но синдикаты крупного капитала вырастали.

Троцкому был нужен синдикализм, чтобы именно он стал промежуточным звеном в перманентности революций. И тем самым отнимал у Сталина его самый хитрый аргумент, смысл которого можно передать так: Мы ни в коем случае не против мировой революции, но давайте сначала построим прочное государство – на основе которого мы и будем атаковать мировой империализм.

Но и это не всё. Троцкий говорит – нет, не надо никаких отклонений с идеей государственности. Маркс сказал убить государство – значит надо убить. Нам нужна система мировых синдикатов – то есть, говоря по-нынешнему, сетевая система корпораций. Звучит, согласимся, современно.

Но мы бы ошиблись, если бы посчитали, что Сталин из брезгливости не применял троцкистские методы в борьбе за Страну. Он сделал профсоюзы борцами с…нерадивыми и бездельными руководителями, то есть применив почти-троцкистский подход. Есть множество фильмов, где профсоюзный коллектив по заданию парткома разносит нерадивого руководителя, после чего того снимают. Очень был эффективный механизм.

То есть Сталин не чурался ничьих методов, он их собирал по крупицам и формировал свой почерк, стилистику приема. Та же стилистика разухабистых профсоюзных собраний всего коллектива, где все могли выговорить всё, что хотели. Это выдавали за голос народа и истинную демократию, хотя решения всё равно выводились нужные. Это было особое искусство профсоюзного лидера сближаться с народом. Что бы то ни было, а ощущение свободы и общности эта поэтика собраний давала. И Сталин их поощрял, заставляя руководителей уметь говорить с рабочими и крестьянами. Недаром «Поднятая Целина» М. Шолохова с его умело расписанными собраниями станичников с Давыдовым моментально попала в учебники партактива.

Нелюбовь к профсоюзам у Сталина была ещё и теоретическая. Он не любил грубых противоречий в теории, которая лезла ногами в практику, и он ничего с этим не мог сделать. Противоречия с профсоюзами были этого сорта.

Классовый подход к профсоюзам записывал в них наемных работников. Возникало противостояние наемных с капиталистами-нанимателями – и затем борьба. Это понятно. Но профессия это ведь не наемничество, это выполнение предметной задачи. А по марксизму получалось, что Форд, создавший автомобиль, не мог быть членом профсоюза, потому что он босс-капиталист. Но тогда вылезает абсурд марксовской концепции профсоюзов – профессия вообще отходит на задний план. Тогда их не надо называть профсоюзами, а, например, обществом наемных работников. Ну, а если у государства все наемные работники – то о каком марксизме в профсоюзах может идти речь?

Сталин много сделал, чтобы «переубедить» страну иначе смотреть на многие марксистские догмы, но они сохраняли свою генетику и как только после смерти Сталина были объявлены ленинские принципы, то снова всплыли марксистские штампы и начали свою раскольничью работу.

Сталин против Ленина за традиции семьи

Сталин не числил Ленина своим учителем, но создал его культ. Хотя до сих пор идут споры, говорят, что создали его Троцкий и троцкисты, а Сталин подхватил, как он это действительно часто делал, не имея сил к сопротивлению тенденции.

Но были идеологемы Ленина, которые Сталин вырубал как с плеча сразу. Особенно тогда, когда Ленин склонялся к троцкизму. А склонялся он к альянсу с Троцким часто и по многим вопросам. Так было после занятия Лениным троцкистской позиции по вопросу семьи, точнее, её разрушения.

Сталин занял категорическую позицию против – по одной простой причине: он осознавал, что есть вещи, которые модернизации не подлежат, а если будут революционизированы, то значит – разрушены. Семья – из этой серии. Ленин с Троцким уперлись в революционную семью, тут же потеряв доверие масс. Мало кто знает, но огромное количество народа отвернулось от большевиков уже во время гражданской войны. И только вернув в СССР традиционную семью, Сталин сумел вернуть доверие народа к стране и к себе лично. И получил в ответ серьёзный рост рождаемости. Но увы, приход Хрущева, троцкиста, который вернул тайно или явно многие разрушительные ленинские подходы к семье в «шестидесятые». А подходы эти вызывают крайнюю печаль. Цитата:

Владимир Лавров

Ленинская политика по уничтожению православной русской семьи

26 апреля, 2013 год

Доклад доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН в Государственной Думе Владимира Лаврова на круглом столе «Роль большевиков и их лидеров в разрушении семьи и брака» 23 апреля 2013 года.

В 1920 году 24 % московских студенток вообще не хотело создавать семьи. На замужних женщин и тем более домохозяек подчас смотрели косо, как на пережиток проклятого прошлого.

Многие века семейно-брачные отношения в России базировались на высоких духовно-нравственных, религиозных, прежде всего православных христианских ценностях. Перед Октябрьской социалистической революцией в стране преобладала крепкая семья и происходил демографический взрыв. Достаточно сказать, что с 1861 года, то есть с начала великих реформ императора Александра II, до 1917 года население страны увеличилось почти вдвое!

Однако 25 октября 1917 года по старому стилю власть захватили воинствующие безбожники во главе с Лениным и почти сразу стали расправляться с русской православной семьей. Если задумаемся над очередностью социалистических преобразований, то есть над тем, что большевики считали первоочередным, то с удивлением обнаружим следующее. Ленинские декреты по разрушению православной семьи изданы даже раньше, чем декрет об отделении церкви от государства. И намного раньше, чем законодательные акты по национализации крупной и средней промышленности, по коллективизации и тому подобным принципиально важным социалистическим преобразованиям.

Уже 16 декабря 1917 года советское правительство во главе с Лениным и ВЦИК во главе со Свердловым издали декрет «О расторжении брака», а 18 декабря – декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг гражданского состояния». Прежде всего обратим внимание, что в них ни слова не говорилось о духовно-нравственной составляющей семьи и брака. Указанные декреты признавали лишь гражданский брак, оформленный в органах советской власти, то есть Русская Православная Церковь и все другие конфессии отстранялись от заключения брака. Тем самым советская власть сознательно и большевистскими темпами устраняла религиозные и прежде всего христианские брачно-семейные устои, традиции и ценности нашего народа. Отменялись прежние ограничения по расторжению брака, препятствия к разводу практически перестали существовать.

Вместо церковного