Письмо из будущего - Аслан Шатаев

— Что происходит…? — услышал я собственный искаженный голос, прозвучавший как на замедленной пленке.

Перед глазами пролетела какая-то мошка. Точнее, не пролетела, а двигалась лениво и медленно. Я даже видел, как крылья насекомого двигаются то вверх, то вниз. Мне тут же вспомнились документальные фильмы про животный мир, в которых точно так же показывали летящих насекомых в замедленном темпе.

"Что это значит? — недоумевал я. — Мне это кажется, или как?"

Я сделал шаг. То было похоже на лунный шаг. Медленный. Значит, не только все кругом двигалось медленно, но и я сам. До этого все текло очень быстро, и тут все с точностью до наоборот. Я не раз чувствовал это замедление во время "зависания". Но так явно я его еще ни разу не ощущал.

Я сделал еще шаг. Еще. Движения мне давались нелегко. Словно я был под водой. Чувствовалось какое-то сопротивление.

Мне захотелось бежать, освободиться от этого сопротивления. Освободиться от времени. И я побежал. Опять же, замедленно. Обычно так бывает во сне. Ты пытаешься убежать от какой-то опасности, но у тебя ничего не получается. Движения твои скованы, медлительны. Как бы ты не пытался бежать быстрее, ничего не выходит. Однако я смог. Сон это или нет — я смог. Тяжесть тела пропала вместе с сопротивляемостью. Теперь я двигался быстро. Можно сказать, быстрее, чем обычно. Вместе со мной весь мир ускорил свой темп. Меня знобило. Температура еще не прошла. Даже усилилась. Но меня сейчас это мало волновало.

Мир кругом перестал для меня существовать. Остались только чувства. Несмотря на неприятные ощущения, я чувствовал какой-то подъем, свободу. Мне казалось, что я смогу свернуть горы. Будто весь мир был в моих руках.

Голова вдруг закружилась. Меня затошнило. Я остановился в конце улицы и меня вырвало. Быстрое пение кузнечиков замедлилось и стало обычным. Время вернулось в обычный темп. Все странные и неприятные ощущение разом исчезли. Будто я только что пробудился ото сна.

Я стоял посреди дороги, рядом с парком, пытаясь понять, что со мной произошло. "Зависания" проявляли себя по-разному. Такого еще не было. И вообще, понятие "зависание" я сам придумал, и ничего сверхъестественного оно не означало. Лишь какая-то болезнь, природу которой я не мог понять.

Мысли мои оборвал какой-то шорох в парке. Я разглядел несколько человеческих фигур, двигающихся в мою сторону.

Стоять посреди ночи на дороге у парка было небезопасно. Тем более что рядом находилась комендатура федеральных войск. Тебя непременно примут за боевика, откроют огонь и даже не спросят. А если не выстрелят, предупреждением "не шляться по ночам где попало" не отделаешься. Они обязательно прихватят тебя с собой в свою обитель и будут пытать, требуя сказать, где находятся боевики. Не важно, знаешь ты или нет ответы на их допросы. Лишь бы был повод для членовредительства. И если ты выберешься оттуда живым — считай, тебе повезло.

У меня не было сомнений, что сие фигуры — российские военные. Уж точно не гражданские. И не боевики. Боевиков уже давно не было слышно в городе. Бои в основном велись где-нибудь в горах, где и прятались боевики.

Не знаю, что они делали там на ночь глядя. Может, патрулировали.

Я попятился назад. "Интересно, — подумал я, — они меня заметили?"

— Стоять! Стрелять буду! — услышал я явно русский говор.

Нелепо, но я вспомнил один анекдот:

" — Стоять! Стрелять буду!

— Стою!

— Стреляю!"

Анекдот не так далек от истины. Но испытывать судьбу я не стал и побежал со всех ног. За спиной послышался мат, и тут же автоматная очередь. Пули со свистом пролетели мимо, едва не задев меня.

Про себя стал проклинать себя за эту глупость. Зачем я вообще поплел к этому парку? Кто меня заставлял? На последний вопрос у меня был ответ. Меня заставил внезапный порыв. Сейчас его уже не было. Не знаю, что на меня нашло. Эти причуды, которые я вытворял во время "зависания", не раз удивляли меня самого. Иной раз даже пугали. Помниться, я вскочил как-то ночью с кровати, во время очередного "зависания", будучи спящим, и побежал за кем-то (или куда-то за чем-то, не помню). Остановил меня обозленный крик отца из своей комнаты, который тоже спал в это время. Видно, я разбудил его своим топотом. Я тут же опомнился и задался вопросом: "Куда меня понесло?" Не найдя ответа, пошел обратно спать. А на следующий день был удивлен своим поведением. Я посчитал, что это должно быть, лунатизм. Я прочел где-то, что лунатизм — это расстройство сознания, при котором во сне совершаются привычные действия. А ведь я не спал! Я проснулся, осознавал, что бодрствую, но при этом побежал неизвестно куда и для чего. Мне было интересно не столько то, зачем и куда я бежал, а то, куда бы я прибежал, не останови меня отец. Нечто похожее было и сейчас.

— Стоять я сказал! — не унимался голос за спиной. Снова раздалась автоматная очередь. Сердце в груди, и без того отдававшееся барабанным боем в груди, забилось еще сильнее. Словно вот-вот выскочит.

Я бежал чуть пригнувшись, чтобы в меня не попали. Пули, ударяясь о камни, заискрились у меня под ногами. Я не мог понять, попали они в меня или нет. Ног я своих не чувствовал. Удивительно, как я еще на ногах держался.

Либо в этот момент время опять замедлилось, либо это был поток адреналина, не знаю. Но я побежал быстрее. Бежал со всех ног.

Поравнявшись с нашим домом, я не стал забегать. Этим я мог подвергнуть опасности свою семью. Я побежал дальше. Преследователи продолжали мне кричать, чтобы я остановился, не забывая при этом открывать огонь. К счастью, они меня уже не видели. Я бежал огородами, чтобы пули меня не достали.

Не добежав до угла, я юркнул под слегка приоткрытую дверь ворот заброшенного дома и притих. Я не знал, заметили они это или нет.

Их топот приближался. Я затаил дыхание. Сердце билось очень сильно. Мне казалось, они могли это услышать. Приоткрытую дверь в темноте было не разглядеть. Они не должны ее заметить. Если только не увидели, как я сюда забежал.

Вскоре я услышал их топот прямо у ворот. Раздался выстрел и мат. Мое сердце остановилось. Ну, все, конец, думал я.

Солдаты пробежали мимо. Когда их топот утих, я вздохнул с облегчением. Но расслабляться еще рано. Надо пробраться домой, оставаясь незамеченным.

— Ты видишь его? — услышал я голос одного из них.

— Он скрылся!

— Найдите его! Он не мог далеко убежать! Возможно, где-то прячется!

Голоса были далеко. Пока что. Надо что-то делать.

Выходить сейчас опасно. Они меня непременно заметят. Можно попасть домой через дворы, перелезая через заборы. От моего дома меня разделяли три двора. В одном из них жили наши соседи. Остальные — пустовали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});