Смертельное путешествие - Кэти Райх

спускаясь вниз. К вечеру и лесные и подъездные дороги графства будут забиты.

Как только я села в машину я тут же схватила свой сотовый. Нет связи.

После трех поворотов я выехала на трассу. На 74-м шоссе я снова попробовала телефон.

Связь появилась и я набрала Кэти. После четырех гудков звонок прервался.

Обеспокоенная, я отправила сообщение, и прочитала самой себе лекцию на тему «не-

будь-глупой-мамашей». В течении следующего часа я старалась сконцентрироваться на

предстоящем выступлении, отбрасывая мысли о той резне что я оставила позади и о том

кошмаре который ждет меня завтра. Но ничего не помогло. Проплывающие перед

внутренним взором лица и оторванные конечности развалили всю мою концентрацию.

Я включила радио. По всем каналам передавали репортажи с места крушения. Дикторы

почтительно говорили о смерти молодых спортсменов и выдвигали мрачные гипотезы о

причинах катастрофы. Так как погода, казалось, не могла стать такой причиной, то самые

распространенные теории были о саботаже и технических неполадках.

Проезжая следом за помощником Кроу, я отметила линию по сломанным деревьям,

которые находились напротив того места где я въезжала в лес. Хотя и было ясно что эта

линия указывает на курс падения самолета, я не хотела соглашаться с репортерскими

предположениями.

Я въехала на шоссе 40, в сотый раз переключила радио и поймала станцию где журналист

вел репортаж с крыши пожарной части. Шум вертолета напомнил мне о Ларке, и о том,

что я не спросила у него где они с вице-губернатором приземлились. Я решила оставить

этот вопрос на потом.

В 9.00 я снова позвонила Кэти.

По-прежнему никто не отвечал. Пиршлось переключиться на дела насущные.

Приехав в Ноксвиль я зарегистрировалась, отзвонилась своим работодателям, съела

купленного по дороге цыпленка в тесте. Позвонила в Шарлотту своему мужу, который

живет отдельно, попросила присмотреть за Бёрди. Пит согласился и предупредил что счет

за перевозку и кормежку кота я потом получу. С Кэти он не разговаривал несколько дней.

Только после мини-версии лекции что я сама себе недавно прочитала, он согласился

попробовать дозвонится до нее.

Потом я позвонила Пьеру Ламаншу моему боссу в криминалистическую лабораторию

Квебека и сказала что меня на следующей неделе в Монреале не будет. Он слышал об

аварии и ждал моего звонка. И наконец я позвонила завкафедрой в университет

Шарлотты.

Обязанности выполнены. Я еще около часа потратила на размещения слайдов в

диапроектор. Приняла душ и опять позвонила Кэти. Ответа нет.

Глянула на часы – без двадцати двенадцать!

С ней все в порядке. Она пошла куда-нибудь пиццы поесть. Или, может в библиотеку. Да,

в библиотеку! Я именно так и говорила всем когда была школьницей.

Заснуть мне не удавалось долго.

-----------------------

Утром Кэти не звонила и не поднимала трубку. Я позвонила Лие в Афины. В очередной

раз механический голос посоветовал оставить сообщение.

Затем я съездила в единственный отдел антропологии в Америке, расположенный на

футбольном стадионе, где провела одну из самых бестолковых лекций в моей карьере.

Мой работодатель сразу всем сообщил о том, что я работаю в DMORT и заметил что я

буду сотрудничать с компанией "Южные авиалинии". Хотя у меня и было немного

информации, но все последующие вопросы были не по теме лекции, а только об

авиакатастрофе. Казалось, что череда вопросов-ответов никогда не кончится.

Когда наконец толпа слушателей стала рассасываться у выхода, мужчина похожий на

пугало, в галстуке-бабочке и длинном пальто, двинулся к трибуне. На его груди при

ходьбе покачивались большие, в форме полумесяца, солнцезащитные очки.

Профессионалов-антропологов не так уж и много, так что большинство знает друг друга:

пересекаемся частенько на семинарах, лекциях и конференциях. Я уже встречала пару раз

Саймона Мидкифа, так что понимала – если я не поспешу, то нудный и долгий разговор

мне обеспечен. Демонстративно посматривая на часы, я собрала свои записи в портфель и

спустилась со сцены.

- Привет, как дела, Саймон?

- Отлично.

У него были обветренные губы и сухая, шелушащаяся кожа, как у засохшей на солнце

рыбы. Белки глаз были красными от лопнувших вен, а густые, кустистые брови прямо

нависали на глаза.

- Как там твоя археология?

- Тоже отлично. Так как всем нужно кушать, я занят несколькими проектами для

Департамента культурного наследия в Роли. Но главным образом я провожу свои дни,

собирая данные.

Он засмеялся и тронул себя за щеку.

- Кажется, я собрал наибольшее количество данных за всю мою карьеру.

Симон Мидкиф получил степень доктора наук в Оксфорде в 1955, переехал в Штаты и

получил должность в Университете Дьюка в Дареме, штат Северная Каролина. Но шесть

лет спустя, когда наша суперзвезда археологии ничего не опубликовала, с ним не

продлили контракт.

Второй шанс Мидкиф получил в Университете штата Теннесси, и опять ничего не

опубликовал, поэтому ему снова было отказано.

Будучи не в состоянии получить постоянное место на факультете Мидкиф около

тридцати лет вращался в околонаучных кругах – занимался археологией по контракту,

работал сменным преподавателем в колледжах и университетах Каролины и Теннесси.

Он был известен своими раскопками, писал всяческие доклады, но не опубликовал

ничего из этого.

- С удовольствием бы послушала, Саймон, но боюсь мне надо бежать.

- Да, конечно. Такая ужасная трагедия! Так много молодых жизней унесла!

Он стоял, покачивая головой из стороны в сторону.

- А где конкретно разбился самолет?

- Округ Суэйн. И мне, правда, пора бежать.

Я пошла дальше, но тут Мидкиф одним движением своей огромной ноги перегородил

мне путь.

- Где в округе Суэйн?

- К югу от Брайсон-Сити.

- Можно поконкретней?

- Не могу дать координаты.

Я уже не скрывала раздражения.

- Пожалуйста, прости меня за звериную грубость. Я вел раскопки в округе Суэйн, и

волнуюсь за них. Эгоистично с моей стороны. Извини.

И он снова хихикнул.

В этот момент к нам подошел мой работодатель.

- Можно? – поверетел он своим Никоном.

- Конечно.

И я нацепила на себя улыбку для фотографии.

- Это для кафедральной газеты. Студенты такое любят.

Он поблагодарил за лекцию и пожелал мне удачи в расследовании. Я, в свою очередь,

сказала спасибо за жилье, извинилась перед обоими, и забрав свой диапроектор,

поспешила уйти из зала.

--------------------------

Прежде чем уехать из Ноксвиля я посетила спортивный магазин и приобрела ботинки,

носки, и три пары штанов цвета хаки, одни из которых тут же надела. В смежной аптеке я

захватила две пары хлопчатобумажных трусиков «Hanes Her Way» - не мой бренд, но

сойдут. Засунув трусики и запасные штаны в свой чемодан, я выехала на восток.

Аппалачские горы, начинаются на холмах Ньюфаундленда, и тянутся по Восточному

побережью с севера на юг, раскалываясь около Харперс-Ферри, Западная Вирджиния,

чтобы сформировать Грейт-Смоуки-Маунтин и горную цепь Блу-Ридж.

Одно из самых старых высокогорий в мире, Грейт-Смоуки-Маунтин в своей самой

высокой точке Клингманс-Доум, что на границе Северной Каролины и Теннесси,

достигает более чем 6 600 футов.

После часа езды из Ноксвиля я уже пересекла несколько городов штата Теннесси -

Севьервиль, Пиджен-Фордж и Гетлинбург. Объезжая с востока Клингманс-Доум, я

любовалась внушающей страх ирреальной красотой гор. Формировавшиеся веками

ветров и дождей, горы Грейт-Смоуки-Маунтин, направлены к югу и представляют собой

дивные долины и красочные пики. Густой лес покрывает их, и большинство его

охраняется законом. Национальный парк Нантахала. Горный хребет Фасги.

Национальный парк Грейт-Смоуки-Маунтин. Мягкая, словно бархат, зелень и легкая

дымка, в честь которой названы горы, придают этой местности невообразимое

очарование. Земля в своем наилучшем виде.

Смерть и разрушение среди такого сказочного очарования вносили разительный

контраст. Проехав Чероки, уже на стороне Северной Каролины, я снова позвонила Кэти.

Плохая идея – снова попала на голосовую почту. И снова я оставила сообщение:

«Позвони маме».

Я старалась не думать о делах ждущих меня впереди. Наоборот, я думала о пандах из

зоопарка Атланты, об осенней программе передач на канале NBC, о поиске багажа в