Смертельное путешествие - Кэти Райх

именно тогда когда я особо нуждалась в помощи?

Когда я потянулась за тостом мне пришло в голову что он так ничего и не сказал о своем

расследовании под прикрытием. Жутковато. Ладно, еще расскажет.

- Подай джем, пожалуйста.

Он передал мне баночку.

Райан застал меня в неприятной ситуации.

Я намазала тост черным как лава джемом.

Волки не его вина. Так же как и авиакатастрофа.

Руби снова наполнила чашки.

И, боже, он ведь только что потерял напарника!

Сострадание немного сняло раздражение.

- Спасибо тебе за то, что отпугнул волков.

- Это были не волки.

- Что? – раздражение вернулось.

- Это были не волки.

- Я тоже подумала что это стайка кокер-спаниелей.

- В Северной Каролине нет волков.

- Помощник Кроу говорил о волках.

- Парень наверное вомбату*** от карибу**** не отличит.

- В Северную Каролину волков завозили. – Я была уверена что когда-то читала об этом.

- Тех рыжих волков завезли на восток в заповедник, не в горы.

- Предполагается что ты эксперт по дикой жизни в Северной Каролине.

- Как они держали хвосты?

- Что?

- Хвосты были подняты или опущены?

Я задумалась.

- Опущены.

- Волки держат хвосты прямо, койоты опущенными и поднимают только когда угрожают.

Я вспомнила как хищники рычали, а потом подняв хвосты, окружили меня.

- Ты хочешь сказать - это были койоты?

- Или дикие собаки.

- Здесь, в Апалачах, койоты?

- Койоты есть во всей Северной Америке.

- Ну и что?

- Да, ничего. Я просто подумал, что ты захочешь знать.

- Все равно это было страшно.

- Тут ты чертовски права. Но это не самое ужасное что с тобой может случится.

--------------------------

Райан оказался прав. Несмотря на испытанный страх, койоты это не самое ужасное что

мне пришлось пережить. Последующие дни были тому подтверждением. Я все время

была по локоть в разлагающейся плоти, отделяя останки и восстанавливая части тел.

Вместе с патологами, дантистами и другими антропологами я распознавала пол, возраст,

расу и вес, просматривала рентгеновские снимки, сравнивала прижизненные и

посмертные снимки и устанавливала повреждения. Это была ужасная работа, и юность

погибших делала ее еще мрачнее.

Для многих это был сильнейший стресс. Некоторые падали, бегали в истерике, пока

дрожь, слезы и ночные кошмары не отпустили. Это были люди которым нужна была

помощь психолога. Другие просто собирались и уезжали домой.

Но у большинства мозг адаптировался и нереальное стало обычным. Мы просто

абстрагировались от этих ужасов и выполняли свою работу. Каждый вечер ложась в

постель, одинокая и вымотанная, я была довольна результатами проделанной за день

работы. Я думала о семьях погибших, и уверяла себя что система функционирует

правильно. Мы поможем им найти своих.

И тут в руки мне попал экземпляр 387.

===================

* High Ridge House – Дом на хребте

** Лондонский мастер-краснодеревщик Джордж Хепплвайт (18 век)

***Vombatidae - крупное сумчатое животное, внешне напоминает медведя

**** Северный канадский олень

Глава 5

Я не вспоминала о найденной мною ноге до того момента как мне ее привезли.

С того памятного завтрака мы с Райаном больше не пересекались. Уходила я каждый

день раньше семи, а возвращалась в гостиницу слишком поздно, принимала душ и

проваливалась в сон. Мы с ним едва обменивались приветствиями типа «Доброе утро», и

ни разу не заговорили на тему его работы под прикрытием или его участии в

расследовании катастрофы. Из-за того что на борту был офицер полиции Квебека,

канадские власти просили Райана участвовать в расследовании. Все что мне известно –

просьба была исполнена.

Отбросив мысли о Райане и койотах, я вытащила содержимое контейнера на стол.

В последние дни мне пришлось обработать десятки разодранных конечностей, так что

нога больше не казалась чем-то жутким. Фактически, многочисленные раны голени и

лодыжки обсуждались сегодня утром на летучке, и патологи с антропологами сошлись во

мнении что это тревожный знак.

Простой осмотр ноги мало что показал. Только то, что ногти на ней утолщенные и

желтого цвета, очень сильный бурсит, приведший к смещению большого пальца, так что

можно утверждать что это нога взрослого. Размер ступни говорит что это женская нога.

Хотя кожа и была цвета хорошо поджаренного тоста, я знала что это ничего не значит,

поскольку даже кратковременное внешнее воздействие может привести к осветлению или

потемнению плоти.

Я вставила рентгеновские снимки в световую рамку. Эти снимки отличались от виденных

мною раньше, тем что на ноге не было никаких посторонних предметов. Я сделала

отметку на бланке что прилагался к пакету жертвы.

Трубчатая кость была истонченной и я увидела что многие фаланги пальцев были

деформированы.

O.K. Леди была стара. Артрит и потеря костной массы соответствуют бурситу большого

пальца стопы.

И тут меня ждал первый сюрприз. На снимке были видны микроскопические белые

пятнышки в костях пальцев ноги, поразившие первый и второй межфаланговые суставы.

Я моментально узнала симптомы.

Подагра является результатом недостаточного обмена мочевой кислоты, что приводит к

отложению солей мочевой кислоты, особенно в руках и ногах. Узелки формируют

неверное соединение суставов и, в хронических случаях, кость разрушается. Такое

состояние не смертельно, но те кто имеет такое заболевание, страдают от периодических

приступов жуткой боли и сильных отеков. Подагра – часто встречающееся заболевание, и

в 90 случаях ею заболевают мужчины.

Так почему же я нашла его у женщины?

Я вернулась к столу, взяла скальпель и удивилась во второй раз.

Хотя охлаждение приводит к иссушению и сморщиванию кожи, эта ступня отличалась от

других останков. Даже среди обугленных частей тел которые я исследовала, ткани

оставались твердыми и красными, а плоть внутри этой ноги была мягкой и бесцветной,

словно что-то ускорило разложение. Я сделала пометку в своей записной книжке, чтобы

потом обсудить это.

Скальпелем я отвернула мышцы и сухожилия, и зафиксировала калипер*

непосредственно напротив большой пяточной кости. При его помощи измерила длину и

толщину, затем длину плюсневой и вписала данные в бланк жертвы и в свою записную

книжку.

Сняв перчатки я помыла руки, и в комнате отдыха открыла свой ноутбук. Вызвала

программу Fordisc 2.0, ввела все полученные данные и включила дискриминантный

анализ используя двойные пяточные измерения.

Нога была классифицирована как нога чернокожего мужчины, хотя тип и апостериорная

вероятность говорили об обратном. Я включила сравнение женщин и мужчин,

независимо от происхождения, и опять программа выдала результат – нога принадлежит

мужчине.

Ладно. Пилот может быть с подагрой. Может парень был низкорослым. Нетипичный

размер может объяснить неудачную расовую классификацию.

Вернувшись за пакетом с останками, я прошла в секцию идентификации, где на столах

стояли десятки компьютеров, а спутанные провода извивались по полу как змеи. За

каждым сидел человек, вводя данные из семейного центра, а так же информацию от

судебных экспертов, включая отпечатки пальцев, рентгеновские снимки,

антропологические данные, различные патологии и стоматологические детали.

Я высмотрела знакомую фигуру с очками в форме полумесяца на кончике носа, жующую

собственную нижнюю губу. Примроуз Хоббз была реанимационной медсестрой уже

более 30-ти лет, до тех пор пока не поменяла дефиблиряторы на компьютер и не перешла

в отдел регистрации пресвитерианской больницы в Шарлотте. Но она не совсем

отдалилась от мира травм. Когда я вошла в DMORT, Примроуз уже была опытным

членом команды 4 округа.

В свои 60 с хвостиком, она была терпеливым, квалифицированным сотрудником и ее уже

давно ничего не могло удивить или шокировать.

- Можем мы поговорить? – я спросила ее, усаживаясь рядом.

- Продолжай, подруга.

Она что-то печатала и лицо ее было освещено светом монитора. Затем она закончила и

повернулась ко мне.

- Что там у тебя?

- Левая ступня. Определенно от пожилого человека. Вероятно мужчины. Возможно

черного.

- Давай глянем кто тут у нас без ноги.

DMORT пользуется программным пакетом под названием VIP. В ней компилируется

информация об останках, проводятся всевозможные сравнения посмертных и