Вне игры - Харлан Кобен

– Где Грег живет после развода?

– В своем доме, в Риджвуде. Это округ Берген.

Майрон хорошо знал это место. Он спросил адрес. Келвин сообщил.

– А Эмили? – произнес Майрон. – Где она теперь?

– Переехала с детьми к матери. Кажется, они в Франклин-Лейкс или где-то рядом.

– Вы наводили какие-нибудь справки? Проверяли дом Грега, его кредитную карточку, банковские счета?

Келвин покачал головой:

– Бокс не хочет выносить сор из избы. Вот почему мы обратились к тебе. Я пару раз проезжал мимо дома Грега, звонил ему в дверь. Гараж пустой, машины нет. Свет не горит.

– Но в дом никто не заходил?

– Нет.

– Значит, он мог просто поскользнуться в ванной комнате и разбить голову.

Джонсон покосился на Болитара:

– Я же сказал – свет не горит. По-твоему, он мылся в темноте?

– И то верно, – хмыкнул Майрон.

– Великий сыщик.

– Просто я медленно соображаю.

Они приблизились к помещению для спортсменов.

– Подожди здесь, – попросил Келвин.

Майрон достал свой мобильник:

– Не возражаешь, если я позвоню?

– Валяй.

Джонсон исчез за дверью. Майрон включил трубку и набрал номер. Джессика ответила после второго звонка:

– Алло?

– Я хочу отменить сегодняшний ужин, – сообщил Майрон.

– Надеюсь, у тебя веская причина, – промолвила Джессика.

– Да. Я буду играть в профессиональный баскетбол за «Драконов Нью-Джерси».

– Очень мило. Желаю приятной игры.

– Нет, я серьезно. Я играю за «Драконов». Хотя «играю» – не то слово. Скорее собираю синяки и шишки.

– Ты не шутишь?

– Это долгая история, но, в общем, да – теперь я профессиональный баскетболист.

Молчание.

– Никогда не встречалась с баскетболистами, – произнесла Джессика. – Чувствую себя как Мадонна.

– Как девственница,[1] – вставил Майрон.

– Ух ты, вспомнил!

– А что такого? Я ведь парень из восьмидесятых.

– Итак, мистер Восьмидесятые, может, вы все-таки объясните мне, что происходит?

– Не сейчас. Сегодня вечером. После игры. Я оставлю тебе билет в окошке.

Келвин высунул голову из двери:

– У тебя сколько в талии? Тридцать четыре?

– Тридцать шесть. Или тридцать семь.

Келвин кивнул и исчез. Майрон снова набрал номер и позвонил по защищенной линии Уиндзору Хорну Локвуду-третьему, президенту престижной инвестиционной компании «Лок-Хорн секьюритиз» со штаб-квартирой на Манхэттене. Тот ответил после третьего звонка.

– Излагай, – произнес он.

Майрон покачал головой:

– Излагай?

– Я сказал «излагай», а не «повторяй».

– Есть дело.

– Йе-ху-у-у! – Уиндзор испустил свой фирменный «филадельфийский» вопль. – Я поражен. Восхищен. И пока я окончательно не обмочил штаны, позволь задать тебе маленький вопрос.

– Выкладывай.

– Речь идет об очередном приступе благотворительности?

– Можешь лить дальше, – сказал Майрон. – Ответ – нет.

– Как? Разве это не новый крестовый поход храброго Майрона?

– Только не сейчас.

– Слава Богу. Тогда что?

– Пропал Грег Даунинг. Мы должны найти его.

– И нас ждет достойное вознаграждение?

– Как минимум семьдесят пять штук плюс контракт с новичком из первого круга.

Он решил не упоминать о временных переменах в своем служебном положении.

– Виват! – весело воскликнул Уиндзор. – Поведай, друг, что я должен сделать?

Майрон продиктовал ему адрес Грега в Риджвуде.

– Встретимся там через два часа.

– Хорошо, я возьму Бэтмобиль, – сострил Уиндзор и повесил трубку.

Келвин вернулся. Он протянул Майрону форму «Драконов» – пурпурную с синей полосой.

– Примерь.

Майрон не сразу взял одежду. Он смотрел на нее, чувствуя, как что-то переворачивается у него внутри. Потом тихо спросил:

– Тридцать четвертый?

– Да, – ответил Келвин. – Твой старый номер в колледже Дьюка. Я помню.

Молчание.

Наконец Келвин буркнул:

– Ну, давай, примерь ее.

В глазах Майрона сверкнули слезы.

– Не надо, – пробормотал он, – уверен, она будет впору.

Глава 3

Риджвуд был одним из захолустных городишек, которые по старой памяти именуются «деревнями» и где девяносто пять процентов учеников поступают в колледж, а остальные пять считаются изгоями. Вдоль дороги стояло несколько домов типовой застройки – все, что осталось от строительного бума шестидесятых, – но львиная доля зданий относилась к более ранней и, как принято считать, более счастливой эпохе.

Майрон без труда нашел дом Даунинга. Это было сооружение в старом викторианском стиле, большое, но не громоздкое, стремя этажами, обшитыми великолепным кедром. Левый угол украшала симпатичная круглая башенка с острой крышей. Старомодная терраса, просторная и уютная, вроде тех, что запечатлены Рокуэллом:[2] на такой вполне могли сиживать Аттикус и Скаут,[3] попивая лимонад в жаркую ночь. Справа к крыльцу приткнулся детский велосипед, тут же болтались длинные санки, хотя снега давно не было. У подъездной дороги торчала баскетбольная стойка с заржавленным кольцом. На двух нижних окнах блестели серебристо-красные наклейки пожарной службы «тот файндер» – чтобы пожарные в случае чего знали, где искать детей. Несколько старых дубов, похожих на потрепанных часовых, охраняли мощеную дорожку.

Уиндзора еще не было. Майрон остановил машину и опустил стекло. Стоял чудесный мартовский день. Небо синело, как перо горлинки. Птички щебетали под сурдинку. Майрон попытался представить здесь Эмили, но у него не получалось. Ей больше подходили нью-йоркские небоскребы или новомодные особняки для богатых выскочек – с белоснежными стенами, причудливой мебелью и морем зеркал. Впрочем, за последние десять лет они не перемолвились ни словом. Может, она изменилась. Наверное, он вообще недооценивал ее. С ним такое случалось.

Забавно снова оказаться в Риджвуде. Место, где прошло детство Джессики. Правда, она вовсе не рвалась в родное гнездо, но все-таки у двух женщин, которых он любил, было что-то общее – Риджвуд. Не считая того, что обе встретились с Майроном, обе закрутили с ним роман и вдребезги разбили ему сердце. Обычная история.

Эмили была у Майрона первой. Терять девственность на первом курсе поздно, по крайней мере, так говорили ему хвастливые приятели. Но если по американским школам в конце семидесятых и прокатилась сексуальная революция, то Майрон ее проглядел. А может, ему просто не повезло. Хотя женщинам он нравился, жаловаться не приходилось. Но пока его однокашники во всех деталях описывали свои сногсшибательные оргии, Майрону вечно попадались какие-то неправильные девушки, вернее, слишком правильные, которые неизменно отвечали ему «нет» или могли бы ответить «нет», если бы у него хватило смелости зайти немного дальше.

Потом в колледже он познакомился с Эмили, и все вдруг изменилось.

Страсть. Затасканное слово, но Майрон считал, что оно подходит как нельзя лучше. Или, скажем так – неукротимое желание. Эмили была из тех, кого мужчины называют «горячей штучкой». Когда вы встречаете красивую женщину, то хочется написать картину или поэму. При виде Эмили сразу хотелось сорвать с нее платье. Она была откровенно сексуальна, чуть полновата, с вызывающим телом, где ни одна унция веса не казалась лишней. Вдвоем они составили взрывоопасную смесь. Обоим еще не стукнуло и двадцати, оба в первый раз выбрались из дома, были изобретательны и неутомимы.

Короче, ядерная бомба.

В машине зазвонил телефон. Майрон взял трубку.

– Если не ошибаюсь, – произнес Уиндзор, – ты задумал проникнуть в резиденцию Даунинга.

– Угадал.

– В таком случае оставлять машину перед вышеупомянутой резиденцией довольно глупо.

Майрон огляделся:

– Ты где?

– Поезжай до конца улицы. Первый поворот налево, затем второй направо. Я стою у офисного здания.

Майрон повесил трубку и завел мотор. Он проследовал по указанному направлению и нашел нужную парковку. Уиндзор стоял перед своим «ягуаром», скрестив руки на груди. Вид у него был такой, что хоть сейчас снимай на обложку модного журнала. Идеальная стрижка. В меру плотная фигура. Кожа фарфоровой белизны. Херувимское личико. В светлых брюках цвета хаки, синем спортивном пиджаке, ярком галстуке от Лили Пулитцер и мягких ботинках на босу ногу. Короче говоря, он выглядел именно так, как подобало Уиндзору Хорну Локвуду-третьему – самодовольному пижону и плейбою.

Что совсем не так уж плохо.

В офисном здании размещались разные учреждения. Гинеколог. Диетолог. Курьерская служба. Лечение электролизом. Женский лечебно-оздоровительный клуб. Неудивительно, что Уиндзор торчал именно у женского клуба. Майрон приблизился: