Звезда Собаки. Семнадцатая Карта - Владимир Буров

А старлею оперчасти Виктору Евро он уже два раза успел предложить стучать на прапоров.

– С этими всё ясно, – сказал Казанский, – вызывайте ДПНК.

Далее, Пели и Сори работают на компьютере в офисе Виктора Евро, а Эдик Рад сидит в коридоре и тонко воет:

– О-о-о! Дайте хоть покурить.

Иногда ему из открытой настежь двери бросают бычки.

Вызвали ДПНК. Позвонили Евро. На следующий день всё узнал и Кум, и Замполит. Только от Асма удалось пока скрыть факт нарушения режима.

– Не говорите ему пока ничего, – попросил Кум Замполита. – Товарищ Асм всего несколько дней на зоне. Такое происшествие может его травмировать.

– У него большой… психологический механизм в душе, – начал замполит Бычин, – выдержит. Вот только нас он не похвалит за нарушение ночного режима.

И они решили посадить зеков, косящих под Пели и Сори, прямо в кабинет Виктора Евро. Дали настоящий компьютер, два блока Мальборо, банку кофе Амбассадор, пачек десять чаю, шоколад, шпроты и ящик американской тушенки. И сказали:

– Только пишите. – Фантастика.

Высокий, голубоглазый Кум стремительно вошел в кабинет своего заместителя и отчетливо, но мягко спросил потенциальных осведомителей:

– Фамилии?!

– Витя Пел.

– Вова Сор.

– Действуйте, ребята, – напутствовал писателей начальник оперчасти. – А этот волосатик, – он повернулся и презрительно посмотрел на опального драматурга. Пауза затянулась. Но главный опер закончил просто: – Пусть – слово на х – сосёт. Не можешь трахаться, соси, понял! – добавил Малиновский. Уходя он бросил, не оборачиваясь:

– Нашелся еще Элтон Джон.

– Фанташтика, – прошепелявил Эдуард Рад. Он сидел на корточках в коридоре и иногда потихоньку плакал.

Вышел Виктор Евро.

– Ну ты чего здесь сидишь? – спросил он Эдуарда Ради. – Иди в отряд. Не надо было вола – слово на букву е. – Нашел себе рабов.

– По вашему примеру.

– Что? Что ты сказал, я не понял? А ну пошел вон отсюда! Ты с кем себя ровняешь, подлец? Ты за что здесь сидишь?

– За распространение наркотиков. Но мне подкинули. Вы же знаете.

– Вот и заткнись, любовь моя Меделиновый Картель.

– Разрешите мне хоть чем-то помочь великому празднику ликвидации Зоны.

– Ну, хорошо, ты меня разжалобил. Сиди здесь и разноси листы сценариев.

Так он и делал. Сор и Пел распечатывали несколько листов на принтере и звали Эдика:

– Кам хире.

А иногда из кабинета раздавалось:

– Да заткнется ли он когда-нибудь, наконец?

В ответ Эдик начинал еще выше произносить свое знаменитое:

– О-о-о! – Так, что все буквы сливались в одну протяжную. – Ооо!

Сцена напротив клуба. Народу на скамейках еще немного. Но представление уже началось. В глубине, в углах сцены стоят двое в персидских костюмах с голыми животами и периодически кричат разную ерунду. Одна – это женщина, доктор экономических наук, академик Ирина Владимировна Ахатова. Она кричит каждые пятнадцать секунд:

– Американский доллар рухнет через две недели. Американский доллар рухнет через две недели. Американский доллар рухнет через две недели. – И все это на полном серьёзе.

С другой стороны пузатый мужик в чалме с длинным бородавчатым носом каждые пятнадцать секунд кричит, поднимает руки перед собой и вертит ими игриво. Он кричит через другие пятнадцать секунд. Получается, что эти ребята оживляют сцену своими возгласами через каждые семь с половиной секунд. Она свою знаменитую фразу про американские доллары, а он:

– Вот они ручки-то! Вот они ручки-то! Вот они ручки-то! – Роль его исполняет известный финансовый воротила по фамилии Тар. С рожей больше похожей на жопу. Для этого случая его немного загримировали. Голубая мечта Тара сегодня осуществится.

– Кам хире!

– Не пойду. Дайте сначала сигарету. Целую. Почему вы ведете себя, как свиньи? Я что, вам сигарет не давал? – Эдик встал в дверях.

– Без фильтра, – сказал Виктор Пел.

– Не мы отдали этот приказ, – сказал Владимир Сор.

– Мы вообще не имеем права давать тебе ничего.

– Поэтому бросаете бычки, – сквозь слёзы проговорил Эдуард Рад. – Так не делается.

– Че будем делать? – спросил Пел.

– Не знаю, – ответил Сор. – Ладно, возьми пока сигарету.

– И чашку кофе, – протянул руку Пел.

– Дайте еще пару сигарет, – сказал Эдуард, – я за ухо заложу.

– Если Кум будет в плохом настроении, нас всех на – слово на х – в БУР отправят. Ты же знаешь Голубого, – сказал Пели. Голубым называли Главного Кума Малиновского. И не за секс-форму, а за слишком голубые глаза. Но, тем не менее, это было очень грубое прозвище. Так говорили о Куме только враги. И только за глаза.

– Зачем ты так говоришь? – сокрушенно произнес Владимир.

– А что? – спросил Виктор.

– А если нас подслушивают? Ты этого не допускаешь?

– Пусть. Все равно завтра или послезавтра нас всех прикончат.

– Может быть, кто-то спасется? – с надеждой сказал Эдуард.

– Ну ладно, хватит базарить. Спектакль уже начался и требует новых сцен, – сказал Пели.

– Как топка угля, – сказал Сори.

Рад взглянул на лист, который передали ему, и прочитал:

– Дать женщине-академику в руки две золотые погремушки. Она должна шуметь ими, потом говорить, что американский доллар рухнет через две недели и опять шуметь погремушками. И так три раза через каждые пятнадцать секунд.

– Можно я допишу от себя что-нибудь? – спросил Эдик. – Так писать хочется.

– Иди пописай, – сказал Вова. – Ничего не трогай.

– Вот только дали человеку волю, сигареты, кофе, он уже писать просится, – сказал Витя. – И не думай.

Эдуард сбежал вниз по лестнице. По пути к сцене нацарапал на листе:

– В виде гантелей. – А то эти ребята не додумались написать, на что должны быть похожи погремушки докторши, Действительного Члена Академии Наук.

– Ну вот, на сигареты я заработал, – радостно сказал сам себе Эдик и побежал дальше. Благо до сцены было не больше пятидесяти метров. Сейчас там проходила группа разговорного жанра. Синхронные переводчики. Обычно они занимались тем, что произносили тексты вместо актеров американского кино.

Сейчас этот кордебалет повернулся задом, все подняли юбки, и зрители в первом ряду зажали носы. Почему не уши?

– Что это? – спросил один из иностранных гостей И Вола. Они только что прибыли. Почти инкогнито. И сразу сели в девятом ряду. Их даже не встретил новый начальник Зоны. Гости приехали на час раньше, чем это предполагалось в связи с погодными условиями на Воле. Иг был проверяющим исполнение ликвидации от ГУЛАГа.

– Хорошо, что мы сели не в первом ряду, – повернулся он к Ками Паль. – Как вы хотели. – И добавил: – А это русские переводчики фильмов Голливуда.

– Но почему такая вонь? – удивилась Ками Паль.

– Хорошо еще, что вы не слышите самого перевода, – нагнулся к уху Камиллы ее спутник из-за границы Александр Ге.

– А что такого интересного? – спросила Паль.

– Ай анейвл… я не способен передать всю гамму… – сказал Александр.

– А чего тут непонятного? – спокойно сказал Действительный Член Академии Наук Иг Вол, представитель Объединенных Лагерей в настоящее время. – У нас так в институтах учат.

– Как это будет по-английски? – спросила госпожа Ками Паль.

– Не переводится, – шепнул на ухо заграничной даме Ге.

– А что тут переводить? – и свободно, как все академики, перевел: это сеанс жопоговорения. Начинается от горла. Часто прямо от желудка.

– А как это будет по-английски?

– Так и будет, – смело ответил академик.

– От гланд начинается? – опять поинтересовалась Камилла Палья. – Но тогда должны быть такие трубные, грудные звуки.

– Вы желаете услышать трубные звуки? Для этого надо сесть поближе, – сказал Вол.

– А так почему не слышно? Мало каши ели?

– Да, госпожа Камилла, зеки чуть-чуть не доедают. Это полезно для здоровья.

– Да и горох не завезли на этой неделе, оказывается, – сказал Дмитрий Асм. – Ему, наконец, доложили, что приехал Проверяющий, и он быстренько прискакал к веранде. – Я ведь только неделю здесь, – добавил он, – даже меньше.

– Желаете пересесть поближе? – поинтересовался Диман.

– Спасибо не надо, – ответила Камилла, – я догадалась: они пердят. Йес? Окей.

– Окей? – попросил подтверждения Иг Вол.

– Окей, окей, спасибо. Это замечательно придумано. Кто автор?

– А кто автор, Диман? – Вол повернулся к Асму.

– Да у нас для таких дел только один автор.

– Кто ж этот замечательный человек? – спросила Ками Паль.

– Вовка Сор.

– Ну, он правильно пишет, – вмешался Александр Ге, – у нас, действительно, так учат переводить.

– Вот умный парень! – хлопнул Ге по плечу Асм. – У нас. Где это у нас, позвольте вас спросить?