Эволюционизм. Том первый: История природы и общая теория эволюции - Лев Кривицкий

Будучи единомышленником и даже прямым последователем Ламарка в вопросе об изменяемости видов, об их происхождении, подобно разновидностям, от других видов, Дарвин коренным образом отличается от Ламарка при ответе на вопрос, как формируются виды, «почему бесчисленные виды, населяющие этот мир, изменялись таким именно образом, что они приобретали то совершенство строения и взаимоприспособления, которое справедливо вызывает наше изумление» (Там же, с. 22). Главное открытие Дарвина при ответе на этот судьбоносный для развития биологической науки вопрос состоит в выявлении роли естественного отбора как основного фактора, который вызывает вымирание менее совершенных и менее приспособленных форм жизни, обусловливая переживание более совершенных и приспособленных путём расхождения признаков. Тем самым именно естественный отбор по Дарвину выступает в качестве фактора эволюции, направляющего и морфофизиологический прогресс (т. е. градации по Ламарку), и приспособительное развитие (по Ламарку – отклонения, вызванные постоянным употреблением и тренировкой органов). При этом Дарвин считает естественный отбор «самым важным, но не исключительным фактором изменения» (Там же, с. 24). Это открывает перспективы для изучения других факторов, и не только наследственности, изменчивости и борьбы за существование (которая в общей теории эволюции обобщается и рассматривается как конкуренция мобилизационных структур), но и принятых в качестве гипотезы ламарковских факторов – тренировки органов и наследования её результатов в большом множестве поколений.

Дарвин нигде полностью не отрицает возможности существования и направленного действия ламарковских факторов. Напротив, он много раз заявляет о высокой вероятности эволюционного значения этих факторов, и как только теория естественного отбора сталкивается с затруднениями, Дарвин сразу же выносит на первый план действие тренировки органов и наследования благоприобретенных признаков, стремясь, однако, вписать их в предложенный им механизм наследственности и изменчивости, поставив в зависимость от действия естественного отбора.

Лишь после того, как его собственный труд «Происхождение видов» пробудил интерес к творчеству Ламарка и других трансформистов как предшественников эволюционного мировоззрения, Дарвин дважды проштудировал «Философию зоологии» и был ею полностью разочарован. В одном из писем Лайелю Дарвин весьма резко упрекает его за сближение своей эволюционной теории с теорией Ламарка. Он пишет:

«Вы считаете мои воззрения видоизменённым учением Ламарка… Представлять дело в таком виде, в каком Вы его себе представляете, значит вредить приёму теории, так как Ваша точка зрения ставит взгляды Уоллеса и мои в связь с книгой, которую я после двукратного внимательного чтения должен признать жалкой книгой и из которой, к своему величайшему изумлению, ничего не мог вынести».

Однако в последние годы Дарвин под влиянием критики приходит к явному осознанию необходимости дополнить своё эволюционное учение принципами, сформулированными и отстаиваемыми Ламарком. Уже в письме Морицу Вагнеру от 13 октября 1876 г. он пишет: «По моему мнению, я сделал одну большую ошибку в том, что не признал достаточного влияния прямого воздействия окружающего, т. е. пищи, климата и пр., независимо от естественного отбора» (Дарвин Ч. Избр. письма – М.: «Иностранная литература», 1950 – 683 с., с. 247).

В письме к Немайеру от 9 марта 1877 г. Дарвин выразился ещё более недвусмысленно: «Теперь не может быть сомнения, что виды могут сильно изменяться под непосредственным воздействием окружающей среды. В какой-то степени извинительно, что я ранее не подчёркивал этого в «Происхождении видов», поскольку наиболее яркие примеры были замечены уже после опубликования книги» (Там же, с. 315).

В определённые моменты жизни Дарвин упрекал себя за увлечённость идеей естественного отбора, которая мешала ему видеть и учитывать всё многообразие факторов эволюции. Так, в письме выдающемуся английскому философу Иеремии Бентаму от 22 мая 1863 г. Дарвин признаётся, что «вера в естественный отбор принуждена в настоящее время опираться на общие соображения». Пока во всей совокупности не воспроизведены факторы и конкретика изменения видов, знания в теории эволюции вынуждены подкрепляться научной верой – верой в естественный отбор.

Соответственно в шестом издании «происхождения видов» Дарвин вставляет чёткую формулировку основного постулата своей теории эволюции: «Виды изменялись главным образом благодаря естественному отбору многочисленных последовательных слабых благоприятных вариаций. Способствовало этому унаследование результатов употребления и неупотребления органов».

Главным преимуществом теории Дарвина перед всеми трансформистскими теориями предшествующих натуралистов и перед эволюционной теорией Ламарка является понимание того, что приспособление к среде, к объективным обстоятельствам окружающего мира осуществляется у любых живых существ и их видов не прямо и непосредственно (как у Этьена Сент-Илера) и не только при посредстве употребления и тренировки органов (как у Ламарка), а под действием естественного отбора.

Именно с таких позиций Дарвин подходит к решению проблем эволюционного значения прижизненной активности живых существ, и в этом заключается главное преимущество его эволюционной теории перед всеми видами ламаркизма и всеми альтернативными моделями изменения видов. Однако в понимании эволюционной работы Дарвин продвинулся не дальше Ламарка, что и обусловило неизбежность постоянного возвращения к проблемам биологической работы в их ламарковской постановке. То обстоятельство, что биологическая работа охватывает все приспособительные реакции организма в том числе и в аппарате наследственности, привычное употребление или неупотреблением органов, и то, что она оказывает самое существенное воздействие на естественный отбор, что в конечном счёте именно она, а не исходные наследственные изменения образует конкурентные преимущества, поддерживаемые отбором, совершенно не учитывалось Дарвином, а тем более – Ламарком.

Колоссальное превосходство теории Дарвина над теорией Ламарка обнаруживается уже с первой главы «Происхождения видов», где Дарвин рассматривает изменения видов под воздействием одомашнивания. Как и Ламарк, Дарвин обращает внимание прежде всего на масштаб изменений, претерпеваемых животными и растениями при одомашнивании, поскольку их разновидности часто больше отличаются между собой, чем виды в естественных условиях. Но учёт факторов, которые обусловливают эти изменения, и объяснительная сила теории Дарвина настолько же превосходят теорию Ламарка, насколько эта последняя превосходит теории всех предшествовавших натуралистов.

Прежде всего, Дарвин опирается на положение Эндрю Найта о том, что изменения видов при одомашнении связаны с избытком пищи, поставляемой человеком на основе его трудовых усилий. Это обстоятельство полностью изменяет среду, в которой развиваются домашние животные и культурные растения, и которая характеризуется высокой концентрацией особей на ограниченном пространстве. Жизненные условия действуют непосредственно на всю организацию животных и растений, а косвенно – на их репродуктивные системы.

Наряду с природой условий на изменение живых существ действует также природа их собственных организмов, которая обладает способностью производить самые различные изменения при сходных условиях. Это означает, что каждый организм обладает собственной внутренней активностью, обусловленной его строением и в свою очередь обусловливающей его изменения под действием тех или иных условий. Изменения осуществляются через влияние на потомство, которые могут быть определёнными или неопределёнными. Дарвин вводит понятия определённой и неопределённой изменчивости. Неопределённая изменчивость может приводить к самым различным изменениям под воздействием строго определённых условий.

Различные виды обладают различной способностью плодиться и размножаться в неволе, что создаёт ограничения для их одомашнения. Дарвин отмечает, что воспроизводительная система многих растений и животных поражается бесплодием в неволе вследствие неуловимой для нас причины. Между тем бесплодие в неволе (в зоопарке или в домашнем хозяйстве), безусловно связано с резким изменением характера и содержания биологической работы организма, обречённостью на сытое безделье, что влечёт за собой отсутствие употребления и соответствующую дезорганизацию воспроизводительной функции зачастую при нормальном функционировании половой системы. Эти примеры как нельзя убедительнее опровергают утверждения тех биологов, которые считают, что биологическая работа соматической части организма (то есть всего тела в целом) никак не влияет на работу воспроизводительной системы.