Сезам, откройся - Елена Анопова

Первые предсказания вскоре подтвердились полностью, и этого было достаточно, чтобы мнительный и суеверный поэт уверовал в таин­ственную силу ворожеи".

Помня слова предсказательницы, Пушкин без страха встречал все дуэли. На 37-м году жизни он встретил свою смерть от руки блон­дина-кирасира (кирасиры или кавалергарды особого полка Царя носили белые мундиры и лосины, и восседали на белых конях). Дуэль свою с Дантесом он ожидал в тяжелом настро­ении как длань судьбы.

Однако, гораздо чаще мы сталкиваемся с не­очевидными фактами применения мысле­форм, и какие-то события как бы предчувству­ем, хотя и употребляем выражения типа: "на­кликать беду", "знать бы, где упадешь — со­ломки бы подстелил" и т.п.

Власть мыслеформы не ограничивается от­дельной личностью (всегда найдется то откло­нение по Качествам, которое притянет эту си­лу), но захватывает группы людей и целые народы. Мыслеформы могут подчинить своему влиянию большое количество людей. Их маги­ческой силой пользовались ораторы древности, пользуются и наши современники. Одной из форм воздействия были и остаются произносимые речи. Наибольшего развития и разнообразия искусство ораторской речи, или риторика, достигла в Древней Греции, где были даже ораторские школы. Риторическое и маги­ческое воздействие на слушателей имели и сло­ва, и жесты, и мимика, и тембр голоса оратора. Под действием возникших мыслеформ массы сплачивались в "силы эгрегоров" и шли то под знамена крестоносцев, то под "Марсельезу» а той под "Интернационал". Еще Платон осудил риторику как "искусство обмана", "словесную ловкость великое делать малым, малое вели­ким, ложное истинным, истинное ложным".

(II) Имена, которые даны вещам земным, заключают великое заблуждение, ибо они от­влекают сердце от того, что прочно, к тому, что непрочно, и тот, кто слышит (слово) "Бог", не постигает того, что прочно, но постигает то, что непрочно. Также подо­бным образом (в словах) "Отец" и "Сын", и "Дух Святой", и "жизнь", и "свет", и "воск­ресение", и "церковь", (и) во всех остальных — не постигают того, что (прочно), но по­стигают, что непрочно, (разве только) по­знали то, что прочно. (Имена, которые были) услышаны, существуют в мире (для об­мана. Если бы они были) в зоне, их и день не называли бы в мире и не полагали бы среди вещей земных. Они имеют конец в зоне. Евангелие от Филиппа

На протяжении всей истории развития чело­вечества политики разных мастей обвиняли друг друга в обмане масс путем убеждения и вдохновения своими речами. Но что делать, если нам не дано на этом уровне своей эволю­ции общаться другим способом. Вот и рождение "больших" мыслеформ можно расценивать по-разному: и как эволютивный процесс позна­ния, и как инволютивный процесс погружения в материал. Но хочу напомнить вам, что в из­головье всех крупных событий мировой исто­рии находились мыслеформы и их "родители". Вспомним казалось бы странную и смешную манеру ораторства Гитлера, архонта фашист­ского эгрегора. Его речи по энергиям похожи на магические заклинания, их витальность захва­тывает и обвораживает. А ведь он был знаком с эзотерическими учениями. Не случайно был выбран и символ эгрегора — свастика, или об­ратное колесо жизни по индуистской философии. Рождению мощной мыслеформы способ­ствовали коагулирующие силы Черных фан­томов, усиленные внешней театрализацией (ночь, факелы, черно-коричневые одежды).

А вот что писал И.В.Сталин в газете "Прав­да" о Ленине: "Меня пленила та непреодоли­мая сила логики в речах Ленина, которая не­сколько сухо, но зато основательно овладевает аудиторией, постепенно электризует ее и по­том берет в плен, как говорят, без остатка. Я помню, как говорили тогда многие из делега­тов: "Логика в речах Ленина — это какие-то всесильные щупальца, которые охватывают тебя со всех сторон клещами и из объятий ко­торых нет мочи вырваться: либо сдавайся, либо решайся на полный провал."

Я думаю, что эта особенность в речах Ленина является самой сильной стороной его оратор­ского искусства. Вот вам и картавый в кепке!

Одним из жанров ораторского искусства (так тоже можно сказать, и это общепринятая фор­ма) является проповедь. Проповедью можно считать Пророчества (см. гл. "Магия 6-й Зо­ны") , оформленные образно и создающие мыс­леформы. И в настоящее время в церквях под дым кадильниц читаются (хотя это устное творчество) проповеди, создающие как поло­жительные образы "святого" поведения, так и отрицательные — "страха греха", чертей, де­монов и т.д.

(12) Единственное имя не произносится в мире — имя, которое Отец дал Сыну. Оно превыше всего. Это — имя Отца. Ибо сын не стал бы Отцом, если бы он не облачился во имя Отца. Те, кто обладает этим именем, постигают его, но не произносят его. Те же, кто не обладает им, не постигают его. Но истина породила имена в мире из-за того, что нельзя познать ее без имен. Истина еди­на, она является множеством, и (так) ради нас, чтобы научить нас этому единству по­средством любви через множество.

Евангелие от Филиппа

Первая часть этого высказывания относится к тому тонкому слою материала, где вибрации тоньше вибраций материала тонического слоя и не могут быть произнесены голосом или на­писаны. Воспринять их можно только стабильно-трансцендентным телом, что доступно только тому, кто сам уже "Бог" или Теург.

Переходя к верхней части пантакля 5-й Зо­ны, мне хочется посоветовать вам не пренебре­гать опытом изысканий каббалистов и магов, ведь это наши же прежние жизни и наш про­шлый опыт. Старые манускрипты могут натол­кнуть на новые каналы познания, исключить ошибки. Ведь, как писал автор апокрифа Дидим Иуда Фома (соч.2,8):

"Человек подобен мудрому рыбаку, который бросил свою сеть в море. Он вытащил ее из моря, полную мелких рыб; среди них мудрый рыбак нашел большую и хорошую рыбу. Он выбросил всех малых рыб в море, он без труди выбрал большую рыбу. Тот, кто имеет уши слышать, да слышит!"

Хочу еще раз остановить ваше внимание на основополагающей мысли великого Учителя Гермеса Трисмегиста: Верхнее подобно нижне­му, а нижнее подобно верхнему... Ничто не мо­жет иметь форму в материале, не имея своего прообраза в тонком плане. Также и существо­вание мыслеформ, и способы их трансформа­ции являются отражением более мощных про­цессов в тоническом слое. Обращаясь к пантаклю Сосуд, мы можем разделить его на три со­ставляющих: нижняя часть — мир эфирных мыслеформ, горло — канал и процесс перетекания снизу вверх и сверху вниз, верхняя часть (горловина или воронка) — мир творческих форм. Как и любые формы, последние занима­ют ограниченное пространство в слоях и во вре­мени. Заимствуя название у Даниила Андрее­ва, будем называть их Затомисами. В "Розе Мира" Д.Андреев посвятил Затомисам не­сколько страниц, но, к сожалению, смешал их с Эдемами (см. главу о 9-й Зоне), хотя разница между ними существенная: Эдемы расположе­ны в эфирном слое, а Затомисы — в тониче­ском. Формы эфирного слоя, как и всего подзеркалья, не вечны и подвержены распаду. Формы тонического слоя являют собой внут­ренний опыт Земли и ее детей, трансформиру­ющийся при переходе в мутабельный слой в вечные образы. Затомисы, ограниченные в то­ническом слое, в мутабельном не имеют границ и действительно напоминают воронку.

Творения, образованные в мутабельном и то­ническом слоях, отражаются вниз, а мыслеформы, рожденные внизу — вверх. Мы не бу­дем судить о правомерности этого процесса с точки зрения Космического Закона, а воспри­мем его как данность, знание которой необхо­димо Магу и Творцу. Трудно сказать, откуда началось строительство Затомисов, сверху или снизу. Скорее всего, начало было положено во время освоения тонического слоя — "создал Бог твердь...", то есть место, опору, первый проработанный подслой, в котором можно бы­ло скоагулировать форму, Слово. Таким образом, идея из мутабельного слоя преобразо­вывалась в звучащую форму. Ниши Затомисов были созданы детьми 5-й и 19-й Зон и должны были бы заполняться в процессе освоения 5-го надзеркального и 5-го подзеркального слоев. Но в связи со смещением всего исторического развития Алес заполнение их началось совсем другим материалом и с другой целью. В связи со спуском людей в животную нишу, Затомисы стали областью столкновения разнонаправ-ленных идей.

Идея "возврата к Отцу", ухода из физическо­го плана в тонкий, спускаемая из мутабельного слоя от оставшихся братьев, сначала заполни­ла верхнюю часть Затомисов. Принимая фор­му, облекаясь в Слово, эта идея рисовала идиллические картины жизни в тонком плане. Из физического же плана поднимался призыв по­следовать примеру ушедних в воплошения, по­сылая вверх привлекательные образы окружа­ющей среды, материальных форм. Перемеши­ваясь, все это принимало довольно причудли­вые формы, сообразуясь с представлениями людей, побывавших в физическом теле и пото­му понятные им и привлекательные для того, чтобы стать объектом устремлений. Даниил Андреев трактует Затомисы как вершины Метакультур. Действительно, нижнюю часть Затомисов можно себе представить как ограни­ченную форму, построенную под влиянием ка­кой-то одной цивилизации, ограниченной во времени и территории физического плана. Но мутабельный слой не признает границ и верх­няя часть всех Затомисов слита воедино. Идеи мутабельного слоя не принадлежат какой-либо одной народности или культуре, но, для того, чтобы быть понятыми, Служителям приходит­ся прибегать к различным формам, в зависимо­сти от культуры, в которую они внедряются. Таким образом, можно считать нижнюю часть Затомиса складом образов (набором форм) для трансформации Идеи в Слово.