Твоя смерть тебя спасет - Лена Валевская

оказалась права, во всем селе именно там моя помощь пришлась весьма кстати. Но вдруг ситуация с Егорушкой лишь совпадение, и ворон совершенно случайно выбрал тот забор? Выбрал для наблюдательного пункта за одной пришелицей из чужого мира.

Не хотелось верить, что мой пернатый зритель на самом деле засланец и шпион, но такой вывод напрашивается сам собой.

— Хотелось бы мне знать, о чем ты сейчас думаешь, душа моя Мара, — холодные пальцы коснулись моего подбородка и приподняли голову. Черные горящие глаза вгляделись в мои, словно пытались прочитать мысли. — Взгляд у тебя уж больно напряженный.

— Размышляю над твоими словами, — смутилась я. — О том, что тот бог за мной следит. Скорее всего, так и есть. А почему ты вдруг назвал меня Мара?

— Тебе не нравится? Марья — красивое имя. Да только вызывает в памяти образ той, что принесла с собой много бед и научила меня ненавидеть. Не хочу называть этим именем мою милую. Вот и надумал немного его укоротить и развеять тем самым схожесть имен. Но если тебе не по нраву…

— Мне нравится! — заверила с улыбкой я. — Пусть будет Мара. — И тут же решилась воспользоваться открывшейся возможностью. — Но ведь и твое имя — Кощей — дано тебе злой Моревной. Оно тоже напоминает тебе о годах неволи и всех ужасных слухах, распространенных ею по миру. Не хочу так тебя называть, напоминать. Скажи мне твое настоящее имя. Как тебя зовут на самом деле?

— До тех пор, пока принимал тебя за Моревну, был уверен, ты знаешь это доподлинно. Но Марья из другого мира даже не догадывается, чьей пленницей и гостьей стала… Пусть так будет и впредь. Потому что мое истинное имя приведет тебя в ужас. И тогда неизвестно, захочешь ли остаться в этом замке рядом со мной, сбежишь или предпочтешь вернуться в родной мир, даже зная, чем это для тебя закончится.

Вот уж конспиратор! Что же это за имя такое, от которого придется сломя голову бежать?

Но настаивать не стала. Однажды захочет и сам назовется. Когда будет готов.

— Слушай! Я тут вспомнила! Мне уже два раза снился странный сон! Две девушки обсуждали того бога и это чертово благословение! Они говорили, что я стану их сестрой! Кощей, это какие-то духи? Из Нави? Не даром же я услышала их разговор на Навьем перекрестке, где граница между мирами живых и мертвых размыта. Яга говорила, что я скоро умру. Я поэтому стану им сестрой?

Помрачнел Кощей, задумался.

— Сон, говоришь? Уверена, что не пустой то был сон? Впрочем, на Навьем перекрестке пустых снов не бывает. Не бойся, Марья, теперь, когда я вижу, что мне есть за что бороться, навьям тебя не отдам. Как и неведомому богу. Но к словам навьих из твоего сна стоит прислушаться. Что они говорили еще, Мара? Вспоминай!

Я порылась в капризной памяти. Столько всего произошло, как тут упомнишь легко развеивающиеся сны? А ведь снов было два, и в каждом что-то важное.

— Про то, что я избранница бога, — сказала я. — Они это знали. И точно знали, какого именно. А еще… что-то о том, будто он видит будущее. И поэтому решил мне помочь.

— Вот как, — произнес Кощей. — Лишь несколько богов по-настоящему видят будущее. Это сужает круг поиска. Мара, слетаю-ка я кое-куда и кое-что разузнаю. Побудешь одна денек-другой?

Последние слова его прозвучали с ласковой теплотой. Я зарделась и потупила глаза. Вот непривычен мне такой Кощей, но как же приятно!

А он притянул меня к себе и обнял так, словно и расставаться не хотел, даже на один день, и вынужденная разлука эта причиняла его ледяному сердцу самую настоящую человеческую боль. Мы простояли так бесконечно долго и всё же до обидного мало.

— Пора мне, — прошептал он, нехотя отстраняясь. — Пусть я и ледяной, да не каменный, Мара. Могу не удержаться. И кто знает, выйдет ли на этот раз вовремя остановиться…

Мне до слез не хотелось его отпускать. Но я понимала — надо. Нельзя оставлять нерешенные проблемы, особенно если в них замешаны могущественные боги.

Кощей прижал губы к моему лбу, и почему-то вдруг мелькнула жутковатая мысль: так целуют покойников. Мелькнула и попала. Оставив после себя горькое послевкусие и ощущение, что этот поцелуй — последний.

Он ушел, и в обеденном зале сразу стало холодно и неуютно. Вот такая странность. Вроде покинул это место хозяин стужи, а летнее тепло не только не вернулось, но и последние остатки с собой утянуло.

Такой будет и моя жизнь без любимого. Остывшей до абсолютного нуля тоскливой бесконечностью.

Дабы развеяться и скоротать время до возвращения Кощея, отправилась я прогуляться. Ни в поле, ни в лес не дойдешь, полоса инея ограничивала варианты, только и оставалось мне, что нарезать круги вокруг замка. Солнышко приятно пригревало, травка зеленела, а то, что птички не поют, так это не беда. И ворона на дубе нет. Хорошо это или плохо, уже не знаю.

Как же все-таки замечательно, что мы с Кощеем объяснились! Такое счастье в душе расцветает, что хочется делиться им со всем светом!

А он ведь даже не человек… Могущественное волшебное существо, способное вытащить из загробного мира душу любого умершего. Промелькнула мысль, что именно такое бессмертие мне и суждено. Тебе ли бояться смерти, Марья-Мара, когда тебя полюбил некромант.

— Марья! Марьюшка моя! — послышался знакомый голос.

Я не верила своим глазам. Неподалеку от меня, за белой чертой изморози, стоял Иван-царевич. Серьезно? После того как пытался убить нас с Кощеем, он посмел явиться под стены нашего замка?

— Как же я рад тебя видеть! — вскричал царевич, протянув ко мне одну руку. Вторую он держал сжатой в кулак. — Ночей не спал, всё представлял те ужасы, которые злодей мог с тобой сотворить!

Я слегка покраснела, некстати вспомнив совсем недавний "ужас", который мы так охотно творили в обеденном зале.

— Иван, ты зачем пришел? — строго спросила я. — Сказала же тебе искать настоящую Моревну! Я не она, даже Кощей это уже понял.

— Не верю, — глупо и преданно моргая, возразил Иван. — Ты — моя Марья! Похищенная злым чародеем! Моя любовь!

Да что же он упрямый-то такой!

— Ты поэтому в нас свое заклятие бросил? — поинтересовалась я с усмешкой, которой научилась у того, кто любит по-настоящему, а не на словах. — Из большой любви? А если бы я разбилась в тот день? Знаешь, с какой высоты мы упали?

— Ты бы не разбилась, — нахмурился Иван. — Сама же сказала, что Кощей тебя бессмертием