Формула власти. Первое условие - Анастасия Поклад

Клима. — Ты чего остановился?

— А ты правда не понимаешь?!

— Не ори, еще услышит кто. Я лишь попыталась последовать твоему совету. И вот, что получилось.

Гера едва дара речи не лишился.

— К-когда я советовал тебе обманывать людей, тем более, глупых?

— Меньше минуты назад, посреди коридора, ты велел, чтобы я прекратила врать. Вот я и сказала тебе правду — назвала вещи своими именами. Я могла толкнуть речь, мол, на тебя возлагается ответственная миссия оказать помощь своей любимой обде в организации предстоящего собрания, потребуются все твои смекалка, выдержка, опыт, хитроумие и стратегическое мышление. Но мы знакомы давно и хорошо, поэтому я говорю, как есть: надо обмануть глупца. Ну, много тебе проку с моей правды?

— Вечно ты все искажаешь! — возмутился Гера.

— Ничего подобного, просто ты сам не понимаешь, о чем просишь.

— Клима, я осознаю, что порой без обмана нельзя, — сдался Гера, — но ты бы могла врать поменьше.

— И усложнять без того непростую жизнь? Вот еще. Жаль, дождя давно не было…

— При чем тут дождь?

— Надо замаскироваться, — Клима задумчиво огляделась по сторонам, поковыряла носком ботинка сухие катышки садовой земли и уверенно направилась в сторону фонтана.

— От кого? Зачем? Ты объяснишь, наконец, кого мы будем обманывать, и что требуется от меня?

Клима сбавила шаг, оглянулась и посмотрела на Геру в упор. От холодного пронзительного взгляда блестящих черных глаз юноше стало малость не по себе.

— Ты всегда так забавно возмущаешься, — сказала она без тени умиления. — Когда я тебя подводила или подставляла? Когда мои планы не срабатывали?

Гера постарался вспомнить, но не смог.

— Никогда, — выдавил он, ощущая непонятный стыд.

— Тогда почему ты постоянно во мне сомневаешься? — Клима спросила это резким повелительным тоном, у ее спутника мурашки пробежали по спине. Обда, пожалуй, была единственным человеком, перед которым Гера порой, невзирая на всю силу и достоинство, желал упасть ниц и молить о прощении. В такие минуты, как теперь, он с трудом сдерживался.

Клима не стала окончательно ломать его и первой отвела взгляд. Гера порой ловил себя на мысли, что когда-нибудь она будет смотреть до конца. И в глубине души боялся. По этой же причине Клима, при всех ее многочисленных недостатках, мнилась юноше натурой благородной. Иметь такую власть над собственными друзьями и ни разу не унизить их сумеет не всякий. Хотя иногда в голове проскакивала злая мыслишка, что Клима просто слишком хорошо его знает и давно просчитала, каков будет результат, если она перегнет палку.

Обда тем временем молча продолжила путь, и вскоре они вышли к фонтану, уже выключенному на ночь. Клима выплеснула из бассейна немного воды на иссушенную жарой землю и замешала вязкую грязь.

— Нарви листьев с розового куста, — попросила она Геру. — Сейчас я сделаю из тебя настоящего лесного духа. В таком виде ты проберешься под окно первого этажа, восемнадцатое от калитки, я покажу. Дождешься, когда я скажу условную фразу, а потом…

Вскоре Геру было не узнать. Он разделся до пояса и вымазал грязью все открытые участки тела, налепив побольше листочков на лицо и грудь. На его взлохмаченные светлые волосы Клима нахлобучила кое-как сплетенный венок из веток. В таком виде Гера пришел под указанное окно, сел на корточки, чтобы его не обнаружили раньше времени, и обратился в слух. Требовалось не пропустить, когда Клима скажет условную фразу: «осыпается к середине лета красная сирень». В комнате за окном жил помощник сторожа, человек недалекий и суеверный. Про таких говорят: верит и в наши высшие силы, и в сильфийские Небеса, и в крокозябр с лесными духами.

Гера услышал стук в дверь и торопливые шаги хозяина. Затем скрип петель и заискивающий Климин голос:

— Доброго вечера, господин помощник сторожа. Тебе велели гостинчик передать.

— Какой? От кого?

— Дозволь войти, разговор не для порога.

Дверь хлопнула о косяк, помощник сторожа и его посетительница прошли вглубь комнаты и остановились у стола, рядом с распахнутым по жаре окном.

— Выкладывай быстрее, чего у тебя, — помощник сторожа говорил нервно, с раздражением. Гера решил — у него выдался не самый легкий день.

— Сегодня, когда я была на ужине… Знаешь, какое нынче мясо вкусное подали к столу? Моя мачеха уж на что мастерица, а даже у нее такого не получалось…

— Ты ввалилась ко мне, чтобы это сообщить? — перебил помощник сторожа.

— Нет, совсем нет, просто к слову пришлось. Подходит ко мне госпожа главная повариха и говорит… Ах, сегодня на ней такой передник был — одни белые кружева! Как не замарался — понять не могу. Но…

— Ближе к делу, иначе выставлю за дверь!

— Ох, господин помощник, такой разговор деликатный… Право, как и начать не знаю. Гостинчик-то мой на словах, но уж важен — не обессудь…

Гера почувствовал, что слабо улавливает нить беседы. Клима городила кучу ничего не значащих фраз, часто повторяя одно и тоже. Пользы от речи было не больше, чем от простого молчания. Слова лились бесконечным потоком, притом казалось, что вот-вот ораторша приблизится к сути. Но этого не происходило. Казалось бы, такое долгое предисловие должно раздразнить любопытство слушателя. Тем не менее, и Гера, и помощник сторожа втайне жаждали того момента, когда Клима наконец-то замолчит. А скажет она то, ради чего пришла, или нет — дело десятое.

— …И тогда я вспомнила, что осыпается к середине лета красная сирень, но потом…

Юноша подскочил, едва не ударившись головой о выступающий подоконник. Сонная одурь, вызванная речью обды, слетела, как ветер с поверхности доски. Гера выпучил глаза, выставил вперед вымазанные грязью и облепленные листьями руки, поднялся во весь рост, появляясь в оконном проеме.

Он увидел скромно обставленную, но хорошо освещенную комнату, Климину спину и лицо помощника. При виде Геры оно побелело и вытянулось.

— А… а… а-а-а, — прохрипел помощник сторожа, очумело тыча пальцем в окно. — Что за шутки? Сгинь, изыди-и-и!

Клима обернулась.

— Что такое, господин? — непонимающе спросила она.

— Там… на улице… ты разве не видишь эту рожу?

— Какую рожу? За окном никого нет.

Гере на миг стало не по себе. Клима совершенно спокойным отсутствующим взглядом смотрела сквозь него. У юноши закралась дурацкая мысль, будто он и вправду стал невидимкой. Или в нем образовалась сквозная дыра, через которую видны кусты позади.

Помощник сторожа тоже глянул на Климу и бессознательным жестом схватился за сердце.

— Духи леса услышали тебя, смертный, — страшным шепотом провыл Гера. — Ты избран высшими силами Принамкского края и сильфийскими Небесами. Приходи в лес этой ночью, едва сгустится темнота, и исполни предначертанное. У-о-у-у-у!