Формула власти. Первое условие - Анастасия Поклад

тут же упала в обморок. Вокруг Климы и тела помощницы быстро образовалось плотное кольцо. Через толпу протиснулся дюжий десятигодка в зеленой врачевательской форме с ленточкой дежурного через плечо.

— Чего орешь, как об тучу стукнутая? — прикрикнул он на Климу и склонился над телом. — Не мертва госпожа, просто сознания лишилась. Эй, кто-нибудь, сбегайте за нашей наставницей, она в классной комнате осталась, вторая дверь слева по тому коридору.

— Что случилось, кто кричит во время урока? — это с первого этажа поднялся сторож. Люди расступались перед ним, пропуская в центр холла. — Высшие силы, да как же это так?! Девочка, перестань рыдать, ты же летчица, а не политик-второгодка.

— Ы-ы-ы, — завыла Клима и уткнулась сторожу в плечо.

— Прибегаем, а она стоит на этом самом месте и ревет, — доложил тем временем один из третьегодок.

— Свидетельница, стало быть? — уточнил сторож.

— А кто ее знает…

Привели наставницу-врача, часть воспитанников разогнали по занятиям, кого-то отправили за носилками в сарай на летном поле. Клима от сторожа не отлипала — ей надо было остаться с ним наедине.

— Перепугалась сильно, бедняжка, — сочувственно сказал кто-то.

— А по-моему, она просто истеричка, — цинично фыркнул давешний десятигодка.

— Я ее к себе отведу, — известил сторож. — Если что — там ищите. Успокою, расспрошу. Идем, девочка, все страшное позади. Госпожа помощница директора жива…

«А жаль», — холодно подумала Клима.

Глава 7. Честность и обман

…Чтобы пел надменный голос:

«Гибель здесь, а там тюрьма!»

Чтобы ночь со мной боролась,

Ночь сама!

М. Цветаева

Апартаменты сторожа располагались на первом этаже. Жилище включало в себя гостиную, столовую, спальню и рабочий кабинет, главными особенностями которого были огромное окно с видом на ворота и множество веревок от тревожных колоколов. Тревога в Институте случалась редко, поэтому некоторые веревки успели основательно зарасти пылью.

Климу усадили в столовой, налили отвара из листьев смородины и малины с парой капель укропной настойки на спирту. Сильфы свято верили, что укроп хорош не только как приправа или краситель, но также снимает боль и успокаивает нервы. Особенно, если верно подобран рецепт. Люди орденской половины Принамкского края это верование отчасти переняли, но пихали в свои настойки столько разных трав, что первоначальный ингредиент на их фоне несколько терялся. Тем не менее, лечебные настойки всегда называли укропными. У Климы от запахов спирта и укропа всегда разыгрывалось воображение, поэтому отвар пришелся кстати. Ведь врать сейчас предстоит много и со вкусом.

Сторож был из тех людей, которых предстояло выдворить из Института. Клима так и не придумала, как к нему подобраться, поэтому тихо радовалась своей нынешней удаче. Она оказалась в комнатах сторожа почти без усилий со своей стороны. Предложи Климе кто-нибудь заново пережить события минувшей четверти часа, девушка не задумываясь сталкивала бы «врачиху» с лестницы снова и снова. Да поизощренней, чтобы дольше не вставала с постели. Напиток умиротворил Климу, она решила, что убивать госпожу неосмотрительно. Чем серьезней преступление, тем тщательней его расследуют.

— Вижу, ты уже не плачешь, — сторож сидел напротив, подперев щеку рукой.

— Я едва сумела совладать с потрясением, господин сторож, — кротко произнесла Клима. — Это было так страшно, так страшно!

— Расскажи все по порядку. Ты видела, что случилось с госпожой?

— Да, — Клима сделала над собой усилие и сухо всхлипнула. — Мы шли к ней в лабораторию, госпожа хотела посмотреть на мои швы. Я недавно с доски упала…

— А, так это ты сильфа на тренировке сбила? — уважительно улыбнулся сторож.

Девушка кивнула, подумав, что он наверняка слышал только окончательный вариант истории. Якобы отважная летчица-девятигодка во время учебного полета разглядела среди облаков нарушителя границы и велела тому приземлиться. Сильф приказа не послушал, и завязался бой. До самого заката девятигодка в непроглядной пелене небесного тумана демонстрировала чудеса высшего пилотажа (история умалчивает, почему никто не пришел на помощь, и откуда девятигодке были известны фигуры, которые проходят факультативно и на десятом году). Кончился бой тем, что сильфа вынудили приземлиться. Но в последний момент доска героической воспитанницы не выдержала нагрузки и разлетелась в щепки прямо посреди неба (при всей никудышности институтских досок такого в реальности случиться не могло). Девочка упала с головокружительной высоты, чудом не разбившись насмерть, чем наглядно доказала, что орденские летчики самые живучие и везучие. Что потом стало с нарушителем-сильфом, официальная история опять-таки умалчивала, но поговаривали, он оказался важной птицей, поэтому пришлось отпустить.

Клима не стала говорить сторожу, как все случилось на самом деле. Зачем?

— Да, это я, — подтвердила она. И не преминула добавить: — Даже в небе мне не было так жутко, как сейчас.

— Так что произошло? — снова спросил сторож.

— Шли мы. В лабораторию. Потом лестница, — Клима стала говорить отрывисто, проникновенно, глядя на собеседника черными немигающими глазами. — По правилам вежливости я пропустила госпожу вперед. Она шагнула. Начала спускаться. Я тоже. А потом… Я не знаю, почему так получилось. Госпожа, кажется, оступилась. Или ногу неловко поставила. Я была далеко, не смогла ее удержать. Она упала. Через всю лестницу. Страшно… — девушка судорожно отхлебнула еще напитка, напоказ закашлялась. — Скатилась и лежит. Как мертвая.

Сторож неловко похлопал ее по плечу, мол, все прошло. Он уже оставил позади молодость, но и старость встретить не успел — уголки глаз лишь слегка были припорошены морщинками, а в лихих темно-русых усах не нашлось бы и пары седых волос. Клима не считала сторожа плохим человеком, но угрызений совести от обмана не испытывала. Стыдно за содеянное ей было только раз, в далеком детстве.

— Все закончилось хорошо. Тебе незачем бояться и плакать, Клима. Ты ведь Клима, я верно сказал?

— Да. А откуда ты меня знаешь?

— Ну, как же. Частенько тебя в библиотеке видел, и на летном поле. Но не подумал бы, что ты с целым сильфом сумеешь совладать, — сторож заговорщицки усмехнулся, Клима ответила на улыбку. — Я тебя еще первогодкой помню, очень уж заметная ты раньше была. Потом уже тише стала, больше слушаешь, чем говоришь. Я тебя после скандала с ложками приметил — столовские девчонки рассказывали.

У Климы неприятно похолодели пальцы ног. Та авантюра, как выяснилось позднее, едва не стоила ей таланта. Обда должна защищать людей Принамкского края, а не наживаться за их счет. «Ложки» были ее первой интригой в Институте, благодаря ей Клима избавилась от многих недругов. Столовские девчонки знали почти всю тайну, даже имели с нее изрядный куш. Но сейчас они выросли и уехали, а тогда ни за что не сказали бы постороннему всей правды. Итак, что же известно