Чарующая бесполезность - Татьяна Нильсен

непосредственно, но могло являться причиной или мотивом. Переговорив с сотрудниками бухгалтерии, с техническим отделом, стала понятна структура организации. Фермой и сырьём занимался Переверзев, а производством продукции на молокозаводе Юдинцев. Эти двое никак не пересекались, но могли в определённой степени влиять друг на друга, потому что каждый из них держатель акций, и каждый заинтересован в преумножении прибыли, а как бы третейским судьёй и боссом являлся Гульбанкин. Он катался за рубеж, привозил и внедрял новые идеи, заключал договора с партнёрами и привлекал инвесторов. Но вот в последнее время Эдуард Аркадьевич несколько отошёл от дел, и двое других имели возможность рулить в ту сторону, в какую пожелает, они ведь неподотчётны друг другу! А вот если босс вскроет документацию и отчётность, то тут придётся отвечать пополной. И если предположить гипотетически, вдруг Гульбанкин перестанет существовать на этом свете, то концерн просто распадётся— ферма со всеми угодьями отойдёт Переверзеву, а молокозавод с готовой продукцией заберёт, соответственно, Юдинцев. Так вот кому-то из этих двоих могло быть инетересно такое положение вещей, а может и обоим. Рафик размял сигарету и закурил, он позволял себе это только в отсутствии Шапошникова, понимал, что товарищу ещё трудно справиться с соблазном и табачный дым вместо отвращения снова потянет к старой, вредной привычке. Мыслями он снова вернулся к недавним посетителям. Переверзев показался ему каким-то мятым, факт страдал с похмелья, потел и булькал минеральной водой прямо из горла пластиковой бутылки. Жена Ирина периодически зыркала в его сторону зверским взглядом. Они не рассказали ничего нового о том застолье, кроме того, что Ирина точно слышала, что красное вино своей подруге навялил Егор Калыванов. Рафик сделал зарубку на этом факте, но занимала его совсем другая история. Сплетницы с концерна поведали ему, что Ирина больше года тому назад основала фонд, и если кто-то бы рассазал ему о чём вся эта канитель, Рафик наверное долго смеялся или решил, что это какой-то анекдот, но всё оказалось правдой. Полицейский навёл справки и покачал головой, потому что даже не верилось в такую чушь. Фонд, который основала Переверзева, оказался нацелен на защиту южноафриканских пингвинов. Мало того, она вступила во Всемирный фонд охраны дикой природы, который оказывал финансовую поддержку природоохранным мероприятиям, в том числе и в России. Но и этого ей показалось мало, она завязала отношения с Римским клубом, которые изучали гармонизацию отношений Человека и Природы. Казалось всё очень серьёзно, без дураков, но пингвины здесь при чём южноафриканские? Неужели в собственной природе не нашлось кого защищать, полным-полно исчезающих парно и не парнокопытных. Только всю основательность фонда подтверждали крупные денежные перечисления в Национальный банк Кейптауна, а это ни много не мало оффшорная зона. Рафаэль не поленился, открыл компьютер и посмотрел, нуждаются ли эти несчастные пингвины в защите. Оказалось, что дамочка не на пустом месте создала свой фонд, у неё имелась чёткая мотивация. Оказывается количество южноафриканских пингвинов сократилась в двадцатом веке в связи с деятельностью человека. Если к началу девятнадцатого века численность этого вида оценивалась в четыре миллиона особей, то к концу двадцатого осталось лишь десять процентов. В настоящее время этот вид пингвинов внесён в Международную Красную книгу. Благое дело затеяла Переверзева, но неужели в Южно Африканской Республике не нашлось своих защитников, своих богатых спонсоров? И кто такой дурень, который вложил деньги в основание этого фонда? Похоже этот дурень спит с Ириной Переверзевой в одной постели. У самой то денег на такие проекты. Родилась в небольшом, сибирском городке, в небогатой семье, после школы поступила в Питерский Университет на отделение «Экология и природопользование», по окончании устроилась на работу в Областной Департамент окружающей среды, а когда Александр Александрович собирал подписи для освоения новых угодий для фермы, там и встретил молодую, энергичную Ирину. Общими детьми они не обзавелись, а вот фонд образовался, и через него, как выяснил Рафик, проходили немалые средства. Ещё немного покопавшись, полицейскому стало понятно, что уставной капитал для основания благотворительной организации перетёк из кармана Сан Саныча, а точнее из «Сливочного царства». Вот под таким красивым и благородным прикрытием Ирина за хороший процент перегоняла через свой фонд грязные деньги некоторых политических деятелей и бизнесменов в южноафриканский оффшор. Понятно, что если бы такая организация существовала в интересах людей, например больных раком или детей инвалидов, то кто-то мог и спросить— «Где деньги? Кому вы помогли?», а пингвины по любому не спросят, тем более пингвины из Южной Африки. Эта история должна заинтересовать отдел по борьбе с экономическими преступлениями, а его, Рафика, занимали другие вопросы. Он подумал, что Переверзев никак не тянет на убийцу, мужик он, конечно, сильный, волевой, но может выпить, не контролирует себя в стрессовых ситуациях. Преступление совершить может только в сильном душевном волнении, а вот на хладнокровного убийцу, подсыпающего яд и наблюдающего за агонией жертвы не тянет. Зато его жена Ирина с металлическим взглядом, безупречной причёской и макияжем смахивает на Маргарет Теччер в лучшие годы политической карьеры, вот та, способна на жёсткий поступок. Особенный акцент в беседе на благотворительный фонд полицейский не ставил, решил доверить этот вопрос специалистам из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. У этих ребят не забалуешь, недели не пройдёт, как они расставят все точки над i, вот тогда можно будет плотно поговорить с Переверзевой и её мужем. А сейчас он узнал, что хотел и отпустил граждан с миром, да только будет ли этот мир в их семье и в их душах мало вероятно. Многолетний опыт полицейского подсказывал, что Александр Александрович снова напьётся, начнёт обвинять жену в том, что это она подтолкнула его к криминальному шагу. Она, в свою очередь огрызнётся, потом затаиться— будет думать как спасти капиталы и насколько она в опасности. В любом случае этот брак обречён. Рафик закручинился от этих мыслей, всё то он про всех знал, а вот как наладить собственное бытие не имел понятия. Старую семью разрушил, а новую никак склеить не получается. Любовь любовью, а вот жизнь, как узор на ковре соткана из мелких деталей, взглядов, слов, прикосновений, она соткана из правды, и если ты воспринимаешь эту правду такой какая она есть, голая, без прикрас, то всё образуется. Он невероятно скучал по своим сыновьям, но не говорил Наташе об этом, она видела его метания и искала проблему в себе. Рафаэль же в свою очередь наблюдал, как она иногда уходит в себя и размышлял, что много работает и уделяет женщине мало