Молодость - Михаил Сегал

– Восемьдесят седьмой, – сказала Шура, и старушки захихикали. Но как-то ненадолго, может, даже и не хихикали.

– Пионеры, а шутите, – Шура стала серьезной, – это вроде фантастики, да?

– Жюль Верн, – неожиданно отмерла Кира.

И опять все замолчали, потому что было непонятно, что говорить. Но через минуту Кира добавила:

– Герберт Уэллс.

– Кружок фантастики, – сказала Шура, – ну, расскажите нам про восемьдесят седьмой год! Что, дирижабли на другие планеты летают?

– Нет, – сказала Кира, – все люди-невидимки по улицам ходят.

– При чем тут, – Маша тоже стала серьезной, – с тридцать седьмого по восемьдесят седьмой произошло очень много исторических событий, в том числе связанных с космосом. У меня – пять по истории.

И она стала рассказывать. Про культ личности, про войну, про вероломное нападение. Еще про двадцать миллионов, а Дима добавил про второй фронт и Победу. Потом, конечно, про Хиросиму и Нагасаки, про смерть Сталина, про целину и Гагарина. Антон еще начал про кубик Рубика, но Маша остановила его, потому что это вообще неважно!

Старушки слушали молча и как-то горбились все больше от каждого сказанного слова. Потом Шура сказала:

– Вы, ребята, это никому не рассказывайте. Вы еще маленькие совсем, а вот вашему руководителю может достаться.

– Надо же, – сказала Кира, – Сталин умер.

– Надо же, – сказала Шура, – война будет… Вот уж враки.

– Не говорите про ваш кружок никому, и мы тоже не скажем. Честное комсомольское.

– Честное комсомольское, – сказали сестры вместе.

Дима решился и спросил:

– А почему вы здесь сидите? Где ваши дети, внуки?

Старушки захихикали.

– Внуки? Может, правнуки?

– Ага, человеки-невидимки!

– Как в фантастике!

Потом стали серьезнее.

– Мы ждем, – сказала Шура, – наших женихов.

– Как это? – не поняла Маша. – Еще с войны?

Кира вздохнула:

– С утра.

Ребята ничего не понимали.

– Я жду Ваню, – сказала Шура.

– Я жду Колю, – сказала Кира.

Словно невидимый кокон из воздуха приоткрылся над Галей, и она произнесла свое первое слово:

– Я жду Петю.

Только сейчас стало понятно, что звуки улицы не залетали сюда, поэтому голоса старушек звучали очень звонко в этой тишине и чистоте.

– Они нам сказали ждать, – добавила Кира.

– Мы отсюда ни ногой, – сказала Шура.

– Ни ногой! – повторили сестры хором.

Стало немного страшно, вдруг сейчас придут три деда и начнут ругаться?

– Хотите карточку посмотреть? – Шура, не сходя с места, взяла со стола фотографию. Антон хотел потрогать, но Маша шикнула на него, и стали рассматривать из Шуриных рук.

Три парня-близнеца в белых рубашках с закатанными рукавами стояли на фоне речки или озера. Карточка была старая, черно-белая, почти не потрепанная, только в самом центре луч солнца почти насквозь выжег маленькую дырочку, как будто фотка пролежала на столе под этим лучом долгие годы.

– Это наши женихи, – сказала Шура, – они тоже близнецы.

– В воскресенье в парке гуляли, – добавила Кира.

Маша отошла к стене, как будто испугалась чего-то. Дима тоже насторожился, а Антон – не очень. Он почти никогда ничего не боялся, потому что не понимал, чего конкретно надо бояться.

– Сказано ждать – будем ждать, – сказала Шура.

– Нам несложно, – сказала Кира.

– Подождите, – Дима словно отмер, – какое сегодня число?

– Десятое сентября, – ответила Шура, – а вы что, не знаете? А еще пионеры!

– А год какой?

– Тысяча девятьсот тридцать седьмой, – дружно ответили старушки. И вот что они рассказали ребятам.

2

С утра было праздничное настроение, ведь такое случается один раз в жизни. Может, в капиталистических странах девушки и замуж выходят сколько влезет, и мужей меняют как перчатки, но у нас же все не так! Ты ждешь, ждешь, не целуешься ни с кем, словно караулишь свою судьбу, а потом – раз, и встречаешь жениха! И так это здорово – пойти по жизни рука об руку, работать вместе, потом даже вместе стареть, но это, конечно, совсем не скоро! И только в том случае, если ты хорошо ждала свою судьбу, а то вот девочки рассказывали, что одна комсомолка из неважно какой школы была очень даже примерной: училась на «пять», делала доклады на политинформации, и был в нее даже влюблен один хороший парень, но… Познакомилась она на танцах (еще вопрос, зачем надо было туда ходить!) с красивым военным, который был в городе проездом. И тот вскружил ей голову, потому что был бравый и не сутулился. В эту же ночь она выпила вина и пошла с ним в офицерскую гостиницу. И там этот военный лишил ее чести, а утром уехал. Она долго ждала письма, но, естественно, ничего не пришло. Потому что ждать нужно было раньше и другого. А если этого, своего, самого правильного не дождешься, потом уже можно не дождаться ничего и никогда, потому что у каждого человека есть свое Ожидание и важно вовремя понять: оно это или не оно. А если ходить в гостиницу с первым, кто не сутулится, то хорошо это не закончится.

Но у Гали, Шуры и Киры все было по-другому. Сегодня должны были прийти их женихи – делать предложение. Познакомились они год назад на комсомольском вечере на ремонтно-механическом заводе. Там тоже были танцы, но это же совсем другое, и безо всякого вина. Сестры всегда ходили вместе, и на них всегда обращали внимание: Шура – улыбчивая и озорная, Кира – улыбчивая и добрая, а Галя – просто красавица, так что даже нельзя сказать, больше в ней улыбки или доброты. Ну и потому еще вместе ходили, чтобы не обидел никто: с завода, конечно, никто приставать не будет, но пока дойдешь до заводского клуба через Трудолюбия и Достоевского, всякая шпана может подкатиться. И если друг дружку не защищать, кто поможет? Родители у сестер погибли в гражданскую войну, они были одни на свете.

Поэтому, понятное дело, не все парни решались с ними знакомиться. Подойдешь к одной, а другие за тобой – глаз да глаз! Сутулься не сутулься, хоть кол проглоти и в цирке выступай в таком виде – а не видать тебе дешевого счастья! С другими ходи в парк или в гостиницу вино пить!

Да только тогда, на Вечере Советского Танца все было по-другому. Пришли сестры, стали у колонны, ждут. И тут прямо напротив, у другой колонны, смотрят – три парня-близнеца, красивые, а главное – дружные! Сразу видно – друг за друга горой. И как-то само собой получилось, что вышло им вместе танцевать, в три пары. Поначалу стеснялись и те, и другие, а потом поняли: дождались, все к тому! Подошли парни, в глаза заглянули.

– Так уж вышло, – говорят, – что нас трое и вас – трое. Разрешите пригласить на тур вальса.

Стали танцевать. Музыка играла хорошая, никто не курил в помещении, и держались братья по-человечески, как комсомольцы: не прижимались, вальсировали на расстоянии.

Стали встречаться. Весна сменила зиму, за дружбой пришла любовь. Наступило лето, а стало быть – шутки в сторону. Сестры к тому времени еще больше расцвели, школу закончили. Однажды во время прогулки в парке братья сказали:

– Сразу вы нам приглянулись, как только первый раз стояли у колонны. И, правду сказать, сразу решили в жены вас позвать. Но поскольку такое в первый день говорить – сумасшествие, позвали мы вас сперва не замуж, а на тур вальса. Загадали: коли согласятся танцевать, то и свадьбе быть. А промеж собой решили год ждать, чтобы сестры и про свое чувство точнее поняли, и в нашей комсомольской честности сомневаться не могли.

– Год любили и год ждали? – не поверила Шура. – Как же так, родные?

– Ждать нетрудно, – сказали братья. Казалось, что они что-то добавят, например, почему не трудно, но они ничего не добавили. Первый раз тогда разошлись парами по парку, рука об руку, и молчали, а в перерывах между молчанием говорили о своей любви и предстоящем счастье.

– Мы придем завтра, – сказали братья, – официально предложение делать. Сейчас это были только слова любви и нежности.

– А как же предложение, если мы сироты? – спросила Галя. Она вообще говорила реже и звонче своих сестер. – Даже дядя наш, единственный воспитатель, скончался в позапрошлом году.

– Мы вот как сделаем, – сказал Петя, – у вас ведь есть фото родителей?

Сестры пошептались и сказали:

– Папина карточка самая лучшая – в полный рост с саблей на лошади, а мамина – групповая, с курсов Красных медсестер. Также есть одна свадебная, в овале.

– Вы их портреты на стол поставьте, а мы придем, положим свою карточку рядом и как бы официально попросим руки.

– Это будет символический шаг, – сказал Ваня.

– И знак уважения, – сказал Петя.

Идея очень понравилась сестрам, они ласково зашептались и обняли друг друга за локти.

– Только карточки-то у нас нет, умники! – Коля взъерошил волосы братьям. – Айда в «срочное фото»!