Притворись влюбленной - Бэт Риклз

и Талли, и благодаря ей мы познакомились с Леной – они с Люси учились на одном курсе. Но Лена стала нашей ближайшей подругой, а Люси… Сегодня отношения с ней сводятся к комментариям в стиле «Выглядишь великолепно!» под фотографиями в соцсетях.

Впрочем, по количеству гостей на свадьбе становится понятно, что у нее просто море друзей.

Маловероятно, что она со всеми близко дружит, и, будь я стервой, сказала бы, что она просто выделывается и любит, чтобы все перед ней расшаркивались.

Но у Люси сегодня особенный день, и я, пожалуй, подарю ей особенный подарок – не буду стервозничать. И вдобавок набор столового серебра, который мы купили в складчину с Леной и Талли.

В отличие от меня Лена достаточно быстро переключается в стервозный режим: едва мы переступаем порог уродливого, смахивающего на здоровенный коровник здания, где и будет проходить церемония, она хватает нас с Талли под локотки и негромко шипит:

– Боже ты мой, она это серьезно? Эти ее извинения, что они хотят сэкономить на торжестве, только семья и близкие друзья, «поэтому, к сожалению, приглашаем вас без вторых половинок», – просто чушь. А это все кто? Семья и близкие друзья? Да одна аренда обошлась ей тысяч в пять. Стыдобища!

Талли согласно бурчит, пока мы высматриваем среди впритирку сидящих гостей тех, кого знаем с университета. Лица у всех выражают досаду, и я их не виню. Я прекрасно понимаю: дело не в том, что они не могут оторваться от своих половинок, просто им не по душе предлог – «экономия» на свадебной церемонии.

Впервые я разделяю их праведный гнев: я тоже могла бы прийти с парнем.

Я тоже могла бы щегольнуть тем, что у меня появился кто-то особенный и, значит, моя жизнь не хуже, чем у других. Я вспоминаю, как Люси недавно поздравила меня с появлением бойфренда, приписав: «…наконец-то!» Одна мысль об этом заставляет скрипеть зубами.

Хотя, может оно и к лучшему. Если бы Гарри был сейчас со мной, то мне пришлось бы пересказать девочкам всю историю с фейковым бойфрендом, иначе я не смогла бы поплакаться им по поводу Джейксона.

Когда-нибудь я все им объясню. И они меня поймут. Все будет в порядке.

Когда-нибудь. Но только не сейчас.

– А я говорила, что надо было купить мельницы для соли и перца, и хватит с них, – ворчит Лена, имея в виду дорогущий набор столового серебра, который она кладет в общую кучу подарков на специально предназначенный для этого столик.

Мы проходимся по залу в поисках свободных мест. Несмотря на то что за последний месяц я побывала уже на двух свадьбах, в моей жизни было не так уж много подобных церемоний. Четыре или, может, пять. Но даже мне понятно, что сегодня перебор: брат Люси решает спеть (и, помимо прочего, исполняет «My Heart Will Go On» из «Титаника»); клятвы у алтаря длятся вечность, три раза гости начинают читать стихи, а священник выдает длинную речь, достойную романа.

Не свадьба, а мучение какое-то. Мы сидим с натянутыми улыбками и хлопаем вместе со всеми, когда невесту и жениха наконец-то объявляют мужем и женой. Я знаю, что девчонок тошнит от всего этого церемониального шапито так же, как и меня: Талли в первых рядах стремглав несется из коровника на поле, где стоят столы с напитками и канапе.

С бокалами в руках мы направляемся к нашим университетским друзьям. Нас здесь около десяти человек. Первые несколько минут разговор звучит натянуто, что неудивительно: когда-то мы вместе тусили, толкались в тесной уборной на вечеринках, ругали тех, кто устраивал шумные ночные посиделки, когда другие еще готовятся к экзаменам… а теперь почти не общаемся.

Но несколько коктейлей со вкусом персика благополучно смазывают скрипучие колеса беседы, и, обсудив «очаровательную свадебную церемонию» и «старые добрые времена» (все судорожно пытались выудить из памяти парочку неловких воспоминаний, потому что это была единственная тема для разговора), мы наконец начали расспрашивать друг друга, у кого как сейчас дела.

С одной стороны, это прекрасно, потому что все любят поговорить о себе и у всех есть возможность ввернуть: «О, поздравляю! Недавно видела твой пост о том, что ты обручена!», или «О боже, я в полном восторге от фоточек твоего мопса. Он такой милаха!», или «Лена, господи, я видела твой пост про операцию на сердце, ты, наверное, так боялась! Помню, как ты пропускала занятия из-за обследований. Я так рада, что теперь у тебя все хорошо!».

Но, с другой стороны, это ад.

Трое уже в браке. Еще две девочки (включая Лену) помолвлены. Три других (включая Талли) живут со своими вторыми половинками или собираются съехаться, может быть, даже купить совместное жилье.

И только один человек тут без пары – это наш друг Леон.

– Ну а ты? – спрашивает его Талли. – Встречаешься с кем-нибудь?

– Нет, – говорит он так, будто в этом нет ничего страшного. – Сейчас я ни с кем не встречаюсь.

Леона я помню смутно – он учился на одном курсе с Леной и Люси. «Смутно» – правильное слово: в основном мы общались на вечеринках, где было много выпивки, так что мои воспоминания довольно туманны. Он неплохо танцевал и учил меня ругаться матом по-корейски, когда я узнала, что он родился в Сеуле и жил там до пяти или шести лет. Я помню его как отличного парня (и, похоже, он ничуть не изменился), поэтому удивительно, что он одинок.

Я жду, что его вот-вот начнут терзать вопросами об отношениях – почему и когда он разошелся со своей девушкой, находится ли «в активном поиске», как будто всех вокруг по непонятным причинам успокоит то, что он хотя бы пытается найти себе пару… Но никто его не терзает. И почему-то у меня от этого зубы сводит. Я нарочно приукрашиваю наши отношения с Джейксоном, чтобы они выглядели более серьезными, и не упоминаю, что сейчас он опять меня вроде как игнорит.

Талли и Лена меня не одергивают, но я вижу, как они обмениваются взглядами, которые я решительно оставляю без внимания.

В итоге мы вдесятером садимся за один стол, и каждый продолжает разглагольствовать о своей чудесной, великолепной, успешной жизни. О себе я рассказываю то хорошее, что обычно говорю на первом свидании, – неудивительно, ведь эти люди стали для меня практически незнакомцами. И все же я хочу произвести на них приятное впечатление почти так же сильно, как и при знакомстве с очередным мэтчем в Hookd после обмена сообщениями.

Это утомительно, и, что хуже всего, я даже не понимаю, с чего это так выделываюсь. Вряд ли я увижу их снова, разве что на свадьбе Лены, и то не факт.

К счастью для меня, Талли и Лене здесь тоже не очень-то нравится. Хотя их больше бесит Люси, которая едва удостоила нас вниманием: «Привет, спасибо, что пришли, смотрите, какое великолепное платье, а торт вы уже пробовали?» – а потом упорхнула к другим гостям.

– Не понимаю, зачем она вообще нас пригласила, – говорю я, выслушав негромкие злорадные замечания подруг на этот счет.

Талли хихикает.

– Да потому что она обязана выпендриться. Как говорится, это мир Люси, остальные просто в нем живут.

И Талли права. Раз уж она сама об этом вспомнила, скажу, что Люси всегда была такой. Нас это бесило, но мы терпели, потому что с ней было весело на тусовках, у нее всегда были запасные флешки и она сама вызывалась вынести мусор.

В конце концов мы с девочками уходим пораньше, заворачиваем в дешевую забегаловку, где допоздна торгуют фиш-энд-чипс навынос, а потом валимся все вместе на кровать Лены в номере отеля, чтобы набить щеки жирной едой и посмотреть старые серии «Друзей» на iPad. Мы все слишком нервные и измотанные, чтобы много говорить друг с другом, но я не против.

Даже когда мы сидим молча, я понимаю, как отчаянно скучаю по общению с друзьями и как сильно их люблю.

Глава 23

На следующее утро после свадьбы Люси я наконец-то получаю от Джейксона сообщение: он извиняется, что в последнее время был не очень-то разговорчив, надеется, что я повеселилась на свадьбе, и хочет переназначить наше несостоявшееся пятничное свидание на какой-нибудь из ближайших дней. Послание пересыпано смайликами и поцелуйчиками.

– Вот видишь! – говорит Талли, когда я показываю его сообщение. – Я же знала, что все будет хорошо. Ты слишком мнительная, Софи. Тебе не о чем было