Притворись влюбленной - Бэт Риклз

долбаная мысль настолько нелепа, что я перестала понимать, зачем вообще здесь сижу.

Нам приносят напитки, мы заказываем еду, и наконец-то я нахожу в себе силы прервать пустую светскую беседу и перейти к главному.

– Так что там у тебя?

– Извини, не понял?

Да уж, тебе есть за что извиняться.

– Ты в последнее время почти мне не писал и отменил наше свидание. Все в порядке?

Джейксон отхлебывает пиво и поправляет столовые приборы и салфетку. Он хмурится и смотрит на меня из-за очков – мило так, недоуменно.

– Ага. Все в порядке. Я… Эх, я не… Прости, Софи, я как-то не сообразил. Сначала на работе был полный бардак, потом у меня возникли кое-какие дела с друзьями, а потом ты опять уехала на выходные… Считай, нам помешала сама жизнь. Прости.

Я стискиваю зубы, борясь с гневом, который зарождается где-то глубоко внутри и угрожает выплеснуться на него злым и едким потоком слов. Он представляет дело так, словно все и правда в порядке. Все очень логично, но…

Я не хочу на него давить. Я не хочу его допрашивать. Я не хочу выглядеть так, как будто у меня паранойя, и не хочу зависать над парнем, как вертолет, не давая ему жить собственной жизнью. Может, я и правда мнительная. Может, Талли права и я, сама того не осознавая, требую от других совершенства. Но это нечестно. С моей стороны было нечестно спать с Гарри, но со стороны Джейксона было нечестно играть со мной в кошки-мышки. И мой поступок – это еще не повод самому вести себя как динамщик.

Я не оправдываю себя за то, что продолжаю встречаться с ним только ради того, чтобы предъявить окружающим живого бойфренда. Но я вожу за нос не только его – себя тоже.

Он извиняется, тянется ко мне через стол, берет меня за руку, поглаживает и улыбается мне непринужденной – вроде бы – улыбкой. Той самой, которая так нравилась мне на фото в Hookd.

И слова срываются с моего языка еще до того, как я позволяю себе снова забыться: моя рука в его руке, его милая улыбка – все это так многообещающе, а мне было бы так удобно говорить всем, что у меня есть парень, и видеть на лицах людей облегчение…

– Думаю, нам надо расстаться, Джейксон. – Я, ни капли не стыдясь, смотрю ему в глаза, и мой голос не дрожит. – Мне кажется, у нас ничего не выходит. То ты пишешь мне весь день, то молчишь целую вечность, то говоришь, что ждешь не дождешься встречи, то отменяешь свидания… Похоже, ты хочешь встречаться только тогда, когда тебе самому удобно. И… я не знаю, чего я ищу в отношениях, но это нечестно по отношению к нам обоим, если я просто использую тебя для того, чтобы это понять.

– Софи…

У него удивленный голос. У него удивленный вид. Он выглядит пораженным. Глаза вытаращены, челюсть отвисла. Это как щенка пнуть.

Но, если честно, он не кажется очень уж расстроенным. Может, он и не расстроен.

Я стараюсь собраться с мыслями после того, как неожиданно для себя выдала такой монолог. Хочу придумать, как объяснить ему свои слова, чтобы не выглядеть полной стервой. Я легко могла бы использовать Гарри в качестве повода – сказать, будто я встретила другого, а между мной и Джейксоном «нет искры», – но я помню, как больно мне было от одной мысли, что он заменил меня кем-то еще, и я не хочу так с ним поступать.

Я не знаю, что ему сказать, поэтому молчу.

Джейксон подбирает челюсть, смотрит куда-то сквозь меня и кивает:

– Ладно.

– Ладно?

– Ладно, – повторяет он, и я гляжу на него до тех пор, пока он не соизволяет полушутя продолжить: – Я что, должен был… как там это… бороться за нас? Со слезами умолять тебя остаться? Не думай обо мне так плохо. Да, ты права. Думаю, у нас с тобой… просто разные ожидания.

Вообще-то, я очень хотела бы знать, какие ожидания были у него. Может, он считает, что я слишком торопила события своей просьбой пойти со мной на свадьбу Джессики? Или думает, что я слишком часто была «не в духе», как выражается Талли, и держала его на расстоянии?

Но мне кажется, это уже не имеет значения.

Наступает неловкое молчание, и Джейксон встает с места. Он желает мне всех благ.

– И тебе тоже. Удачи.

Он оставляет на столе деньги за свой заказ. Я смотрю, как он уходит, и мне неловко покидать ресторан одновременно с ним. Как можно незаметнее я подзываю официанта и прошу упаковать мне еду с собой.

Мне вдруг начинает казаться, будто все на меня пялятся и все знают, что мы с Джейксоном расстались. Словно я в какой-то новой параллельной реальности, где всем есть до меня дело.

Нет им до меня никакого дела, я это прекрасно знаю. Наверное, нас даже никто и не заметил. Но сама мысль остаться и поесть в одиночестве кажется мне унизительной. Я быстро оплачиваю счет, забираю две маленькие картонные коробочки, иду на автобусную остановку, а дома съедаю обе порции: с кем мне делить еду? Я снова одна.

СЕНТЯБРЬ

Глава 25

А что праздновать тем, кто одинок?

Мнение автора колонки «Свидания и отношения» о большом количестве поводов для празднования среди пар

– Сколько лягушек надо перецеловать, прежде чем найдешь своего принца? – щебечет Талли, пока мы стоим в очереди за кофе.

Сентябрь выдался сырым и тоскливым: уже неделю идут дожди, но жара так и не спадает. Из-за влажности волосы Талли кудрявятся, хотя она стянула их в хвост на затылке. Мой промокший дождевик прилип к оголенным рукам, вода с него льется на ноги, и я уже начинаю жалеть о том, что сегодня надела платье.

В Costa Coffee легче не становится – кофейня набита битком: люди пытаются переждать дождь, застигший их по дороге на работу. Душно, воздух спертый, все немного раздражены.

В том числе и я. Но меня тревожит не погода и не чей-то портфель, который тычется мне сзади под колено, а Талли и ее слова про целование лягушек.

Она не обращает внимания на смертельно холодный взгляд, которым я ее одариваю, так что я закатываю глаза и громко вздыхаю, чтобы дать ей понять, где видела ее мнение.

– На текущий момент лягушек что-то многовато.

И давайте смотреть правде в глаза: ее парень Сэм – тот еще принц. Хотя… Принцы ведь тоже бывают зарвавшимися женоненавистниками, так что да, в этом смысле он прямо Генрих VIII.

По понятным причинам я не могу ей об этом сказать – глупо пытаться открыть подруге глаза на то, как ужасен ее партнер, ведь почему-то же она его любит. Так что говорю я совсем другое:

– Просто я думаю, как много времени потеряла с Джейксоном. Три месяца! Могла бы уже треть ребенка выносить за это время. И кстати, некоторые из наших знакомых уже готовятся стать родителями. Осознанно. Не по залету. Три месяца – это целая вечность для того, чтобы вроде как встречаться с парнем, который мне вроде как нравился.

– Не понимаю, зачем ты потратила столько времени на человека, который тебе не очень-то и нравился. – Она пожимает плечами, деловито и вдумчиво изучая меню с напитками, как будто мы обе еще не знаем, что в сотый раз закажем то же самое.

– Потому что… Потому что…

Я замолкаю и делаю быстрый, резкий вдох, пытаясь взять себя в руки. Я напоминаю себе, что Талли уже давно в отношениях и потому забыла, каково это – быть одинокой. И уж точно она не знает, каково это – быть одинокой, когда тебе скорее под тридцать, чем за двадцать, и смотреть, как остальные идут к счастью и забывают о тебе, а ты остаешься на обочине. Она не знает, как люди жалеют тех, у кого нет пары, и требуют срочно кого-нибудь себе найти, – пусть даже ей и понравилась моя августовская статья о противоречивости советов окружающих (я писала, что все вокруг отговаривают тебя встречаться с кем попало, но при этом постоянно давят на тебя: надо, надо строить отношения).

Наш разговор все равно обрывается, потому что пора заказывать напитки. Талли оплачивает оба кофе бонусами по карте лояльности. Когда я указываю ей на освободившийся столик, она говорит:

– Ладно, но только на пару минут. Я же говорила, что сегодня не смогу нормально поболтать.

Если честно, она и правда говорила, но после свадьбы Люси мы так давно не виделись, и сегодня