Сага о Греттире - Исландские саги

— Почему это мы должны щадить преступника? Кладите ему руку на плаху.

Они так и сделали и отрубили ему руку в запястье. Тогда пальцы разжались и выпустили рукоять. Крючок взялся обеими руками за меч и ударил Греттира по голове, да так, что меч не выдержал и на лезвии получилась зазубрина. Увидев это, они спросили, зачем он испортил такое доброе оружие. Крючок сказал:

— Будет приметнее.

Те сказали, что это ни к чему, ведь Греттир уже был мертв.

— Все ж он получит еще, — говорит Крючок. И он ударил Греттира мечом по шее два или три раза и только тогда отсек ему голову.

— Вот теперь я уверен, что Греттир мертв, и великого богатыря мы уложили, — сказал Торбьёрн. — Голову мы возьмем с собою на землю, потому что я не хочу упустить деньги, что были за нее назначены. Тогда уж они не смогут отрицать, что это я убил Греттира.

Они сказали, что дело его. Но они не одобряли его поступка: всем казалось, что это низко. Тогда Крючок сказал Иллуги:

— Большая жалость, что такой стоящий муж, как ты, и поступал так безрассудно, участвуя в злодеяниях этого преступника и обрекая себя на смерть без виры.

Иллуги отвечает:

— Погоди, вот кончится летом альтинг, тогда узнаешь, кто будет объявлен вне закона. И ни тебе, ни старухе, твоей воспитательнице, не бывать судьями в этой тяжбе, ибо это заклинания ваши и колдовство убили Греттира, и ты еще поднял меч на умирающего, тем добавив подлейшее злодейство к колдовству.

Тогда Крючок сказал:

— Ты говоришь мужественно, но так не будет. Я докажу, что высоко тебя ставлю, и дарую тебе жизнь, если ты поклянешься не мстить никому из тех, кто был в этом походе.

Иллуги сказал:

— Можно было бы об этом толковать, если б Греттир был в состоянии защищаться и вы одолели бы его в честном бою. Но нечего и думать, что я спасения жизни ради уподоблюсь тебе и пойду на такую же низость. А короче говоря, покуда я жив, не будет у вас большего недруга, чем я, потому что не скоро изгладится у меты из памяти, как вы одолели Греттира. Куда уж лучше умереть!

Тогда Торбьёрн стал обсуждать со своими людьми, оставить ли Иллуги жизнь или убить его. Они сказали, что это его дело, раз он возглавил этот поход. Крючок сказал, что он не может оставлять на свою голову человека, который ничего не хочет им клятвенно обещать.

И когда Иллуги узнал, что они решили убить его, он засмеялся и сказал:

— Вы выбрали то, что мне больше по душе.

На рассвете они вывели его на восточный берег острова и обезглавили[96], и все хвалили его за мужество и находили, что он выделяется среди всех своих сверстников. Они зарыли обоих братьев под грудой камней там на острове, а голову Греттира взяли с собой. Взяли и все, что там было ценного из оружия и одежды. Добрый тот меч Крючок не дал делить с другими вещами и долго носил его после этого. Они забрали с собою Шумилу, и он вел себя хуже некуда. Ночью ветер стих, и утром они пошли на веслах к земле. Крючок сошел там, где ему показалось удобнее, и отослал корабль Бьёрну. И когда они подошли к Устью, Шумила стал вести себя так несносно, что они не захотели плыть с ним дальше и обезглавили его там, и он плакал во весь голос, прежде чем они его зарубили. Крючок отправился к себе в Лесной Залив, и считал, что он очень преуспел в этом походе. Голову Греттира они положили в соль в том чулане, что был назван Греттировым Чуланом. Она пролежала там, в Лесном Заливе, всю зиму.

Все порицали Крючка за то, что он сделал, когда стало известно, что Греттир был побежден с помощью колдовства. До конца праздника середины зимы Крючок сидел тихо. Потом он поехал к Ториру из Двора и рассказал ему про убийство и прибавил, что рассчитывает получить деньги, назначенные за голову Греттира.

Торир сказал, что он не станет отрицать — это он настоял на осуждении Греттира:

— Мне часто приходилось терпеть из-за него. Но ради того, чтобы убить его, я бы не стал делать бесчестные поступки или прибегать к колдовству. Я не стану тебе платить, потому что ты, на мой взгляд, заслуживаешь смерти за колдовство и заклинания.

Крючок отвечает:

— Я думаю, это больше жадность твоя и скупость говорят в тебе, а не то, что тебе так важно, каким путем я победил Греттира.

Торир сказал, что самое простое — это дождаться альтинга, и пусть будет так, как рассудит законоговоритель. Расстались Торир и Торбьёрн, но затаили с тех пор друг на друга злобу.

LXXXIII

Родичи Греттира и Иллуги были донельзя возмущены, узнав про убийство, и сочли, что Крючок подло поступил, убив умирающего, и к тому же с помощью колдовства. Они обратились к мудрейшим людям, и все дурно отзывались о поступке Крючка.

А тот к исходу четвертой недели лета поехал на запад к Среднему Фьорду. И Асдис, узнав об этом, созвала к себе людей. Там было много ее друзей: Гамли с Глумом, зятья ее и их сыновья, Скегги, по прозванию Короткорукий, и Оспак, который уже упоминался. Асдис пользовалась такой любовью, что все люди со Среднего Фьорда обещали ей помощь, и даже те, кто прежде были врагами Греттира. А первый среди них — Тородд Обрывок Драпы и другие люди с Хрутова Фьорда.

Крючок явился в Скалу с двадцатью людьми. Они взяли с собою голову Греттира. Тогда еще не пришли все, кто обещал ей помочь. А эти вошли с головой в покои и положили ее на пол. Хозяйка была в покоях, и с нею много других людей. Не было сказано никаких приветствий. Крючок сказал вису:

С острова взял ТорбьёрнАлчную голову эту,О Греттире рыжеволосомПлачет поляна гривен.Бросил я пред тобоюСына бесчинного голову,В соли, калина злата,Храни ее, чтоб не сгнила[97].

Хозяйка сидела неподвижно, покуда он говорил эту вису. Потом сказала вису она:

Вы б от него бежали,Словно овцы от волка,Вы бы посмешищем сталиДля всех своих соседей,Если бы только здоровымГреттир гостей встретил.Знай, возводить на воиновНапраслину Асдис не станет.

Многие тогда говорили, что нет ничего удивительного в том, что у неё стойкие сыновья, так стойко она сама держалась, несмотря на подобное горе. Оспак был во дворе и разговаривал с людьми Крючка, теми, кто не зашел в дом. Он расспрашивал их о битве, и все хвалили защиту Иллуги. Потом они рассказали, как крепко Греттир, уже мертвый, держал меч. Все нашли, что это удивительно. Тут показалось с запада много всадников: это подъехало много друзей хозяйки и еще Гамли и Скегги с Каменников. Крючок намеревался сначала потребовать выдачи имущества Иллуги, потому что они притязали на его добро[98]. Но когда подъехало столько народу, Крючок увидел, что дела его плохи. Оспак и Гамли больше всех горячились и хотели напасть на Крючка, но люди более мудрые говорили, что надобно посоветоваться с их родичем Торвальдом и другими знатными людьми, а Крючку, мол, придется тем хуже, чем больше мудрых людей будет участвовать в тяжбе. Благодаря такому вмешательству Крючок уехал, забрав с собою голову Греттира, потому что он хотел взять ее с собою на альтинг. Поехал он домой, думая, что дело принимает дурной оборот, потому что почти все знатные люди в стране были в родстве или свойстве с Греттиром и Иллуги.

Тем летом Скегги Короткорукий женился на дочери Тородда Обрывка Драпы. Тородд тогда стал во всем заодно с родичами Греттира.

LXXXIV

Вот люди поехали на альтинг, и у Крючка оказалось меньше сторонников, чем он рассчитывал, потому что о деле его шли дурные толки. Тогда Халльдор спросил, возьмут ли они с собою на альтинг голову Греттира. Крючок сказал, что он хотел бы взять ее.

— Неразумно это, — сказал Халльдор. — У вас и без того будет предостаточно противников, незачем вам еще бередить людские чувства таким напоминанием.

Выехав на дорогу, они решили скакать на юг через Песок. Тогда велел Крючок взять голову и зарыть в одном песчаном холме. Он называется Греттиров Холм.

На альтинге было множество народу. Крючок изложил свое дело и очень хвастался тем, что убил знаменитейшего в стране преступника, и заявлял права на деньги, положенные за его голову. Но Торир ответил то же, что и прежде. Попросили законо-говорителя рассудить тяжбу. Тот сказал, что хочет сперва послушать, не предъявит ли другая сторона своих обвинений, которые могли бы лишить Крючка права на деньги, положенные за голову Греттира. В противном случае деньги причитаются Крючку. Тогда Торвальд, сын Асгейра, поручил Короткорукому изложить обвинение, и тот обвинил Торбьёрна Крючка, во-первых, в заклинаниях и колдовстве, которые привели Греттира к смерти, и, во-вторых, в том, что они напали на него полумертвого. И он потребовал за это объявления вне закона. Тут мнения разделились, но мало кто встал на сторону Торбьёрна. Все вышло иначе, чем он думал, еще и потому, что Торвальд с Ислейвом, его зятем, считали, что следует лишить жизни того, кто колдовством доводит другого до смерти. И по приговору мудрых людей было вынесено по этой тяжбе такое решение, что Торбьёрн должен в то же лето покинуть Исландию и не возвращаться, покуда живы те, кто вел тяжбу об убийстве Греттира и Иллуги. Тогда приняли закон, что все колдуны подлежат объявлению вне закона. И когда Торбьёрн увидел, что его ждет, он убрался с тинга, потому что Греттировы родичи уже готовы были напасть на него. Так ему и не достались деньги, положенные за голову Греттира, потому что Стейн законоговоритель не хотел, чтобы их платили за подлость. За людей Торбьёрна, павших на Скале Острове, не было заплачено виры: их смерть приравняли к убийству Иллуги. И то еще его родичи были недовольны. Люди разъехались с тинга по домам, и все обвинения против Греттира отпали.