Спартанец - Валерио Массимо Манфреди

думаешь, что они не чувствуют боли? Дело даже не в этом. Если ты мужчина, ты обязан жить и доказать, что ты не испугался. Ты должен доказать, что тебя клеймили несправедливым позором. Ты обязан восстановить доброе имя своей семьи, некогда одной из самых прославленных в городе.

Бритос задумался и долго лежал с полузакрытыми глазами, затем спросил:

– Как это возможно? Свидетелей событий при Фермопилах нет. За исключением, может быть, Кресиласа… Да, Кресиласа отвезли в Альпени из-за глазной болезни. Может быть…

– Кресилас мертв, – сухо прервал его Талос. – Когда он узнал, что спартанцев окружили, он приказал илотам вывести себя за руку на поле боя и бросился на персов. К тому времени он почти ослеп, и его тут же убили.

Бритос медленно сел и поднес правую руку ко лбу:

– Многовато ты знаешь для простого илота.

– Ошибаешься, Бритос. Я так много знаю именно потому, что я простой илот. Ваша каста не может обойтись без нас, наши люди повсюду: мы были при Фермопилах, были с Кресиласом, были на похоронах Агиаса.

– Безумец, – пробормотал Бритос. – Неужели ты думаешь, что рассказами о моей доблести твой народ поможет восстановить честь и доброе имя моей семьи?

Талос улыбнулся:

– Не такой уж я безумец; вернее, я гораздо безумнее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ты можешь восстановить свою честь в бою, для воина это единственный возможный путь.

– Это невозможно, – ответил Бритос мрачно. – Мои товарищи отвергнут меня, никто не захочет стоять рядом со мной в строю.

– Я не говорил этого, – возразил Талос. – Я прекрасно знаю, что ты не сможешь вернуться в ряды своей армии.

– Что же мне тогда делать?

– Ты можешь сражаться в одиночку.

Бритос изумленно посмотрел на него.

– Именно так. Если ты действительно храбрый воин, который обязан восстановить свою честь, чтобы продолжить жить, то придется тебе сражаться одному. Слушай внимательно: сейчас тебе надо выздороветь и набраться сил. После этого мы отправимся на север и станем сражаться с персами, используя все возможные способы, до тех пор пока весть о твоих подвигах не достигнет Спарты и не вынудит город пересмотреть свое решение и призвать тебя обратно.

– Ты действительно сошел с ума, илот, – ответил Бритос, немного поразмыслив. – Никто и никогда не совершал такого подвига. К тому же у меня нет оружия.

– Если в тебе недостаточно мужества, чтобы сражаться и совершать отчаянные подвиги, то мне больше не о чем с тобой говорить. Я считаю, что только отчаянный подвиг может исправить отчаянное положение. Что же касается оружия, ты его получишь до того, как солнце успеет дважды опуститься за горизонт.

Бритос вновь начинал проявлять интерес к жизни: он спорил, возражал, приводил доводы. Талос понял, что ему удалось спасти его от смерти – по крайней мере, от самоубийства.

– Я могу вернуться домой и взять доспехи, – сказал он.

– Нет, – ответил Талос. – Тебя никто не должен видеть, даже родная мать. Поразмысли над моими словами, подумай как следует.

В эту минуту открылась дверь, и вошел Карас.

– Кто это? – спросил Бритос.

– Человек, которому ты обязан жизнью, – ответил Талос с улыбкой, – и своей головной болью: его зовут Карас.

– Я гляжу, спартанцу лучше, – проворчал великан и уселся у погасшего очага. – Зря ты беспокоился.

– Какие у тебя новости, Карас? – спросил Талос.

– Важных новостей много. Афиняне разгромили персидский флот у острова Саламин, и ионийцы перешли на их сторону. Великий царь был вынужден отступить. В Афинах снова правят греки, и они уже восстанавливают свой город. Но большая часть персидских сухопутных войск все еще в Греции. Похоже, они намереваются зимовать в Фессалии и продолжить наступление весной. Твой народ, – продолжил он, обращаясь к Бритосу, – разослал послов по всем союзникам, чтобы собрать большую армию и подготовиться к весенней битве.

– Получается, – сказал Талос Бритосу, – у тебя несколько месяцев.

– Для чего? – спросил Карас.

– Придет время, сам все узнаешь, – ответил Талос. – Карас, тебе пора. Ты обязан выполнить мою просьбу.

Карас взял плащ и сумку и вышел.

– Итак, – продолжил Талос. – Что ты думаешь о моем предложении?

– Возможно, ты прав, – сказал Бритос. – Но почему ты сказал, что мы куда-то поедем?

– Потому что я поеду с тобой.

– Я не понимаю…

– У меня на это свои причины, но я пригожусь тебе. Тебе известно, что я умею драться.

– Посохом? По-моему, ты даже не представляешь…

– Постой, – прервал его Талос.

Он отодвинул шкуру, которая лежала на полу хижины. Под ней был спрятан деревянный люк, из которого Талос достал мешок, смазанный жиром. Он открыл его и показал Бритосу большой лук из рога.

– Откуда у тебя это оружие? – спросил Бритос. – Я никогда в жизни не видел ничего подобного.

– Этого я не могу рассказать. Просто знай, что я умею из него стрелять и делаю это очень метко. Выходит, что ты будешь нашей тяжелой пехотой, а я – легкой. Вдвоем мы станем войском.

– Значит, не зря ходили слухи о том, что на горе кто-то вооружен луком и стрелами.

Талос улыбнулся:

– В этом виноват Карас. Однажды он захотел поохотиться и попал в оленя, но не убил его. Зверь убежал со стрелой в теле.

Бритос смотрел на Талоса с жадным любопытством. Ему вновь захотелось понять, кто на самом деле этот илот. Откуда у него столь великолепное, поистине царское оружие? И как он научился из него метко стрелять?

В это же время мысли о том, что он снова будет готовиться к бою, собираясь на одинокую войну, возвращали Бритосу жизненные силы. А мысли о смерти начинали постепенно забываться.

– Хорошо, Талос, – сказал он после долгого молчания. – Верни мне оружие, и мы отправимся в путь, когда пожелаешь.

Талос загадочно улыбнулся. Увидев, что Бритос снова засыпает, он решил пойти домой.

– Увидимся утром, – сказал он. – И не выходи из хижины ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, – сказал спокойным голосом Бритос. Он растянулся на постели из шкур и задремал. Ему казалось, что он вернулся из царства мертвых, и жажда жизни вновь потекла по его жилам.

На следующее утро Бритос проснулся с первыми лучами солнца. В хижине было пусто. Он осмотрелся, протер глаза и вздрогнул: в углу сидел воин в полном вооружении. Присмотревшись повнимательнее, он понял с удивлением, что в углу лежат доспехи отца – шлем с гребнем и большой щит с драконом.

Персидские солдаты собрали глав семейств в центре деревни и выстроили их вдоль стены. Офицер был окружен слугами и отдавал приказы о реквизиции с помощью переводчика. Зимующая в Фессалии армия великого царя нуждалась в зерне, потому что их флот был разбит и не мог поставлять продовольствие. Один из мужчин, пожилой седоволосый крестьянин, умолял офицера:

– Как же мы выживем, если у нас отнимут весь урожай?

Офицер, мидянин с длинными вьющимися волосами, обратился к переводчику:

– Скажи ему, что мы здесь не для того, чтобы что-то обсуждать; эти две повозки надо наполнить зерном. Останется ли что-то крестьянам, меня