Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

– С битджарра? – спросил Брет, рассматривая кончик своей сигареты. – Они по-прежнему собираются здесь на свои праздники, потому что это их священное место. Но большинство из них перебралось в города.

Дженни подумала об аборигенах, которые толстели и пьянствовали на улицах Сиднея. Потерявшиеся в так называемой цивилизации, забывшие свою культуру, они жили сегодняшним днем, попрошайничая на улицах.

– Это печально, правда?

Брет пожал плечами:

– Некоторые из них остаются верными своим корням. Но я считаю, что у них должен быть шанс, как и у остальных. Жизнь в буше сейчас стала слишком тяжелой, так почему они должны здесь оставаться? – Он внимательно посмотрел на Дженни из-под полей шляпы. – Вы, наверное, подумали о Габриэле и его племени?

Дженни кивнула. Конечно, он тоже читал дневники, иначе почему так не хотел, чтобы их прочла она?

– У нас есть пара молодых работников из племени битджарра. Возможно, дальние родственники Габриэля. Их племя прекрасно разбирается в лошадях, – сообщил он не очень охотно.

– Матильде Томас повезло, что они еще были здесь, когда Мервин умер, – заметила Дженни. – Ей было бы тяжело совсем одной…

Брет с силой затушил сигарету о камень.

– Жизнь здесь для всех одинаково тяжела. Или ты держишь ее в руках, или она тебя убивает. – Он изучающе посмотрел на Дженни. – Возможно, вы со временем захотите продать Чурингу и вернуться в Сидней. Одной, без мужа здесь будет тяжело – тем более для изнеженной горожанки.

– Может быть, – прошептала она. – Но в Сиднее жизнь тоже не праздник. Женщинам всюду трудно пробиться: их по-прежнему не воспринимают как равных.

Брет фыркнул, но промолчал.

«Интересно, что за гнусную реплику он проглотил?» – подумала Дженни.

– Я, знаете ли, не всегда жила в городе, – сказала она твердо. – До семи лет я воспитывалась в Даджарре, а затем – на овцеводческой ферме в Валуне. Мне было пятнадцать, когда мы с подругой поступили в колледж искусств в Сиднее. Я вышла замуж в городе, поэтому и осталась там. Но мы оба с мужем собирались со временем вернуться к земле.

Брет долго задумчиво изучал ее лицо.

– Насколько я знаю, в Даджарре, кроме большого приюта при католическом монастыре, ничего нет.

– Вы правы, – кивнула она. – Но это не то место, куда я хотела бы когда-нибудь вернуться с благодарным визитом.

– Постойте, миссис Сандерс, так, значит, вы… – Брет смущенно потупился. – Я был груб с вами в эти дни и прошу прощения. Но я же не знал! Я думал…

– Вы думали, что я богатая капризная дамочка, которая свалилась вам на голову как коровья лепешка, чтобы устраивать неприятности? Ладно, не стоит извиняться: я же не говорила вам о своем тяжелом детстве. Но теперь, надеюсь, у вас не будет заблуждений на мой счет.

– Принято к сведению, – усмехнулся он.

– Прекрасно, – буркнула Дженни и отвернулась к водопаду. Когда она снова повернулась к Брету через пару минут, он лежал на траве, прикрыв лицо шляпой. Разговор явно был закончен.

Посидев немного, Дженни почувствовала себя неуютно и поднялась на ноги, решив рассмотреть поближе наскальные рисунки. Живописные птицы и животные, убегающие от людей с луками и бумерангами, были такими яркими, как будто их нарисовали только вчера. Вокруг них были изображены странные круги и шестиугольники, означающие, по всей видимости, племенные тотемы.

Дженни раздвигала кусты, поражаясь каждому найденному древнему рисунку. Она нашла небольшую пещеру в глубокой расщелине, стены которой были расписаны фантастическими существами. Одного из них она узнала – это был водяной дух Ванджинн, выглядывающий из расщелины на водопад. Дженни углублялась в заросли, поднимаясь с камня на камень вверх. Вскоре она обнаружила небольшое плато, вокруг древнего пепелища стояли глиняные погребальные чаши.

Приподнявшись на цыпочки, она посмотрела поверх верхушек деревьев на далекую степь и почти услышала звуки ритуальных барабанов. Это было священное сердце древней Австралии. Ее корни!

– И как, черт возьми, это называется?! Почему вы исчезли, не предупредив меня? – задыхаясь, крикнул Брет, продравшись сквозь кусты и появляясь на плато позади нее.

– Я не ребенок, мистер Уилсон, – спокойно сказала Дженни, глядя прямо в его грозное лицо. – И умею заботиться о себе.

– Правда? Тогда что же вы не замечаете скорпиона на своей ноге? Или вы не боитесь его укусов?

Дженни вздрогнула и в ужасе посмотрела вниз на маленького ядовитого паука, ползущего вверх по ее ботинку. Она застыла на секунду, а затем, вскрикнув, смахнула его рукой в перчатке.

– Спасибо, – сказала она с облегчением.

– Вы, может быть, и выросли в Валуне, но вам еще многому надо учиться, – язвительно заметил он. – Я думал, вам хватит ума не лезть сюда одной по острым камням.

– Возможно, меня не устраивала компания внизу, – съязвила она в ответ.

– Но вы же сами выбрали меня себе в компанию!

– Это было ошибкой. Но больше вам это не грозит, уверяю. – Дженни поправила шляпу на голове и высокомерно посмотрела на него. – Я умею учиться на ошибках, – добавила она и отвернулась.

– Прекрасно! Я тоже могу найти себе занятие поинтересней, чем нянчиться с сумасшедшей бабой, которая не могла придумать ничего умнее, чем забраться в гнездо скорпионов!

Дженни в ярости обернулась к нему.

– Да как вы смеете?!

Она замахнулась, но Брет поймал ее руку и крепко прижал разъяренную девушку к себе.

– Смею, так как если с вами что-нибудь случится, отвечать за это буду я! – веско сказал он, не давая ей шелохнуться. – Все, пора ехать, у меня много работы, – бросил он и оттолкнул ее от себя.

Брет спускался, не оглядываясь на нее, и Дженни ничего не оставалось, как прыгать с камня на камень вслед за ним, задыхаясь от гнева. Он молча дошел до водопада и только после этого обернулся к ней. Лицо его было твердым, а взгляд странно печальным.

– Пора ехать, миссис Сандерс, – повторил он, подавая ей поводья. – Но запомните: если вы играете с огнем, то должны быть готовы к тому, что можно сильно обжечься.

Гнев Дженни внезапно остыл, ей стало стыдно. Она посмотрела прямо в серьезные глаза, в которых больше не было лукавства, и, подхватив поводья, запрыгнула в седло без его помощи.

Домой они возвращались в полном молчании. Дженни размышляла над странным выражением лица Брета и над его последними словами. Что все это значит и почему он такой несдержанный? Что такого она сделала? Только посмотрела на древние рисунки аборигенов! Почему это так вывело его из себя?..

Она заерзала в седле. Ей не нравилось, что он заставил ее почувствовать себя такой. Какой? Виноватой? Неловкой? Ужасной? Она вздохнула. Не могла она найти слов, чтобы выразить то, что чувствовала в отношениях с ним. Ее это расстраивало, так как было непонятно, что будет дальше.