Руки, полные бури - "-Мэй-"

Персефона неслышно подошла к Гадесу, что-то шепнула ему, и его сила наконец-то опала. Анубис, продолжая что-то говорить, уселся рядом с ошарашенным Амоном.

Всё стихло, но Сет и себя ощущал выжатым, будто силы направляли против него. Яд внутри бурлил, но Сет не хотел, чтобы кто-то видел его слабость. Он тихо вышел, направляясь на кухню, и уселся прямо на пол, пережидая, пока прекратит отчаянно кружиться голова.

Он ненавидел это. И в некоторые моменты думал, уж лучше бы Оружие Трёх Богов его прикончило, нежели заставило пить зелья и медленно умирать.

– Сет?

Гадес появился бесшумно и опустился рядом, протягивая платок. Сет с раздражением вытер им сочившуюся из носа кровь. Ощущая, как она же клокочет где-то в горле.

Он всегда нёс кровь, а теперь по иронии судьбы истекал ею сам.

– Не заставляй меня выбирать между вами, – глухо сказал Сет.

– Не буду. Извини.

– Если я хоть немного знаю Неф, у неё есть направление или кровь Зевса, хоть что-то, по чему мы сможем его отыскать. Она богиня в том числе сокрытого, не забывай.

– Да. Ты прав.

Прищурившись, Сет посмотрел на спокойного Гадеса:

– Что это ты стал таким сговорчивым?

– Сеф вовремя напомнила, что будь я на месте Нефтиды, то мог бы поступить так же.

Сет хмыкнул в ответ, но не ответил: его скрутило кашлем, и кровь, отравленная ядом, снова хлынула, пропитывая платок.

Сет почти повис на руках Гадеса, пока не смог снова вздохнуть и отдышаться. Прислонился к кухонной тумбе, чувствуя затылком прохладу. Прикрыл глаза, слыша, как Гадес поднимается, включает воду. В руки ткнулось влажное полотенце, и Сет благодарно кивнул, вытирая лицо.

Иногда по утрам у него не хватало сил встать с постели, и он делал это на чистом упрямстве.

– Думаешь, Кронос может сделать то, что пообещал? – спросил Гадес через некоторое время.

– Ты меня спрашиваешь? Он твой отец. И титан. Если пообещал, значит, верит, что может. Или собирается выполнить свою часть сделки, но в итоге всё обернётся кошмаром. Я бы не стал рассчитывать.

Гадес кивнул:

– Не знаю, как он может исполнить обещание насчёт яда. Анубиса скорее убьёт, чем научит чему-то. Но если тот не пойдёт к Кроносу сам, формально не нарушит сделки. Кронос наверняка на это и рассчитывает.

Сет кивнул.

– Ты слишком многословен, Аид. Я тебя понял. – Сет помолчал немного. – Вот ещё что… не отправляй за Зевсом Инпу.

Гадес показал своё недоумение слегка приподнятыми бровями.

– Он устал, – пояснил Сет. – Ему пришлось то богов убивать, то Персефону и Неф вдвоём вытаскивать. Он, конечно, этого не покажет, но устал. И мертвецы по-прежнему лезут к нему.

Гадес задумался:

– Конечно. Найдём способ. Наверное, надо с Неф поговорить…

Они одновременно услышали торопливые шаги, одинаково напряглись и почти синхронно посмотрели в сторону вошедшей на кухню Персефоны:

– С Анубисом что-то не так.

Он сидел на том же диване, как и помнил Сет, но казался отстранённым, не реагирующим на то, что происходило вокруг. Остекленевший взгляд уставился куда-то в пустоту, а зрачок невероятно расширился.

– Инпу? Инпу! Что случилось?

Амон в растерянности смотрел на Сета:

– Ничего. Мы сидели, разговаривали, а потом он замолчал и перестал отвечать.

– Набери ванну.

– Что?

– Ванну, что здесь непонятного? Прохладную.

Если не работают слова и Анубис слышит только мертвецов, может сработать вода, особенно с перепадом температур.

Земля Кемета когда-то зависела от разливов Нила. От спокойных вод великой реки, которая несла плодородный ил и жизнь. Все египетские боги так или иначе связаны с водой, она отзывается где-то в глубине их костей.

Но даже в ванне, куда решительно опустил Анубиса Сет, тот реагировал на воду безучастно. Губы его побелели, как будто он сам становился мертвецом, а зрачки заполнили радужку, сделав глаза совсем чёрными.

Сет прикрыл глаза. Он не очень понимал, что делает, но не колеблясь швырнул собственную сущность вслед за Анубисом. Ощутил вокруг сдавливающую землю, липкие, склизкие пальцы, скользившие по его телу, по напряжённым мускулам рук, по торсу. Мертвецов, нашёптывающих что-то в уши сотней языков, которых он не знал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сет хотел зажмуриться, стряхнуть с себя призраков, но не позволял себе.

Он шёл вперёд, как бы сложно ни давались шаги. Он разрывал мягкую, влажную землю, пахнущую червями. Стиснутый в одиночестве могилы, он пробирался вперёд, пока не ощутил тёплую сущность Анубиса.

Согревающее дыхание на затылке. Что-то живое и пульсирующее.

Сет мог почувствовать мертвецов сам. Они не хотели вредить, тянулись к Анубису, как к проводнику, но теперь он был ещё и Вратами, и они проникали – не в мир, а в него самого.

Анубис своей-то силы боялся, а тут совсем не понимал, что делать. Отчаянно замирал от одной мысли, что не удержит и снова кого-то убьёт.

Сейчас Сету казалось, что Анубис проваливается всё глубже, увлекаемый мертвецами, в бездну, стискивающую его сущность. Если не отдаваться безумию, то можно отдаться их холоду, и такой выбор представлялся Анубису правильнее.

Но Сет компромиссов не знал.

Дурень. Мальчишка. Я тебя так просто не отпущу.

Сет судорожно открыл глаза, и первое, что увидел, – мокрый, дрожащий Анубис, ещё сидевший в ванне. Расширившимися глазами он уставился на Сета:

– Ты что!.. Я мог утянуть тебя за собой!

– Было бы обидно, – хрипло ответил Сет.

Он знал, что Анубис цепляется за него как за что-то несокрушимое и понятное, маяк, чей свет раздвигает даже тьму мертвецов. Но в этот раз не сработало. Анубис сам не захотел. Сет глянул на него так грозно, что тот отпрянул, но его эмоции оказались понятны.

Анубис видел, как влияет яд на Сета. Замечал. И действительно не захотел хвататься, потому что боялся – это ослабит Сета.

– Дурень! – заявил Сет.

А потом его вены взорвались огнём. Жидким, испепеляющим, жарким. Не таким приятным, как ласковое тепло Амона, а убивающим, разъедающим.

Кронос не мог обойти обещание. И если с Анубисом легко перенести всё на неопределённый срок, то с Сетом не выйдет, воздействовать на изменённый яд Оружия Кронос мог. Он уже делал это однажды, но сейчас всё ощущалось иначе.

Невообразимое давление, но не снаружи, а изнутри.

Кронос выжигал яд из крови Сета. Правда, заодно с этим и его божественную сущность.

Сет ощущал, что кровь сочится даже из пор его кожи, а сущность расползается, как старое полотно под пальцами. Он чувствовал Нефтиду и Анубиса, но они ничем не могли помочь, даже призывы Амона как главы пантеона не работали.

Пока не появилась другая сила. Слишком… иная. Холодная и спокойная, как воды Стикса и фиолетовые искры Подземного мира. Кронос наверняка почувствовал, что вмешался его старший сын, связанный с Сетом не меньше Нефтиды.

Когда-то они смешивали кровь, окружённые пустыней, под светом равнодушных звёзд. Они клялись друг другу в верности. И Гадес крепко держал Сета.

Пока огонь не утих, не выжег яд до конца.

Сет смог вздохнуть, пусть Кронос и пытался убить его, выполняя обещание, но в итоге он жив.

А яд исчез.

14

Они сидят на берегу лениво текущего Стикса. Посейдон в воде по колено, смывает грязь и кровь, насвистывает какую-то мелодию, играет с волнами. Средний брат, но он кажется совсем юным, возможно, даже не совсем понимающим, почему они восстали против отца.

Посейдон меньше всего времени провёл в той пещере. Аид не сомневается, стоит им покинуть Подземный мир, Посейдон тут же исчезнет в неизвестном направлении.

Аид и Зевс сидят на берегу. Уставшие, смывшие следы борьбы, но не желающие играть с водой, как младший.

– Ещё немного, и у нас бы не вышло, – негромко говорит Зевс. – Я почувствовал, как ты хотел одним рывком запечатать врата Тартара.