Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— Знаете, — сказал второй охранник, взглянув при свете луны на Джейсона, — это самая сумасшедшая ночь, какая у меня когда-либо была или будет. Вы пробрались сюда, одетый как какой-нибудь чертов террорист, но говорите и действуете как настоящий строевой офицер. Вы постоянно упоминаете свое «начальство», усыпили наших щенков и заплатили нам по триста баксов. Я ничего не понимаю!

— А тебе и не нужно. Но если бы я был террористом, вы, наверное, сейчас были бы мертвы, не так ли?

— Он прав, Джим Боб. Давай, топаем отсюда.

— Что же, черт подери, нам говорить?

— Говорите любому, кто бы вас ни спросил, правду. Опишите, что случилось сегодня ночью. Кроме того, можете добавить, что код — «Кобра».

— Боже мой! — взвизгнул Вилли, и оба охранника заторопились к шоссе.

Борн запер ворота и направился к патрульной машине, точно зная: что бы ни случилось в последующие несколько часов, придаток «Медузы» будет обеспокоен еще больше. Лихорадочно станут задавать вопросы — вопросы, на которые не будет ответов. Никаких ответов. Сплошная загадка.

Он сел в машину, нажал на сцепление, выжал газ и двинулся к флигелю, расположенному в конце покрытой гравием дороги, отходящей от безукоризненно чистого кругового подъезда к дому.

* * *

Борн стоял у окна, всматриваясь внутрь флигеля. Огромный, тучный старший сержант сидел в глубоком кожаном кресле, положив ноги на пуфик, и смотрел телевизор. Судя по звукам, проникавшим из-за окна, — особенно по торопливо-надрывному и быстрому голосу комментатора, помощник генерала был увлечен бейсбольным матчем. Джейсон осмотрел комнату. Она была обычна для загородного домика: обилие красного и коричневого цветов, начиная с темной мебели и кончая шторами в широкую клетку — удобное и типично мужское жилье в сельской местности. Никакого оружия не видно: ни традиционного старинного ружья над камином, ни выделенного генералом пистолета 45-го калибра — его не было ни на сержанте, ни на столике рядом с креслом. Помощник ничуть не беспокоился о своей безопасности, да и к чему? Поместье генерала Нормана Суэйна было надежно защищено: ограда, ворота, охранники и натасканные псы, рыскающие по всей территории. Борн смотрел на физиономию главного сержанта, на его тяжелую челюсть. Какие тайны скрыты в этой огромной голове? Он обязательно выяснит это. Дельта-один из «Медузы» выяснил бы это, даже если ему пришлось бы расколоть сержанту череп. Джейсон отпрянул от окна и, обойдя флигель, подошел к двери. Костяшками пальцев левой руки он дважды постучал, сжимая в правой автоматический пистолет, предоставленный в его распоряжение Александром Конклином — Князем тайных операций; по номеру этого оружия невозможно было выяснить, откуда оно взялось.

— Открыто, Рейчел! — прокричал хриплый голос. Борн нажал на ручку замка и толкнул дверь: медленно отворяясь, она стукнулась о стену. Он вошел внутрь.

— Господи! — проревел старший сержант, убирая ноги с пуфика. Извиваясь всем массивным телом, он пытался подняться с кресла. — Ты! Ты — проклятый призрак! Ты ведь мертв!

— Давай сначала, — предложил Дельта из «Медузы». — Ты ведь Фланнаган, не так ли? Насколько мне помнится.

— Ты мертв! — опять закричал помощник генерала, при этом его глаза от страха готовы были выкатиться из орбит. — Ты получил свое в Гонконге! Тебя убили в Гонконге... четыре — нет, пять лет назад!

— Надо же, следишь...

— Мы знаем... Я знаю!

— Выходит, у тебя есть связи в нужных местах.

— Ты — Борн!

— Можешь считать, что я снова родился.

— Я не верю в это!

— Поверь, Фланнаган! А теперь потолкуем об этих «мы». О «Женщине-Змее», если быть точным.

— Ты тот человек, которого Суэйн назвал Коброй!

— Кобра — это змея.

— Не понимаю.

— Жаль.

— Ты ведь — один из нас!

— Был. Но меня оттеснили в сторону. И я, как змея, опять прополз куда надо.

Сержант в бешенстве посмотрел на дверь, потом на окна и спросил:

— Как ты сюда попал? Где охранники и собаки? Боже!! Куда они подевались?

— Собаки мирно спят у себя в будках, поэтому я дал охранникам сегодня на ночь отгул.

— Ты дал?.. Собаки были спущены с цепи!

— Теперь уже нет. Их убедили немного отдохнуть.

— А охранники, эти чертовы охранники?!

— А их убедили уйти отсюда. А то, что они думают о сегодняшних событиях, это уж и вовсе вызовет замешательство.

— Что ты сделал — что ты делаешь?

— Мне кажется, я только что говорил об этом. Нам надо потолковать, сержант Фланнаган. Я хочу наверстать упущенное и догнать своих старых товарищей.

Перепуганный человек неуклюже откинулся в кресле и как-то гортанно прошептал:

— Ты — маньяк, которого они называли Дельтой до того, как ты сбрендил и решил заняться своим собственным бизнесом! Мне показали фотографию: ты лежал на столе, а простыня была покрыта пятнами крови; твое лицо было открыто, глаза широко распахнуты, раны во лбу и горле еще кровоточили... Они спросили меня, кто ты такой, и я сказал: «Он — Дельта. Дельта-один — из нелегалов», а они мне: «Нет, это — не он, это — Джейсон Борн, наемный убийца». Тогда я сказал: «Тогда это — один и тот же человек, потому что этот человек — Дельта, уж я-то его знаю». Они поблагодарили меня, велели возвратиться и присоединиться к остальным.

— Кто это — «они»?

— Какие-то люди из Лэнгли. Тот, кто разговаривал со мной, был хромой, у него еще была трость.

— А «другие» — те, к кому они велели тебе возвратиться и присоединиться, — кто они?

— Человек двадцать пять — тридцать из старой сайгонской братии.

— Сайгонского командования?

— Ага.

— Люди, которые работали с нашей «братией» — с нелегалами?

— Большей частью, да.

— Когда это было?

— Ради Христа, я же уже сказал тебе! — заревел испуганный помощник. — Четыре или пять лет назад! Я видел фотографию — ты был мертв!

— Всего лишь одну фотографию, — спокойно перебил Борн, не сводя глаз со старшего сержанта. — У тебя превосходная память.

— Ты приставил дуло пистолета к моей голове. Тридцать три года службы, две войны, двенадцать боевых операций — и никто никогда так не поступал со мной, никто, кроме тебя... Да, память у меня хорошая.

— Кажется, я понимаю.

— А я — нет! Я ни черта, не понимаю! Ты был мертв!

— Ты уже это говорил. Но я ведь жив, разве не так? А может, и нет: может, у тебя — кошмар, а я призрак, который навестил тебя после двадцати лет жизни во лжи.

— Что за чушь? Что, черт побери...

— Не двигайся?

— Я и не собираюсь!

Внезапно вдалеке что-то грохнуло... Выстрел! Джейсон резко обернулся... но инстинкт велел ему повернуться обратно! На триста шестьдесят градусов! Огромная туша бросилась на него, ее огромные кулаки, похожие на молоты для забивания свай, едва коснувшись, соскользнули с его плеч, так как Дельта-один яростно выкинул вверх правую ногу и саданул сержанта по почкам. Ботинок глубоко погрузился в мягкое тело: дулом автоматического пистолета он ударил сержанта по загривку. Фланнаган пошатнулся и упал, распластавшись на полу; Джейсон двинул сержанта левой ногой, как молотом, по голове, чтобы тот успокоился окончательно.

Тишину нарушали непрерывные истеричные крики женщины, которая неслась к открытой двери флигеля. Через несколько секунд жена генерала Нормана Суэйна ворвалась в комнату и сразу же отпрянула назад при виде открывшейся ей картины; она схватилась за спинку ближайшего стула, не в силах сдержать смятение.

— Он мертв!! — взвизгнула она, падая в изнеможении на пол и отталкивая стул. Потянувшись к своему любовнику, она закричала: — Он застрелился, Эдди! Боже мой, он убил себя!

Джейсон Борн, до этого момента сидевший на корточках, поднялся и подошел к двери странного, хранившего так много тайн флигеля. Спокойно, не спуская глаз с двух своих пленников, он закрыл ее. Женщина рыдала, тяжело дыша и всхлипывая, но из глаз у нее текли слезы не скорби, а страха. Сержант несколько раз моргнул, а затем поднял свою громадную голову. Если его лицо и выражало какие-то эмоции, то это была смесь гнева и удивления.

Глава 11

— Ничего не трогать! — приказал Борн Фланнагану и Рейчел Суэйн, которые, то и дело останавливаясь, шли впереди него по направлению к кабинету генерала. При виде трупа старого солдата, выгнувшегося дугой на стуле за письменным столом, — ужасное орудие самоубийства все еще зажато в руке, половина черепа снесена выстрелом — у его жены подкосились колени, и она, конвульсивно согнувшись, упала на пол, словно ее вот-вот вырвет. Старший сержант поднял ее, не сводя изумленного взгляда с изувеченных останков генерала Нормана Суэйна.

— Сумасшедший сукин сын, — едва слышно прошептал Фланнаган. Не двигаясь — лишь желваки ходили у него на скулах — он заорал: — Ты, траханый сукин сын! Зачем ты это сделал? Для чего? Что нам теперь делать?

— Вызовите полицию, сержант, — ответил Джейсон.