Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

Пуленепробиваемая машина остановилась на узкой дорожке на полпути между двумя воротами, почти скрытая кустами. Джейсон отрегулировал бинокль. Доберман-пинчер был, по-видимому, любимой собакой водителя: тот открыл правую дверцу, и животное подпрыгнуло, положив огромные лапы на сиденье. Человек сунул печенье или кусочки мяса в распахнутую пасть, потом почесал псу шею.

Борн знал, что у него оставались какие-то мгновения для того, чтобы придать своей еще неясной стратегии четкость. Он должен был остановить машину и выманить из нее водителя, но так, чтобы не спугнуть его, чтобы у него и мысли не возникло воспользоваться рацией и вызвать подмогу. А что, если собака? Лежащая на дороге? Нет, не годится: водитель может подумать, что ее подстрелили из-за ограды, и поднимет тревогу. Что же можно сделать? Его охватывали панические неуверенность и возбуждение, пока глаза в почти полной темноте торопливо обшаривали местность. И вдруг очевидное опять словно ударило его.

Огромный, великолепно подстриженный газон, подровненные до миллиметра кусты, выметенная круговая дорога, — все говорило об аккуратности, царившей в генеральском поместье. Джейсон буквально слышал, как Суэйн приказывает своим слугам, чтобы они"прошерстили все до последнего уголка!".

Борн взглянул на машину и добермана; водитель добродушно отталкивал пса, собираясь захлопнуть дверцу. Остаются какие-то мгновения! Что же делать?

Он заметил лежащую на земле ветку: сгнивший сук упал с возвышавшейся над ним сосны. Он пригнувшись подбежал к ней, вытащил из грязи и листвы и поволок к асфальтированной дорожке. Если положить ее поперек дороги — будет выглядеть явно как засада, но если ее лишь частично выдвинуть на асфальт — этаким вторжением в царство аккуратности, — это сразу бросится в глаза, и задачу по ее удалению будет лучше решить теперь же, до того, как по дороге проедет генерал и увидит ее. Люди в поместье Суэйна были либо солдатами, либо бывшими солдатами, все еще подчиняющимися военному начальству, — они постараются избежать замечаний, в особенности из-за ерунды. У Джейсона были все шансы на успех. Он взял сук и продвинул его примерно на пять футов на дорожку. Он услышал, как захлопнулась дверца и машина рванула вперед, набирая скорость. Борн метнулся в темноту у сосен.

Водитель вывернул машину с грязной дорожки на подъездную дорогу. Он было прибавил газу, но столь же быстро замедлил ход, когда луч его единственной фары выхватил из темноты новое препятствие, раскинувшееся на дороге. Он приблизился к нему осторожно, на минимальной скорости, потом, поняв, что это такое, рванул машину вперед. Без колебаний он открыл боковую дверцу — толстая панель из плексигласа откинулась на шарнирах вперед, а он вышел из машины.

— Здоровяк Рекс, ты очень плохая собачка, приятель, — произнес шофер довольно громко с очень сильным южным акцентом. — Что ты выволок сюда, глупый ублюдок? Увешанный побрякушками болван тебе шкуру спустит за то, что ты поганишь его поместье!.. Рекс? Рекс, ну-ка, иди сюда, сучий пес! — Мужчина подобрал сук и закинул его подальше от дороги в тень возле сосны. — Рекс, ты меня слышишь? Ты, горбатая задница, рогатый жеребец!

— Не шевелись и вытяни руки перед собой, — приказал Джейсон Борн, выходя из темноты.

— Вот дерьмо! Кто ты такой?

— Некто, кому наплевать на то, будешь ты жить или нет, — спокойно ответил незваный гость, появившись перед шофером.

— У тебя пистолет! Я вижу его!

— У тебя тоже. Только твой в кобуре, а мой — в руке и нацелен прямо тебе в голову.

— Собака! Куда, черт бы ее побрал, подевалась собака?

— Выведена из строя.

— Что-о?

— Он показался мне хорошим псом. Из него можно было сделать все, что захотел бы получить дрессировщик. Так что не стоит винить животное, вини человека, который его натаскивал.

— О чем это ты?

— Главная моя мысль в том, что я скорее убью человека, чем животное; теперь я говорю яснее?

— Вовсе нет! Я знаю только, что этот человек совсем не хочет, чтобы его убивали.

— Так давай потолкуем!

— Слов можно много сказать, а жизнь одна, мистер.

— Опусти правую руку и вытащи свой пистолет — одними пальцами, мистер. — Охранник сделал так, как ему велели: большим и указательным пальцами достал оружие. — Брось-ка его мне, будь добр. — Тот подчинился. Борн поймал пистолет.

— Что, черт подери, все это значит? — с мольбой в голосе закричал охранник.

— Мне нужна информация. Меня послали сюда, чтобы я добыл ее.

— Я скажу тебе все, что знаю, только отпусти меня. Я больше не хочу иметь ничего общего с этим местом! Я так и знал, что однажды это случится, и говорил Барби Джо, можешь спросить ее! Я сказал ей, что однажды придут люди и станут задавать вопросы. Но не таким образом, не так, как ты! Не с пистолетами, нацеленными нам в голову.

— Полагаю, Барби Джо — это твоя жена.

— Типа того.

— Тогда давай-ка начнем с того, почему «люди» придут и станут задавать вопросы. Мое начальство желает знать. Не беспокойся, ты не будешь замешан, никто в тебе не заинтересован. Ты — всего лишь охранник.

— И только, мистер! — перебил его перепуганный человек.

— Итак, почему ты сказал Барби Джо эти слова? Что, мол, однажды придут люди и станут задавать вопросы?

— Черт, я не уверен... Только здесь столько всего странного, знаете?

— Нет, не знаю. Например, что?

— Ну, например, этот увешанный побрякушками крикун генерал. Он ведь большая шишка, верно? К его услугам пентагоновские машины, шоферы, даже вертолеты, как только они ему понадобятся, верно? Он — владелец этого места, верно?

— Ну и?

— А этот толстый сержант — какой-то вшивый сержант — крутит им так, словно он не прошел хорошую школу в туалетах, вы понимаете, что я имею в виду? А его сисястая жена? Она ведь спит с этим слоном и плюет на то, что все об этом знают. Это ведь странно — чертовски странно, понимаете меня?

— Пока я вижу только семейную грязь, но не уверен, что это кого-либо касается. Почему люди придут сюда и станут задавать вопросы?

— А почему вы пришли сюда, приятель? Думали, что сегодня вечером состоится собрание, не так ли?

— Собрание?

— Все на шикарных лимузинах с шоферами — крупные шишки, верно? Но вы выбрали не ту ночь. Выпустили собак, а их никогда не выпускают, если должно состояться собрание.

Борн сделал паузу и заговорил, когда приблизился к водителю.

— Теперь мы поговорим в машине, — властно промолвил он. — Я пригнусь, а ты будешь делать то, что я прикажу.

— Вы обещали меня отпустить!

— Отпущу. И тебя, и второго охранника. Те ворота на сигнализации?

— Когда выпускают собак — нет. Если эти бестии увидят что-нибудь на дороге, они возбудятся, начнут прыгать и выключат сигнализацию.

— Где панель сигнализации?

— Их две. Одна — во флигеле у сержанта, вторая — в холле, в доме. Если ворота закрыты, ее всегда можно включить.

— Давай, поехали.

— Куда поедем?

— Я хочу увидеть каждую собаку на этой территории.

* * *

Ровно через двадцать одну минуту, когда остальные сторожевые псы были усыплены и перенесены в свои будки, Борн открыл ворота и выпустил обоих охранников. Он дал каждому по триста долларов.

— Это в возмещение тех убытков, которые вы понесли, — сказал он.

— Эй, а как же моя машина? — спросил второй охранник. — Она не так уж хороша, но я на ней езжу. Вилли и я приехали сюда на ней.

— Ключи есть?

— Да, у меня в кармане. Она припаркована в тыльной стороне дома, рядом с вольерами для собак.

— Получишь ее завтра.

— А почему не сейчас?

— Когда будешь выезжать, наделаешь слишком много шума, а мое начальство может прибыть с минуты на минуту. Лучше им тебя не видеть. Можешь мне поверить.

— Вот дерьмо! Что я тебе говорил, Джим Боб? То же самое, что и Барби Джо. Дикие дела творятся в этом месте, парень!

— В трехстах баксах нет ничего дикого, Вилли. Пошли, остановим какую-нибудь машину. Еще не поздно, и на шоссе нас кто-нибудь подберет... Эй, мистер, а кто позаботится о собаках, когда они очнутся? Их надо будет прогулять и покормить перед утренней сменой — ведь любого незнакомца, который попытается подойти к ним, они на куски разорвут.

— Как насчет старшего сержанта? Он может с ними справиться?

— Они его не слишком любят, — сказал охранник по имени Вилли, — но слушаются. Но с генеральшей они ведут себя лучше, скоты рогатые.

— А сам генерал? — спросил Борн.

— Он готов обмочиться, едва их завидит, — ответил Джим Боб.

— Благодарю за информацию. Теперь идите и немного спуститесь по шоссе, прежде чем начнете голосовать. Мое начальство подъедет с другой стороны.

— Знаете, — сказал второй охранник, взглянув при свете луны на Джейсона, — это самая сумасшедшая ночь, какая у меня когда-либо была или будет. Вы пробрались сюда, одетый как какой-нибудь чертов террорист, но говорите и действуете как настоящий строевой офицер. Вы постоянно упоминаете свое «начальство», усыпили наших щенков и заплатили нам по триста баксов. Я ничего не понимаю!