Единственная Джун - Дженнифер Хартманн

не исчезли все сразу и не привлекли внимания твоих родителей. Но не волнуйтесь… Марти будет в нашей группе. – Она подмигивает мне.

Я поднимаю испуганный взгляд в поисках Марти. Он смеется вместе с двумя другими мальчиками, Хайденом и Джошем, прислонившись спиной к столу с едой. Его короткие каштановые волосы уложены гелем для волос, отчего они блестят под светом уличных фонарей.

– Хорошо.

– Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит, Джун, – шепчет мне Селеста. – Ты уверена, что в порядке?

– Конечно. Я в полном порядке.

Обе девушки обмениваются взглядами и пожимают плечами.

– Пойдемте туда сейчас. Мальчики присоединятся к нам через несколько минут.

Я собираюсь с мыслями и бреду по газону, встречая по пути других подружек. Жен вытаскивает из сумки пустую бутылку из-под Pepsi, густые черные брови пляшут от беспокойства, когда она плюхается на траву, скрестив ноги.

Мое сердце бешено колотится.

Я сажусь между двумя подругами, перебираю волосы, пытаясь отвлечься от ощущения бабочек в животе.

Через несколько минут из-за дерева появляется Марти в компании четырех мальчиков.

– Привет, дамы. Для нас найдется местечко?

Он коварно улыбается.

Он улыбается прямо мне.

Я сглатываю, заставляя себя улыбнуться, что, вероятно, выглядит неестественно.

– Конечно. Проходите. – У меня немного дрожит голос, что лишний раз подтверждает мое беспокойство.

– Отлично.

Мальчики рассаживаются, образуя круг: Марти садится прямо напротив меня. Моя подруга кладет кусок картона по центру в качестве плоской поверхности для вращения бутылки.

– Джун, ты первая, – заговорил Марти, его шоколадные глаза горят. – Это твоя вечеринка.

С его лица не сходит игривая улыбка, и мои щеки вспыхивают от сильного волнения. Я сжимаю ладони, кивая в знак согласия:

– Конечно, хорошо.

Я почти дрожу, когда тянусь к стеклянной бутылке.

Как унизительно!

Внутренне одергиваясь, заставляю взять себя в руки – я нервно посмеиваюсь, а вокруг меня все превращается в шепот. Я резко вдыхаю и кручу бутылку. Та бешено вращается, и я наблюдаю за этим, делая обороты один за одним все медленнее и медленнее…

Марти протягивает руку, останавливая ее – горлышко указывает прямо на него.

Моя подруга, Арья, хихикает рядом со мной.

– Это жульничество, – подтрунивает она.

– Упс. – Он пожимает плечами, явно не заботясь об этом. – Посмотри-ка.

На меня снова нахлынула нервозность. Моя кожа пылает жаром, покалывая от неуверенности и страха.

Это не должно быть страшно. Это не должно быть страшно.

Я неловко смеюсь, но надеюсь, что это не прозвучало так, словно я чокнутая. Губы сухие и потрескавшиеся, поэтому я их облизываю.

Марти ловит этот мимолетный жест и поднимается на ноги. Он протягивает мне руку.

– Миледи, – произносит он высокопарно.

Я изо всех сил заставляю свои колени не дрожать, когда поднимаюсь на ноги. В основном получается неплохо, но я чуть не спотыкаюсь о деревянные щепки, когда делаю шаг вперед.

– Я… эм. – Я с трудом сглатываю ком в горле, оглядываю круг игроков, а потом поднимаю на него взгляд. – Я никогда раньше не целовалась.

– Я знаю.

– Ты знаешь?

Марти кивает:

– Для меня большая честь забрать твой первый поцелуй.

Я снова облизываю губы, прикусывая нижнюю. Марти милый и привлекательный… и такой маленький. Он выглядит таким юным, просто мальчик, ребенок… но так ведь и есть.

Я не знаю, почему мне в голову приходит эта мысль.

Я тоже маленькая. Мы ровесники.

Я заправляю свои длинные, тяжелые пряди волос за уши и краснею еще сильнее, когда Марти легонько касается моей щеки.

– Готова? – спрашивает он.

Я благодарна ему, что он сначала спрашивает, а не просто делает. Я киваю.

– Хорошо. – Он улыбается, прикусывая губу, и приближается ко мне.

У меня перехватывает дыхание, а потом его влажные и теплые губы касаются моих. Сначала они будто изучают, пробуя на вкус. Потом он прижимается ко мне сильнее – так, что я чувствую его горячее дыхание. Я не знаю, что делать, но инстинктивно размыкаю губы и жду, когда он сделает следующий шаг.

Он делает.

Марти проникает языком мне в рот, поднимает руку, обнимая меня за талию, а второй рукой прикасается к моей щеке. Я слышу его стон, когда наши языки сливаются, и чувствую, как что-то твердое упирается мне в живот, когда наши тела вжимаются друг в друга. Я выгибаю спину, и он целует меня сильнее, погружает язык мне в рот. Я цепляюсь за его рубашку, чтобы не потерять равновесия.

Я тоже двигаю языком, пытаясь поймать ритм. Пытаясь встретить его влажные касания.

И тут все резко обрывается.

Меня хватают за руку и с силой оттаскивают от Марти. Я спотыкаюсь и чуть не впечатываюсь в жесткое тело. Я запрокидываю голову и замираю, когда встречаюсь взглядом с Брантом.

Черт.

Он пристально смотрит на меня, впившись пальцами в мою руку. Его желваки ходят от сдерживаемого гнева.

– Вечеринка окончена.

Шок отступает, быстро сменяясь возмущением и чувством стыда. Я вырываю руку.

– Какого черта, Брант? – Такое чувство, словно мои губы покусали пчелы, щеки пылают. Я оглядываю своих друзей, все поднимаются на ноги, собирают вещи, стараясь не смотреть мне в глаза. Марти, виновато улыбаясь, удаляется, оставляя меня наедине с моим братом. Я скрещиваю руки на груди, срабатывает защитная реакция. – Я не могу поверить, что ты это сделал.

– Ты шутишь? Ты сосалась с каким-то пацаном, которого я даже не видел. Ты еще ребенок, Джун.

– Я не ребенок. Я подросток. Я скоро пойду в старшую школу.

Он проводит рукой по непослушным волосам. Растрепанные, они падают ему на лоб.

– Я просто пытаюсь защитить тебя. Я даже не знаю его.

– Тебе и не нужно его знать, – выплевываю я в ответ. Мой гнев вспыхивает еще сильнее, когда я делаю шаг ближе. – Ты опозорил меня. Ты опозорил меня перед всеми моими друзьями, включая моего краша.

Он на мгновение закрывает глаза, как будто сдерживая свои эмоции.

– Пойдем в дом.

Брант тянет ко мне руку, но я резко отстраняюсь.

– Не трогай меня, – шиплю я. – Я ненавижу тебя, Брант. Я просто тебя ненавижу.

Он вздрагивает, ореховые глаза вспыхивают от едва уловимого смятения.

На меня мгновенно накатывает чувство вины.

Брант отводит взгляд, массируя затылок, и тихо шепчет:

– Не говори так. – Он слегка качает головой, повторяя: – Не говори так, Джунбаг.

Я опускаю голову, слезы застилают мне глаза – смесь сожаления и тлеющего гнева. Но моя гордость не позволяет мне извиняться, поэтому я просто молчу.

И ухожу.

Я бреду через газон к патио, натыкаясь на друзей, которые замерли в дверях. Ненадолго остановившись, я решаюсь оглянуться и бросить взгляд на тутовое дерево.

Брант