Вороний народ - Марк Стэй

трубке?

– Моя особая смесь.

– Не сомневаюсь. Той ночью в пабе вы использовали ее на мне, верно? Что это? Какой-то волшебный табак? Нельзя так поступать с людьми.

Шарлотта ничего не ответила, снова выпустив дым в лицо Фэй.

– Прекратите. – Она отпрянула и развеяла дымку рукой.

Изнутри коттеджа послышался звон ключей, и Шарлотта подняла палец. Ш-ш-ш.

– Вот и они, – сказал преподобный Джейкобс, держа кольцо с полудюжиной черных железных ключей и перебирая их один за другим. – Так, какой из них для ризницы?

– Этот. – Шарлотта выхватила у него ключи.

– Ах, великолепно. Вам нужно мое присутствие? – поинтересовался викарий.

– Дальше мы сами, благодарю, преподобный. Вы слишком добры. – Шарлотта подмигнула ему и направилась к двери. Викарий отступил назад, снова сжимая свой крест, когда она захлопнула ее.

– Просто опустите их в почтовый ящик, когда закончите, – крикнул он изнутри, но Шарлотта уже шагала обратно к церкви.

– Вы не можете путать людям мысли своим странным табаком, – настаивала Фэй, догоняя ведьму.

– Нет? Обещаю больше никогда так не делать.

– Почему я вам не верю?

– Верь во что хочешь, – сказала Шарлотта, зажав трубку зубами, когда они подошли к двери ризницы позади церкви. Она вставила старый железный ключ и отперла ее. – Я так и делаю.

Ризница, также известная как сакристия, круглый год представляла собой темное и прохладное помещение. Расположенное позади главного алтаря, оно служило местом, где на расшатанных полках хранились свечи, облачения, святые масла, портьеры и алтарные полотна. Когда Шарлотта и Фэй вошли внутрь, луч дневного света высветил каменную раковину для белья возле стены и дубовый сундук размером с детскую кроватку в глубине комнаты. Приходский сундук.

– Подержи. – Шарлотта протянула Фэй все еще дымящуюся трубку. Девочка держала ее на расстоянии вытянутой руки, пока ее спутница выбирала другой ключ и, присев, открывала навесной замок.

– С чего мы начнем? – спросила Фэй.

– На надгробии написано, что Сьюки родилась в 1868-м и умерла в 1890 году, верно? – Шарлотта отбросила замок и подняла крышку.

– Верно.

Она принялась перебирать приходские книги, сложенные стопкой в сундуке. Старые записи представляли собой перевязанные лентами пергаменты, более поздние уже имели формат книг с пожелтевшими страницами в зеленой коже. Она проверила корешки на предмет дат.

– Вот, – сказала Шарлотта, вытащив один из томов и положив на стол, отчего в воздух взметнулась пыль.

Фэй открыла дверь шире, чтобы впустить больше света, и заглянула Шарлотте через плечо, пока та перелистывала страницы.

– Такие крошечные, корявые, закрученные письмена, – поразилась Фэй. – Как вы в них разбираетесь?

– Опыт, – ответила ведьма, бросив книгу обратно в сундук и взяв другую. – Когда тебе будет столько же лет, сколько мне… Ах, отлично.

– Нашли?

– Рождения, браки и смерти с 1850 по 1900 год. Да. – Шарлотта раскрыла том, и в воздухе закружился вихрь листов. – Ох, проклятие!

– Что?

Шарлотта держала книгу открытой. Большая часть страниц оказалась сгрызена до самого корешка. Фэй заглянула в сундук и обнаружила там пару мышей, притаившихся в гнезде из желтой бумаги.

– Ваша работа? – спросила она их. Они попятились назад от шума, и тут раздался шорох: из гнезда высунулся крошечный розовый носик, а за ним показались еще два мышонка. Фэй взглянула на Шарлотту. – Наверное, следует сказать викарию, что ему нужен новый сундук. Этот занят. Почему… почему вы на меня так смотрите?

Шарлотта глядела на юную Брайт с прищуром, опираясь на локоть и поджав губы.

– Ты сказала кое-что ранее, – размышляла ведьма. – О том, что знаешь, кто эта Сьюки, но тебе просто нужно вытряхнуть информацию из головы.

Фэй не была уверена, что ей нравился тон Шарлотты.

– Что вы собираетесь со мной сделать?

– Человеческий разум представляет собой беспорядок из всякого барахла и ерунды. Я могу все это убрать и помочь тебе найти то, что нам нужно.

– К-как?

Шарлотта постучала трубкой по краю раковины, ссыпая пепел в чашу.

– Мне понадобится другой рецепт, – сказала она, потянувшись в карман, и достала жестянку с табаком. Внутри находилось шесть различных смесей, разделенных перегородками. Она взяла щепотку темно-коричневого табака и стала набивать им свою трубку.

– Вы не станете играть моим разумом с помощью этого. – Фэй отступила и предостерегающе подняла палец.

– Я не причиню тебе никакого вреда, обещаю, – заверила Шарлотта сквозь стиснутые зубы, раскуривая трубку. – Дым просто ненадолго тебя расслабит, очистит твой разум.

– Может, я не хочу, чтобы мой разум очищался, – возразила Фэй, прислонившись спиной к стене ризницы напротив двери.

Голос Шарлотты звучал мягко и искушающе.

– Ты хочешь узнать, что это за вороний народ, или нет?

– Хочу, – кивнула Фэй, когда Шарлотта затянулась. – Но останусь ли я собой после этого?

– Конечно, – заверила ведьма, осторожно выдыхая дым в лицо юной Брайт. В нем чувствовался пряный аромат апельсинов, и Фэй позволила ему проникнуть в легкие.

– Расскажи мне. – Голос Шарлотты обернулся чарующим шепотом, достаточно близким, чтобы заставить волосы на шее Фэй встать дыбом, и в то же время настолько далеким, что ей пришлось прислушиваться, чтобы различить его. – Расскажи мне о Сьюки Габриэль.

Фэй почувствовала, как все посторонние мысли опали, подобно осенним листьям. Слова давались легко.

– Именно Сьюки Габриэль я не знаю, но да… Да, точно, я помню, что мама Берти Баттерворта в девичестве была Габриэль. Да, Патриция Габриэль – упокой Господь ее душу – и ее сестра Ширли – она тоже умерла, будучи старой сварливой несчастной женщиной, которой никто не уделял много времени. У Ширли была тетя, или кузина, или еще кто-то, кто умер молодым и о ком никто не говорил из-за какого-то печального случая – незаконнорожденный ребенок или что-то такое. Ужасный скандал, как они считают. Как бы то ни было, я думаю, это и есть наша Сьюки, и который сейчас час? – Фэй принялась хватать ртом воздух, когда ее мысли снова стали путаться.

– Без четверти два, – ответила Шарлотта, не глядя на часы.

– Нам нужно в паб, прямо сейчас, – заявила Фэй.

– Зачем?

– По воскресеньям мы открыты с полудня до двух. Если ускоримся, мы его поймаем.

25

Берти умоляет о пощаде

Двери паба «Зеленый Человек» распахнулись, явив силуэты Фэй и Шарлотты. Они представляли собой любопытную пару. Стройная Шарлотта в сапогах, летнем платье, и с вымазанным углем лицом, и Фэй в комбинезоне, со сжатыми кулаками, пристально оглядывающая помещение, словно охотничья собака, учуявшая искомый запах. Ее разум все еще покалывало после контакта с табаком Шарлотты. Пол качался под ногами, точно палуба корабля во время шторма, а пробивавшийся сквозь окна свет был будто призрачным. В остальном все было в