СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь

от него не очень далеко. По ночам можно видеть неясный мерцающий свет свечи в окнах крайней избы. Среди могил росло множество плодовых деревьев, заботливо посаженных деревенскими жителями, кустов жасмина, черемухи, сирени. Сейчас все купалось в лунном свете, растекаясь по земле причудливыми силуэтами. Стало сразу тихо и умиротворенно. Все кладбище было, как на ладони.

Домой идти по условиям спора рано. Осмелев не на шутку, устроили игрища. Сели в кружок, один с рукой за спиной в центре. Кто-то из играющих должен был ударить по ладони, а он или успеть схватить за руку, или угадать, кто саданул. Смех, веселые голоса разлетались кругом, гулко опадая среди могил.

Лука в свой удар вложил всю молодецкую силу. Дружок не успел схватить за руку, резко повернулся к товарищам, и оскалил свои страшные кривые зубы. Глаза его вспыхнули голубым огнем. Ребята с недоумением дружно вскочили.

Слава Богу, им пригрезилось. Перед ними, как ни в чем не, бывало, стоял их друг. Все равно все сразу присмирели, украдкой оглядываясь вокруг.

Тут поднялся вверх, и, свистя, и взвиваясь, медленно полетел прямо на парней брошенный стариками крест.

– Смотри, что удумали, – сказал кто-то, пытаясь хохотнуть.

– Надо же такое сочинить, – голоса уже звучали негромко и неуверенно.

Крест тяжело грохнулся в центре, так и не успев никого задеть. Ребята разом метнулись в стороны, стараясь все-таки держаться друг друга.

Откуда не возьмись, сильнейший порыв ветра яростно промчался над погостом, сгибая деревья и кусты, врезался в притихшую гурьбу, сбрасывая кепки, и, тяжело охнув, рассыпался у самых ног, потом внезапно завертелся, скрутился калачиком, заюлил волчком, и вернулся к могилам, вырастая юрким хвостатым чертиком.

Бесенок закривлялся, тоненько засмеялся… и нежданно захрюкал годовалым поросенком, и вот уже на многих могилах по такому поросенку. Их свинячие морды скалятся и вертят головами, будто они у них на шарнирах. Противные рожи хрюкающих поросят в лунном свете стали превращаться в бесовские рыла. Вот уже почти дюжина дьяволят перескакивали с могилы на могилу, насмешничая и кривляясь.

И куда они прыгали, могильная земля поднималась, раскрывалась, и оттуда выползали гробы, где еще совсем целые, а где полурастлевшие. Чертенята оседлали их, и летели на парней, да прямо над самыми головами, да с оглушительным свистом, да с бряцающим скрежетом. Из старых гробов выпадали чьи-то мощи, грозя задеть любого из парней. Кости падали на землю, рассыпаясь и тут же собираясь в светящийся костяк. Свирепо клацая зубами, скелеты шли на парней, собираясь в зловещий круг.

Парни окаменели, оцепенели, не в силах сдвинуться с места. Тут выпросталась одетая во все черное, длинное старуха. Стала расти, подниматься до самого неба, закрывая собою месяц, весь горизонт, шатаясь в вечерней спускающейся мгле, протягивая трясущие костлявые руки к парням

– Лука, я давно ждала тебя и твоих сотоварищей, – заревела она диким неистовым напевом. Холодный липкий страх охватил друзей.

Вначале еле слышимые рыдания и жалобные вопли покойников набирали силу. Они неслись над погостом, соединяясь с ужасным хохотом сатанят. И вот уже, и смех, и вой, и вопли, и рыдания слились в один разноголосый стон, накрыли кладбище зловещим звучанием. От леденящего кровь ужаса волосы на голове стали дыбом кто-то, самый слабый, не вынес такой муки и как заорет благим матом. Все, кто мог кричать, пищать, верещать, ругаться дружным многоголосым хором бросились в деревню, а за ними хохот старушечий, жуткий, трескучий, как старые корявые деревья в непогоду.

Ярушка долго тряслась от смеха. Ей самой очень понравилась шутка. Давно не было так весело. Отныне никому не вздумается на кладбище гульбы устраивать. Колечко помогло и на сей раз, затуманило головы, напустило пыли в глаза. Ишь, как драпанули, с собаками не догонишь. Надолго запомнят урок.

VII

Наутро вся деревня перешептывалась, осторожно кивая на парней, многие жители слышали непонятный вой ночью, но ребята, сговорившись между собой, не желая позориться, решили помалкивать о ночном происшествии. Как бы ни расспрашивали их, они отвечали всем, что это очередные шуточные игры.

Дана ходила за водой, надеясь встретить Луку. Парня нигде не было. Она догадывалась, что его можно увидеть вечером у березы, о которой ей когда-то рассказывала мама Нора. Днем там Дана бывала и не раз. У реки всегда крикливая ватага детей, рев коров, овец, и коз, пришедших на водопой.

Решила сегодня прогуляться. С нетерпением, дождавшись вечера, тщательно причесавшись, пошла на разухабистую игру гармони.

Несмело спряталась в густых зарослях прибрежного кустарника.

Некоторые девушки катались на высоких деревянных качелях, во весь голос визжа от страха и заливаясь смехом. На деревянном настиле пара хохотушек быстро кружилась, взявшись за руки, потом вдруг ладони их разнимались, и какая-то из них, не удержав равновесие, непременно спотыкалась или падала, далее следующая пара, потом другая.

Шустрая рыжеволосая заводила собрала всех в хоровод. Ей завязали глаза. Участники пошли по кругу, напевая лирическую мелодию, а красавица бродила в середине, наугад выбирая из движущей ленты хоровода кого-нибудь. Предпочтение пало на самого видного парня. Им оказался Лука, что развязал глаза подружке, и она, смеясь, и ни капельки не смущаясь, горячо поцеловала парня в губы. Затем уже он ходил по кругу с завязанными глазами, выбирая партнера для поцелуя, и так еще несколько пар. Они целовались скоро, одним духом, если не нравились друг другу, или не спеша, нежно, коль были по сердцу. Смеялись до упаду, когда попадали парень на парня, девушка на девушку.

Далее к гармонисту присоединились балалаечник в яркой красной рубахе и белокурый паренек с деревянными ложками. Веселье разгоралось. В центр подмостков вышла все-та же рыжая непоседа, взмахнула игриво платочком, приглашая в круг, и заиграла веселая озорная мелодия.

На две половины разделилась молодежь; с одной стороны парни, а с другой – девчата. Шелковые сарафаны, расшитые всеми красками радуги сорочки, в волосах яркая палитра атласных лент, цветами украшены светлые, темные волосы девушек. У некоторых на головах веночки. Первым запел Лука, обращаясь к рыжеволосой певунье:

Где ты, милка, вырастала.

Что такой красивой стала.

Лягу спать – глаза закрою.

Ох, не дает любовь покою.

Девушки в ответ, кокетливо наступая на шеренгу парней, ловкими ножками выбивая дроби:

Хороши ваши сапожки,

Только улица грязна.

Хороши ваши ребята,

Только славушка худа.

Те, задорно продолжили припевку, игриво выделывая танцевальные па, двинулись на девчат:

Отчего кусты густы –

Их никто не рубит.

Отчего девчата злы –

Их никто не любит.

Далеко за полночь закончилось веселье, и парами, парами разбрелась молодежь по деревне, разбрасывая вокруг