Измена. Право на истинную (СИ) - Рууд Рин

Вот тут я не выдерживаю. С рыком кидаюсь на Вестара, обратившись волком, а он с хохотом скатывается с кровати и вскакивает на ноги:

— Какие мы злые! — грозит мне пальцем. — Плохой волк! Очень плохой!

С гоготом бросается прочь, швырнув в меня подушку:

— Получай!

Сбивает меня снарядом с лап и выбегает из комнаты:

— Неудачник!

Какого лешего ему вздумалось именно сейчас дурачиться? И мне бы оставить идиота в покое, но ярость не дает благоразумию восторжествовать. Я должен его нагнать, задать жестокую трепку с разорванными связками и лужами крови.

— И это наш Альфа?! — в меня летит ваза. — Милостивая Луна, какой слабак!

— Урою!

Почему он такой быстрый, ловкий и маневренный? Неужели всю его силу, резвость и скорость сжирала дурь, которой он себя травил? В этом диком мужике не узнать того вальяжного и ленивого маркиза, который не шагал, а плыл.

— И как я плыл! Как лебедь белый! — сворачивает на лестницу. — А позади шуба красиво тащится. Знаешь, это не так просто дефилировать, чтобы шубка не собиралась в уродливые складки! Это искусство!

— Да ты как баба был!

— Это называется эпатаж, дубина! Ты, кстати, сам какие рубашечки носишь, а? А сапожки?

В меня опять что-то летит. Коридор за коридором, поворот за поворотом, и он влетает в дверь. Вот ты и попался! Однако я теряю равновесие, когда он что-то сует мне под нос. Зверь резко уходит в тень, а я растягиваюсь на полу голым мужиком.

— Что за…

— Красивая штучка, да?

Вертит перед моими глазами черный вытянутый флакончик, который вспыхивает серебряными нитями.

— Ядреная штука, — закупоривает флакон пробкой. — И ведь уже пустая, а все равно работает. Мариус сказал, что таким балуются в Южных Лесах. Для нас это экзотика.

Мастерская Гризы. Тут почти уже не веет ее сладкими духами, которые смешались с запахом воска и чернил.

— Я потряс твоих служанок, — Вестар прячет флакончик в карман штанов. — Некоторым устроил допрос с пристрастием. Никто особо про твою Гризу страшных тайн не раскрыл. Хитрая стерва, но одна из твоих девочек очень совестливая попалась и призналась, что однажды при уборке стащила у Госпожи Гризы пустой флакончик. Очень уж он ей понравился. Даже всплакнула бедняжка, хотел утешить, но…

— Вестар!

— Не далась! — разводит руки в стороны. — Жених, говорит, есть!

— Вестар! — клокочу я.

— Флакончик нашла, — вышагивает по мастерской, — за столом, за которым свечи зачаровывала…

Оглядывается и вскидывает руку на массивный стол в углу мастерской:

— Вот за этим, наверное. Говорит, закатился за ящиками с воском… наябедничала, что тут вечно бардак был, все в воске, который сложно отодрать от стен, ковров… Короче, свинья твоя Гриза.

Разворачивается ко мне и упирает руки в боки:

— Хитрая свинья, которая смекнула, что можно свечечки особыми сделать, плавить воск и подмешивать в него пару капель волшебного маслица. Это тебе не глотать дурь через рот, а медленно вдыхать. Дай угадаю, она тебе меняла свечи, когда ты, как сыч сидел у себя в кабинете или в библиотеке за книжками своими умными?

Сажусь и медленно выдыхаю ярость через ноздри.

— Так ты у нас тоже торчок? — Вестар наклоняется и скалится в улыбке, — но на другой дури сидел. Более изысканной, редкой, как подобает Альфе, да?

Да, Гриза у меня четко ассоциировалась со свечами и мягкими огоньками в полумраке, которые, я думал, успокаивают меня и настраивают на медитативные вечера за книгами и письмами.

— Короче, я тут пошустрил, — Вестар падает на стул и вытягивает ноги, — и парочку охотников спровадил за свечной ведьмой.

Встает и потягивается:

— Так, отчитался, а теперь пойду найду ту служаночку. Я ей обещал флакончик вернуть и заверю, что Альфа не злится за ее шалость. Ты же не злишься?

Я молча моргаю, переваривая услышанное. И могло ли то ядреное вино, которым меня напоил Верховный Жрец выбить из меня накопленный свечной дурман, что делил меня с моим зверем надвое?

— А все говорил, — опять щелкает меня по носу, — я не такой, как ты. Да я никогда на дурь не сяду. Ни за что! — вздыхает и щурится. — Вот так ирония.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Выходит, а я недоумеваю, как я мог допустить подобное? Лес не ошибся, когда выбрал меня Альфой? Вестар по своему решению травил себя, а меня взяли и ласково нагнули со всех сторон. И я был рад обманываться, лишь бы не осматриваться по сторонам. Накрываю лицо ладонями и выдыхаю.

Скрип петель. Оглядываюсь. В дверях стоит Илина. Глаза разгораются диким и черным разочарованием, и она бесшумно отступает, а после закрывает дверь. Молча.

Глава 54. Хороший мальчик

Я почувствовала отчаяние Ивара и его ярость. И не смогла противиться желанию явиться к нему, чтобы оказаться рядом в минуту его слабости, а он…

Сидит голый посреди мастерской Гризы, лицо накрыл и тяжело так вздыхает, а затем оглядывается, и он меня не ждал. Застукала его в момент тоски по гадкой шлюхе, запахом которой провоняли все стены в мастерской.

Опять я себе все придумала, купилась на сладкие фантазии, в которых мы шагнули друг другу навстречу, коснулись не только волчьих душ, но и человеческих, познали на той глубине, на которую не каждый ныряет, потому что велика опасность утонуть и выплыть.

— Илина!

Молча шагаю прочь. В прошлый раз я была вся в слезах, соплях, криках и всхлипах, а сейчас глаза сухие и в груди нет того черного отчаяния. Я знала, что тень Гризы все еще осталась за нашими спинами.

— Илина.

— Не будь трусом, Ивар, беги к ней.

— Да чтоб тебя.

— И не преследуй меня голым, — вскидываю подбородок. — Это неприлично. Пожалей слуг.

— Стой, — утробно рычит мне вслед, и я оглядываюсь.

Замер в полумраке огромным пушистым волчарой, уши прижимает и клыки зубы.

— Зубы спрячь. Обалдел? — вскидываю бровь.

Уже волчика своего уговорил, что с Гризой любовная любовь, а на жену-истинную можно зубки поскалить? Да я ему хвост вместе с хребтом сейчас вырву, а шкуру повешу в детской, чтобы его мои сыновья с малолетства поняли, что с Нареченными шутки плохи. Не надо их любить, но уважать будьте добры.

Ивар, удивленно навострив уши, облизывается, а затем несмело хвостом машет пару раз.

— Да-да, — зло щурюсь, — этот самый хвост тебе и вырву.

— Ты делаешь поспешные выводы, дорогая, — ворчит Ивар.

— Думаешь, не вырву?

— Вырвешь, но я не об этом.

— Я не удивлена твоей мразотности, Ивар, — цежу сквозь зубы. — Очень на тебя похоже. Сбросить напряжение, а после вспомнить о том, что у тебя так-то есть милая чародейка, которую ты трусливо выпнул из замка.

— Прекрати…

— И только посмей ее притащить сюда, — делаю шаг к Ивару, а он обескураженно пятится, будто от голодного медведя-шатуна. — Ты меня слышишь? И черта с два я сбегу теперь, — еще один бесшумный шаг. — Это мой замок, моя земля, мой лес, который унаследует один из моих сыновей.

— Остынь, Илина… — урчит Ивар, а затем падает на спину и открывает мохнатое пузо.

— Что ты делаешь? — рычу я.

— Не хочу ссориться, — косит на меня взгляд голубых волчьих глаз.

— А я с тобой не ссорюсь.

Разгневанная и обманутая в очередной раз женщина требует пнуть наглого и бессовестного волка под ребра, да посильнее, но лежачих не бьют, даже если очень хочется.

— Все было не так, как ты подумала.

— Да ты что? — вскидываю бровь.

За что Мать Луна меня так наказала, что связала с таким мерзавцем, у которого нет ни капли совести. За грехи в прошлой жизни? Что же я такого там натворила?

— Я не тоскую по Гризе, Илина.

— Хватит лгать. Ивар, будь хотя бы сейчас честным со мной и самим собой.

— В шкуре зверя я не могу лгать, — взгляда не отводит.

Ивар чуть ли не рыдал в мастерской Гризы. Такой голый, одинокий и уставший от жестокой жизни, в которой он бедный разнесчастный Альфа, и этому Альфе приходится рядом терпеть противную простушку. Все-таки можно и пнуть.