i af0d3b7246f951a5 - Admin

     Было уже совсем темно, когда путники вышил к развилке. До этого они нередко встречали перекрестки, но с ними все было просто. Путешественники шли прямо вглубь страны. А здесь — одна дорога идет чуть правее, другая — чуть левее. И в темноте не разобрать, какая из них главнее. Тем более что непрекращающийся снегопад скрыл все следы, если таковые и были.

     Милан предложил остановиться до утра. Обычно они старались останавливаться на ночлег как можно позже — ночевки в снегу ни у кого не вызывали большого энтузиазма, но все же лучше остановиться на пару часов раньше, чем эти же два часа идти не по той дороге. Так что Милан решительно свернул к деревьям по правую сторону дороги. Вацлав и Янош без слов последовали за ним. Через несколько метров они наткнулись на поваленное дерево. Вацлав устало опустился на него, а Милан и Янош принялись обдирать с него ветки для костра.

     В Трехречье Милан, неожиданно для себя, взял руководство экспедицией в свои руки. Ему просто больше ничего не оставалось. Вацлав вышел в путь, не вполне оправившись от своей простуды, и круглосуточное пребывание на холоде высасывало из него все силы. А Янош разбирался в зимних походах ничуть не лучше своих спутников, а по молодости лет, а может и потому, что он еще не вполне освоился со своими спутниками, с большим удовольствием выполнял поручения, чем принимал решения. Янош, конечно, не сомневался в том, что он будет полноправным гражданином Верхней Волыни, как только пересечет границу. Но это лишь заставляло его еще более осознавать, как он обязан своим спутникам. Кроме того, он был знаком с ними всего несколько дней — еще и месяца не прошло с того дня, как дядюшка, продал его Вацлаву. Он ничего не знал о своих спутниках. Они о себе ничего не говорили. Правда и его не расспрашивали. Из деликатности. В отсутствии любопытства их обвинить было нельзя.

     Но жизнь идет вперед, невзирая на то, что кто-то из нас заболел и нуждается в передышке, а кто-то захандрил и вообще ничего не хочет. Милан в первый же вечер в Трехречье понял, что если он хочет видеть хоть какой-нибудь результат их совместных усилий, то должен, для начала, проруководить, а потом еще и проследить за выполнением. Вот и сейчас Милан принялся разводить костер, послал Яноша готовить палатку и с нарочитой бодростью обратился к Вацлаву.

     — Полагаю, через пару дней мы будем в городе.

     — Если не собьемся с дороги, — отозвался маг.

     — Как? Это не возможно по определению.

     — Почему? — заинтересовался Вацлав.

     Милан обрадовался, что его начальник ожил настолько, что даже начал проявлять эмоции, и принялся объяснять.

     — Очень просто, Вацлав. Мы не можем сбиться с дороги, потому как идем в произвольном направлении в абстрактный город. Если мы пойдем неправильной дорогой, то очень может статься, дойдем до нашей абстрактной цели даже раньше.

     — Так зачем мы остановились? Шли бы себе и шли, раз нам безразлично направление.

     — Ну не совсем же, — возразил Милан. — Если я вас правильно понял, вы хотите попасть вглубь страны. Вот мы и остановились, чтобы не свернуть ненароком в другую сторону.

     Вацлав кивнул. Прогулка по-зимнему Трехречью изрядно его измотала, и сейчас он с каким-то отстраненным любопытством наблюдал, как Милан суетится у костра. Языки пламени подпрыгивали и приплясывали, и Вацлав почувствовал, что это производит на него гипнотическое действие. Глаза его стали слипаться.

     — Нет, Вацлав, не засыпайте. Подготовьте-ка лучше постели, пока мы с Яношем ставим палатку. А вскипит чай — будем ужинать.

     Вацлав со вздохом поднялся и пошел исполнять поручение своего секретаря. Он уже по опыту знал, что тот если чего решил, то так просто не отстанет.

     Магу по-прежнему оставляли последнее дежурство. Когда Милан разбудил его, Вацлав вылез из палатки и обнаружил, что снег перестал сыпаться, и даже кое-где на небе показались звезды, похожие на сверкающие льдинки. Вацлав прислушался к своим ощущениям. Так и есть. Воздух заметно похолодал. Маг зябко поежился и занялся костром.

Глава 18

Яркий свет не всегда правильно освещает события

     К утру похолодало еще сильнее. На безоблачном, темно-голубом небе ослепительно сияло солнце, заставляя снег сверкать мириадами огней. Это было замечательно красиво холодной красотой, но совершенно неуютно. Даже снегопад, изрядно надоевший им за пять дней, выглядел более по-домашнему. На этом же сверкающем великолепии люди выглядели как что-то лишнее, ненужное, чужое. Вероятно, все это и стало причиной последующих событий.

     Вацлав, Милан и Янош забросали снегом костер, и пошли к дороге. По одной из дорог, приближаясь к развилке, шел одинокий путник. Путешественники обрадовались неожиданной встрече. Если этот человек куда-то идет, то он поймет и других, занимающихся тем же делом. Они поспешили к дороге. Милан и Вацлав шли впереди, Янош слегка приотстал. Милан уже приготовился окликнуть путника — тот уже был почти рядом, когда тот и сам их заметил.

     — Вы? — с ужасом воскликнул он и поднял руку. В ней оказался небольшой «пистолетный» арбалет. Милан толкнул Вацлава с линии огня, и тот упал в снег. Милан тоже упал со сдавленным криком. Вацлав с ужасом увидел арбалетную стрелу в груди своего секретаря. Это зрелище заставило мага сбросить с себя оцепенение, постепенно охватившее его в Трехречье.

     — Милан! — вскрикнул он. — Янош, не дай ему умереть!

     Вацлав призвал магическую энергию. Последний раз он делал это сто лет назад, на границе Трехречья. Маг встал.

     Незнакомец тем временем перезаряжал арбалет. Услышав голос Вацлава, он уронил и арбалет, и стрелу в снег.

     — Венцеслав?! Не может быть, не может этого быть!

     Вацлав замер с поднятой для магического удара рукой.

     — Стас? — тихо спросил он. — Вот значит как...

     — Венцеслав, клянусь, я принял вас за другого. У меня и в мыслях не было, что это можете быть вы. Клянусь именем!

     — Именем? — переспросил Вацлав. Эта клятва подействовала на него, как красная тряпка на быка. — А может быть жизнью моего друга?

     Стас шагнул было к Вацлаву, но тот резко взмахнул рукой и Стас наткнулся на невидимую преграду и остановился.

     — Стой, где стоишь, — посоветовал ему Вацлав и пошел к раненому.

     — Я мог бы помочь, — предложил Стас.

     — Тогда — не мешай.

     Вацлав подошел к Милану и сел в снег подле него.

     — Больно?

     — Больно, — пожаловался молодой человек.

     — Ничего. Потерпи, сейчас все пройдет.

     Вацлав отломил конец стрелы с оперением, расстегнул на Милане дубленку, разрезал ножом свитер, джемпер и майку и обнажил ему грудь. Да, на дюйм правее, и Милан бы сейчас с ним не разговаривал.

     — Потерпи, мой мальчик, сейчас все будет хорошо, сейчас...

     Вацлав положил руку рядом со стрелой, так что та оказалась между большим и указательным пальцами. Милан застонал. Яношу показалось, что стрела начала потихоньку выползать. Хотя нет, не показалось. Стрела и правда выползла из раны и упала на пальцы Вацлава. Тот брезгливо стряхнул ее в снег и снова положил руку на прежнее место.

     — Сейчас все пройдет, — прошептал он.

     — Венцеслав, вы многому научились за последние годы, но все равно, позвольте вам помочь. Такие раны не лечат в одиночку даже самые крутые маги. Кроме того, я же знаю, что вы не сможете себя заставить выпить его крови.

     Янош нервно хихикнул. Вацлав спокойно сидел, положив руку на грудь Милана, и тихо его уговаривал. Кровь постепенно останавливалась. Когда ее стало столько, словно Милан попросту оцарапался, Вацлав нагнулся над ним и набрал в рот кровь.

     — Сейчас я тебе сделаю искусственное дыхание из рота в рот, — объяснил он Милану.

     Милан покорно вдохнул и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Одновременно он ощутил холод и поежился. Вацлав заставил его вдохнуть еще несколько раз, дыхнул на рану, встал и подал Милану руку.

     — Вставай, тебе нужно срочно переодеться.

     Милан, стуча зубами, кинулся к своему вещмешку. Вацлав пошел за ним.

     — Погоди, я сотру с тебя кровь. Ты же весь перемазался.

     — Давайте скорее, Вацлав, а то холодно.

     — Будешь хорошо себя вести — дам коньяку для согреву, — пообещал маг.

     — У вас есть коньяк? — заинтересовался Милан, вздрагивая под прикосновением Вацловых ладоней, наполненных снегом.

     — А как же. Это каким лоботрясом надо быть, чтобы не взять с собой коньяку на дорожку для согреву, и для прочих медицинских целей! Ну, будем считать, что я тебя вытер. Одевайся.

     Вацлав и, правда, достал из сумки фляжку. Хлебнул сам, дал глотнуть Яношу и протянул коньяк уже одетому Милану. Тот с удовольствием выпил, постоял, прислушиваясь к ощущениям, снова отхлебнул и с признательностью произнес.