Под мраморным небом - Джон Шорс

вина. Потом я услышала, как он вздохнул:

– Я глубоко тебе сочувствую, Джаханара. Чем я могу помочь?

– Просто обними меня.

Он повиновался. Его руки, сильные руки мужчины, создающего красоту, поддерживали мою голову. Он смотрел мне в глаза, и в его собственных глазах блестели слезы. Меня душили боль и унижение, но мне так хотелось, чтобы он меня поцеловал! Один этот поцелуй облегчил бы мои страдания. Я чувствовала, что Иса обожает меня, но он не прижался губами к моим губам. Видимо, он полагал, что тем самым оскорбил бы меня, ведь его поцелуй мог быть истолкован как жалость. А я жаждала не жалости его, а любви.

В окно я видела звезды и тоненький ломтик луны.

– Как он будет выглядеть, – шепотом спросила я, – при таком скудном свете?

– Не так восхитительно, как ты, моя Ласточка. Ибо для этого нужна полная луна.

Я старалась сдержать слезы, но соленые капли увлажнили мои щеки. Я плакала не из-за боли, а потому что желала этого мужчину. Нестерпимо. Потому что мы понимали друг друга без слов. Но я не могла быть с ним.

– Он за это заплатит, – сказал Иса.

– Пожалуйста, не пытайся отомстить за меня.

– Он заслуживает смерти.

– И он умрет. Но только от руки Аллаха.

– Почему ты не хочешь отомстить?

– Потому что мы строим то, что гораздо важнее этого происшествия. К тому же теперь Аурангзеб оставит меня в покое. В его присутствии я буду притворяться униженной и поэтому буду в безопасности. А вот если Кхондамир умрет, я окажусь под ударом.

– Ты и сейчас под ударом.

– Его гнев иссяк, Иса. А мы не можем рисковать твоей работой.

На улице заржала лошадь, на которой я приехала.

– Ты умная и бесстрашная женщина, – произнес Иса так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова. – Пожалуй, Орлица для тебя более подходящее имя, чем Ласточка.

– Ласточка мне нравится больше.

– Позволь... Можно, я прилягу подле тебя? – От того, что он спросил разрешения, я опять расплакалась. Я кивнула. Иса вытянулся на ковре рядом со мной, обнял меня и прижал к себе. – Ты настоящее сокровище, – сказал он. – Дивный дар.

Боль моя уменьшилась лишь чуть-чуть, но тепло его тела дарило утешение. Я наслаждалось его близостью, желала его прикосновений. Впервые в жизни я по-настоящему поняла, что мои родители чувствовали по отношению друг к другу. Я оценила вкус, безумие любви. Потому что я любила Ису. Это было так же верно, как и то, что завтра взойдет солнце.

ГЛАВА 8

Аллах улыбается

Коран – книга многогранная. Аурангзеб цитировал из него отрывки о мести, преступлениях и наказаниях для грешников, но в этом Писании также говорится о прощении, милосердии и доброжелательности. В отличие от Аурангзеба, я всегда считала, что именно эти строки содержат наиболее глубокий смысл. В них я находила успокоение.

«Ведь Аллах любит добродеющих»[21], – гласит Коран.

После жестокого избиения я никогда не называла себя сеятелем добра, но мне нравилось думать, что до того, как я умру, я принесу много блага. И я убеждала себя, что исправлю свои ошибки, творя добро. Да, в эгоистических целях я подвергла опасности свою лучшую подругу. Да, бедные мало выигрывают от того, что я живу на этой земле.

Но ведь я поставила под угрозу Ладли потому, что пыталась спасти мальчика. К бедным я всегда относилась хорошо и в будущем постараюсь находить им работу на строительстве мавзолея. Потому что человек, трудом зарабатывающий свой хлеб, должен спать лучше, чем тот, кто получает хлеб даром. К тому же любой, кто участвует в строительстве мавзолея, будь то мусульманин или индус, вне сомнения, чувствует себя ближе к Аллаху или к своим богам.

Подобные мысли часто посещали меня, пока я залечивала раны, нанесенные Кхондамиром. После той первой ночи с Исой я вернулась в Красный форт и уединилась в своей комнате. Это было подходящее время для восстановления сил, так как через два дня после моего избиения начался благословенный месяц ислама, известный в нашей стране под названием Рамадан.

Примерно десять столетий назад, во время девятого месяца лунного года, водивший караваны торговец по имени Мухаммед уединялся в пустыне близ Мекки, размышляя о своей вере. Однажды ночью ангел Джабраил нашептал ему, что он избранный и Аллах вкладывает в его уста свои слова. В последующие дни Мухаммед, к своему удивлению, обнаружил, что он произносит Откровения, из которых позже будет составлен Коран.

С того дня, когда на Мухаммеда снизошло просветление, мусульмане всегда отмечают Рамадан отказом от всяких мирских благ. Например, весь этот месяц мы воздерживаемся от еды и питья с рассвета до заката. Со слов Мухаммеда, записанных в Коране, мы знаем, что Аллах ждет от нас этой жертвы. Пост, сказал он, заставляет нас почувствовать страдания бедных, а также познать успокоение, которое нисходит на нас вместе с духовным очищением.

И я постилась, исцелялась в своей комнате. Ежедневно читала вслух по одному джузу[22] Корана, пока не дочитала Писание до конца. По окончании Рамадана, который завершается праздником Эйд аль-Фитр, я полностью выздоровела. Везде в Агре мусульмане развешивали на своих домах фонари и украшения, надевали свои лучшие одежды, а я с отцом ела финики и смотрела, как сверкает в ночи город.

На следующий день я вернулась к своим обязанностям. Несмотря на то что мне удалось обхитрить Аурангзеба, я вела себя очень осторожно, потому что Кхондамир не простил меня и наказывал при каждом удобном случае. Правда, теперь, слава Аллаху, он бил меня не так сильно, как в тот ужасный вечер. Думаю, Кхондамир понимал – хотя он скорее выпил бы расплавленный воск, чем признался бы в этом, – что я могу пожаловаться отцу, и тот сотрет его с лица земли. Помня об этом, мой муж обращался со мной как с рабыней, а не как с преступницей.

По мере того как мои раны зарубцовывались, холодные ветры осени сменил жаркий воздух лета, а потом наступил сезон дождей. В Агре бывают только три времени года. Каждое из них по-своему священно, но сезон дождей наиболее почитаемый, потому что благодаря дождям созревает урожай. И вот в сезон дождей, на двадцать втором году своей жизни, я оказалась на барже вместе с Исой, Низамом и группой доверенных мастеров.

В предыдущие месяцы я с Исой виделась только на строительной площадке,