Второе дыхание (СИ) - Шабанн Дора

Слава захлопнул мою дверь, поднял руку в приветствии. Я мягко тронула Тигру и покатила привычной дорогой к дому.

С неожиданным теплом в глубине души, до самого съезда с трассы, наблюдала в зеркале заднего вида его застывшую неподвижно крепкую фигуру со шлемом под мышкой. А вокруг меня вился сладковатый травяной аромат «Тархуна» — символа моего перерождения.

59. Артем. Август. Т.

Он всегда думал, что нет порядка в доме — нет порядка в жизни. Поэтому Улькино наплевательское отношение к хозяйственным обязанностям и заботам очень его напрягало. Да, когда она сидела в декретах, было непросто. Всё время кого-то куда-то везти из старших детей: сад, школа, кружки, секции, а на руках ещё и младенец. Он понимал. Но сейчас-то дети уже подросли, адекватные, некоторые даже самостоятельные. Ну, да, вышла она на работу. Хорошо. Но дома же уют, чистоту и порядок надо создавать!

Что же, бойтесь своих желаний. Когда они сбываются, чувствуешь себя почему-то полным придурком. Ты же хотел не так! Но жизнь тебе прямо и достаточно настойчиво даёт то, что ты до этого просил и о чём так сильно мечтал. Но вот брать всё это почему-то не хочется.

Сейчас он живёт в идеально обустроенном стерильном пространстве. Кругом порядок. Рядом с ним та, что смотрит в рот, ловит любой намёк на пожелание, готовит, убирает, моет. Не возражает. Не скандалит. Да даже не просит ничего. Всё чисто и аккуратно. Но жизни здесь нет. У неё просто нет шанса зародиться. И женщина эта такая же — стерильная, холодная, правильная, парадная. Жуть.

Он же хотел! Он же мечтал! Он же планировал!

Дебил.

Да, опыт жизни у него есть, проекты успешно созданные, построенные и запущенные в эксплуатацию — тоже есть. У него есть даже опыт жизни с одной и той же женщиной в течение двадцати лет на одной территории. И неплохой, скажем сразу, опыт. У него есть три подросших дочери.

Да, у него родились дочери, но кто сможет сейчас гарантировать ему сына? А когда сын этот вырастет? Это сколько ещё времени нужно. И сил для выращивания и развития. Он абсолютно доверял Уле процесс воспитания детей. Не было сомнений, что девочки в безопасности и в надёжных руках. А здесь? Что из возможного сына вырастет у этой «вероятной жены номер два»?

А сам-то он доживёт до совершеннолетия наследника, если тот всё же сможет в этих местах зародиться?

На хрен он будет нужен, когда Александр Аркадьевич может передать власть и деньги прямо в руки собственному внуку, минуя левого мужика.

На черта он здесь сидит, в этом долбаном дне сурка?

На хер этот тендер, пусть Георгиевич своим акциями хоть подавится.

У него есть дом, жена, дети.

Ну, он по-прежнему считает, что это всё у него есть.

Да, вчера так ни до чего с Улей и не договорились, и вообще было впечатление, что они танцуют вокруг проруби: настороженно, медленно, в облаке сплошных намёков, тщательно прощупывая окружающее пространство.

Но как же он был рад её слышать! Нервную, злую, понятно по голосу, что усталую, местами рычащую, но по-прежнему умную, выдержанную и ехидную.

Его жену.

Его Ульку.

60. Ульяна. Август. Санкт-Петербург

Увы, но истории большинства «хороших девочек» заканчиваются одинаково.

Вот и моя тоже. Закончилась. Сегодня.

Я просто сдохла.

И только чудом и попустительством Вселенной — физически не до конца.

Интересно, можно новорожденной Ульяне Романовне выпить или лучше не? А то мало ли — на «Тархун» шампанское как-нибудь криво ляжет?

Сейчас, похоже, меня и правда отпустила первая, самая мощная, волна паники и радости. Я перецеловала и перетискала всех дочерей, лично вымыла каждую (Вере голову, Надю и Любу — целиком), нарядила в пижамы, уложила в кровати и посидела около каждой минут по сорок. А теперь я, возможно, смогу что-то сообразить из насущно необходимого.

Главное — не возвращаться мысленно ни к Славе, ни к Вериному вопросу: «Мам, а что у тебя ещё случилось?», а то я много чего могу надумать. Ненужного.

Время сосредоточиться на обустройстве моей новой, свободной от оков прежних, травмирующих установок, жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Где там дорогие близкие родственники? Пора мне уже нести в мир добро и справедливость. Имею право, я считаю.

И выпить. Тоже имею право.

Прихватила телефон, каву, моток пряжи и крючок с собой на улицу.

Первый под раздачу попал брат, он — мальчик, должен быть готов к внезапным тяжёлым сюрпризам:

— Сеня! Не вопи. Ты прав, я на больничном. У меня ребёнок в гипсе, и ещё два ребёнка рядом, потому что — ну, «Мама же дома!», так вот, в таких условиях я не могу мотаться к матери в больницу ежедневно. Да, потому что по три часа дети высиживать одни, без взрослых, регулярно не могут. У тебя на руках ни одного ребёнка: ни больного, ни здорового. А между тем, у тебя, кроме работы, есть ещё семья, что тебя породила и подрастила! Поэтому скину в Вотсапе график посещений, список лекарств, а про еду и сладости — договаривайся с мамой сам. С сегодняшнего дня мамино здоровье — твоя забота! И если что — я слежу за тобой, «маленький» брат.

В трубке булькнуло, хрюкнуло, словно Семён Романович подавился ночным чаем:

— Офигеть.

— А ты, как думал? В сказку попал? Да! В настоящую. В ней, ты знаешь, чем дальше, тем страшнее. Мама на тебе. Адьёс, дарлинг!

Завершив переговоры, хотя это, скорее, был ультиматум, с братом и, пристроив заботы о маме в хорошие руки, подышала, выпила кавы, метнулась в дом на второй этаж — проверила спящих детей. Вылезла обратно в сад на качели и набрала Полю.

Меня ждал очередной путь стыда над пропастью семейного позора. И кошмара.

С Полей, на удивление, всё прошло вообще прекрасно. Чудесная девочка, просветленная после своего психотерапевтического интенсива, начала с вопроса: «Чем тебе помочь?» и, собственно, ответ у меня был готов.

Обговорив обязательные и желательные действия в отношении отца, расстались мирно и без претензий. Недовольство тоже никак себя не проявляло.

Вот чудесные всё же у меня сиблинги! О, и слово пригодилось, а то десять лет его знаю, и всё никак не употребить было к месту.

Такое чувство, что второе рождение сейчас выдаёт мне плюшек на максималках.

Сползла с качелей, но почему-то пересела на лавочку у дома, отложив телефон и вязание в сторону. Ноги не держали.

Неужели, да?

Я могу творить то, что хочу, а то, что мне говорили «надо делать» родители много-много лет — не делать?! Да ладно?!

Тогда у меня не просто есть жизнь (и спасибо за это огромное!), она ещё и отнюдь не беспросветна. Она прекрасна, потому что такую жизнь я ещё не жила. Интересно будет попробовать.

Для начала планирую ближайшее будущее.

Боже!

Невероятно.

Как же это прекрасно: у меня из обязательной ежедневной программы — только мои собственные дети. Ох! Вот это, натурально, «Купи козу» в действии.

Сидела тихо. Смотрела на звёзды, дышала влажным сладким ночным воздухом и думала, что завтра, например, можно вечером, разложив добродетели по кроватям, поставить им запись «Колыбельной» Моцарта на четыре часа и уйти. Не сидеть с ними до победного, то есть до засыпания всех дочерей. И после, занимаясь какими-то своими творческими делами, можно не испытывать угрызения совести, а только радость. Ну, и удивление от вопроса: «А что, так можно было?».

Можно не париться с готовкой, а заказать домой еды. Утром старших самоходных детей реально организовать после завтрака с пылесосом и тряпками для уборки, а самой так — присматривать.

Можно всякое.

Можно многое.

И я это сделаю, потому что теперь могу себе позволить.

Глубоко вдохнув, аж до морозца по затылку, именно сейчас, ночью, на улице я действительно почувствовала себя счастливой.

Я счастлива.

Сама. Я. Счастлива.

Потянула на себя дежурный плед, бокал, ниточки.

Когда у меня закончилась-таки кава и одновременно успешно родилась изумрудно-мятная корзинка, я подумала, что здоровым детям можно же, наверное, организовать досуг и вне дома. А чего они в огороде скучают? Лето же ещё.