Наследник своенравной магии - Чарли Хольмберг

раз уже доносила на него, но мистер Уокер, как и все там, кажется, уверен, что он неспособен на такие выкрутасы. Если он все же виновная сторона, то он как-то убедил своих коллег, что у него нет способности подобным образом применять свою магию. Но я подам еще одну жалобу. Пригрожу довести дело до суда. Может, этого будет достаточно, чтобы его остановить.

Мерритт уставился на оливки.

– Может, тебе не стоит там работать.

Хюльда пожала плечами.

– Это моя работа. Я могла бы взять небольшой отпуск, но…

Она переплела пальцы вместе. Расцепила их.

– Но ты все еще хочешь должность директора.

Она кивнула.

– Я бы крайне не хотела видеть БИХОК в руках Алистера Бэйли.

Мерритт проткнул оливку.

– Это смешно. Все это.

Покусав губы, Хюльда отодвинула тарелку и посмотрела ему в глаза.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как прошло с мистером Гиффордом?

Мерритт принялся качаться на стуле. Он знал, что Хюльда это терпеть не могла, но так было удобно.

– Довольно неплохо. Он заставил меня проделать ряд тестов на хаократию, и я провалил абсолютно каждый, – он пожал плечами. – Гены полностью перескочили Сатклиффа, и, если верить ему, ни у кого из других его биологических детей их нет… если только они не как я и просто не могут ими воспользоваться. Скорее всего, гены хаократии меня тоже перескочили. Магия прибавляется к магии, так? Единственные магические метки со стороны семьи моей матери были аж в 1300-х, согласно записям.

Постукивая ногтями по столу, Хюльда сказала:

– А ты уверен, что Хогвуд сказал, будто они у тебя есть?

– Да, но насколько вменяемым он вообще был? – Мерритт огляделся в поисках Оуэйна, но терьера в комнате не было. Он скулил каждый раз, как упоминалось имя Сайласа Хогвуда, и на то были причины. – Может, он просто почувствовал их в доме.

Она взяла в руки кружку горячего сидра, но пить не стала.

– Может.

– Может. Может, может. – Мерритт осмотрел доску с вяленым мясом, но ничто на ней сейчас не казалось ему аппетитным. – Может, во всем этом есть возможности для журналиста. Не в смысле генетики магии… На эту тему есть столько научных работ, что Гиффорд никогда не прекратит их мне читать. Я о другом.

– Я бы не советовала тебе вдаваться в детали того, что случилось с Сайласом Хогвудом.

Он минутку подумал.

– Мне вот интересно, что было в полицейском отчете, если его вообще составляли.

– Я не знаю наверняка, каким влиянием воспользовалась Мира… Никто в ЛИХОКе этого не упоминал, так что она могла и напрочь стереть эту запись. Но стирать память она не умеет. Не знаю, – Хюльда отхлебнула сидра. Проглотила. – Хотела бы я с ней поговорить.

– Я знаю, – он потянулся вперед, положил свою руку поверх ее и был вознагражден слабой улыбкой. – Все разрешится так или иначе. С божьей помощью.

– Правда?

– Ну или мы переедем на запад, – и тут Мерритт подумал, насколько же отчаянной должна стать ситуация, чтобы Хюльда предпочла его БИХОКу? Выберет ли она его здесь и сейчас, если он спросит?

Он изучал ее лицо. Сильную линию челюсти, высокие скулы, ореховые глаза с длинными ресницами, решительный нос.

Он прислушался: чем занят Батист? Но ничего не услышал.

– Знаешь, – Мерритт провел большим пальцем по ее костяшкам, чувствуя себя… дерзким, – ты никогда по-настоящему не позволяла мне себя поцеловать.

Это привлекло ее внимание. Ее позвоночник стал прямым, как жердь, а щеки окрасились в прелестный цвет, смягченный светом свечей.

– Прошу прощения?

– Прощения за что?

Ее глаза метались между его глазами.

– Прощу прощения, я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду, – а ее губы самую малость разошлись, выглядя теплыми, и мягкими, и идеальными.

Он придвинулся к ней. Посмотрел на нее. Ухватил эту чуть вьющуюся прядку волос и намотал себе на палец.

Она склонилась ближе – а большего разрешения ему и не требовалось.

Он всегда был так осторожен с Хюльдой. Зная, что у нее не было опыта в романтике и мужчинах, он начал осторожно. Прижал свои губы к ее, мягко и уверенно. Обернул ту прядь вокруг пальца. Затем наклонил голову и прижался чуть крепче, и она ответила ему. Когда ее губы разошлись, чтобы сделать вдох, он обхватил ртом ее нижнюю губу. Ожидал, что она вздрогнет, но она этого не сделала, и это его подстегнуло. Выпустив ту прядку волос, его рука поднялась к ее затылку, притягивая ее ближе, заявляя на нее права, а его губы продолжали изучать ее. Она быстро училась и колебалась лишь мгновение, когда он провел языком по ее раскрытым губам.

Бог знает, что он уже давно не целовал женщину вот так. Жар от этого окатил его, как теплый дождь. Запах моря, смешанный с ароматами розовой воды и розмарина, словно она была экзотическим, вкуснейшим блюдом, готовым к тому, чтобы его съели. Нужно ли говорить, как Мерритт был рад, что сейчас сидит?

Ее руки нашли его плечи, и она впустила его. Он ощутил вкус сидра, неспешно изучая ее, а когда ее язык коснулся его, магия вспыхнула в его груди, и он понял, что скоро придется отстраниться, иначе он точно пропал.

Но Мерритт не спешил, понемногу замедляясь. Он играл с ее ртом и подавил стон от того, как чудесно ему было касаться ее, и когда он наконец разорвал поцелуй, ее раскрасневшаяся кожа и тяжелое дыхание показались ему чем-то вроде награды.

Она облизнула губы, и он чуть не поцеловал ее вновь.

К его удивлению, Хюльда сказала:

– Я даже не знаю твоего среднего имени.

Мерритт рассмеялся, и все проблемы этого дня растворились от силы этого смеха.

– Джейкоб.

Она повторила одними губами: «Джейкоб». Он захотел попробовать свое имя на вкус, глядя на это.

– А твое? – спросил он вместо того, чуть более хрипло, чем намеревался.

– А у меня его нет, – призналась она.

Ее девичья фамилия могла бы стать средним именем, но Мерритт этого не озвучил. Вместо того он снова поцеловал ее, на этот раз целомудренно. И пусть это могло быть игрой его воображения, казалось, он заметил разочарованную морщинку у нее между бровей из-за того, каким кратким был поцелуй.

Если бы они были сильнее увлечены беседой, Мерритт мог бы и не услышать стука во входную дверь. Уверенный стук, решительный. Сердце на мгновение воспарило при мысли, что это может быть Бет, вернувшаяся после своего странного поручения, но Бет бы не стала стучать… А может, она решила, что это необходимо, после того как была в отъезде?