Наследник своенравной магии - Чарли Хольмберг

этом?

– Он использовал на мне магию, мистер Уокер, – Хюльда не кричала, но силу, с которой она произносила слова, можно было бы назвать чрезмерной. – Он накручивал мои эмоции до тех пор, пока я почти не перестала здраво мыслить!

Он нахмурился.

– Мистер Бэйли, он…

– Слабый истериец. Это вы уже говорили, – она вцепилась в подлокотники. – А я настаиваю, что вы ошибаетесь. Спросите мисс Стиверус, если вам нужны свидетельства о моем характере, мистер Уокер. Я не какая-то там жеманная, вечно страдающая женщина. Мистер Бэйли преследует меня; я полагаю, это из-за того, что вы отметили меня как возможную замену на пост здешнего директора.

Мистер Уокер нахмурился сильнее, но не стал тут же от нее отмахиваться, что, как решила Хюльда, можно считать победой.

– Отсюда и… реакция мистера Фернсби, – добавила она.

Открыв ящик, мистер Уокер достал тонкую учетную книгу и открыл ее. Перелистнул несколько страниц. Обмакнул ручку в чернила.

– Я этим займусь. А тем временем вам и мистеру Бэйли, возможно, было бы лучше работать в, скажем так, индивидуализированных помещениях.

Все еще не зная охвата способностей мистера Бэйли, Хюльда точно не знала, насколько далеко друг от друга им нужно быть, чтобы она избежала его чар. И все же она вздохнула с облегчением. Ее воспринимали всерьез.

– Спасибо, мистер Уокер.

– Передайте мое предложение мистеру Фернсби. Пусть он зайдет все обговорить.

Она кивнула.

– Конечно.

Она обсудила еще несколько деловых вопросов с мистером Уокером, а затем взяла свою удобную черную сумку и вышла из его кабинета. Он запросил следующий набор документов за годы с 1840-го по 1841-й, но, сворачивая по коридору к архивам, Хюльда врезалась в человека, видеть которого хотела меньше всего.

Мистера Бэйли.

У него тоже в руках были бумаги, и от столкновения они взлетели в воздух, опускаясь на пол, как толстые снежинки.

– Прошу прощения. – Хюльда поправила свои очки, а он – свои. Она не встречалась с ним глазами, но, будучи приличным человеком, присела и помогла ему собрать документы, быстро их просматривая – а не представляют ли они для нее интерес? Не представляли.

Однако узор их россыпи вспыхнул у нее в голове, и внезапно она увидела мистера Бэйли: он будто съежился, волосы растрепаны, лицо блестит от пота. Он пятится, словно попал в какую-то беду. Лицо спокойно, как обычно, но в глазах мерцает страх. Он смотрел на что-то…

Фон размылся. Хюльда попыталась сосредоточиться на нем…

Она моргнула, и видение растаяло. Еще одно предсказание, слишком краткое, чтобы иметь какой-то смысл.

Если бы только у нее в крови было на пару капель больше провидения!

– Если позволите, – мистер Бэйли протянул руку, ожидая получить бумаги, которые сжимала Хюльда. Она совершенно забыла, что держала их в руках, но вызывающий потерю памяти побочный эффект от чар быстро прошел.

Встряхнувшись, Хюльда передала ему бумаги, но мистер Бэйли остался на своем месте, преграждая ей путь.

– Вопрос к вам, мисс Ларкин, – его голос был плоским и апатичным, как и всегда, и он не стал ни извиняться за столкновение, ни благодарить ее за помощь, – касательно человека, который приходил сюда вчера вечером.

Взволнованная, Хюльда проговорила:

– Вам придется уточнить.

– Он сказал, что его имя – Дуайт Эйди. Его дело касалось вас.

Разряд молнии пронзил ее от затылка до лодыжек. Расправив плечи, она сказала:

– Я говорила с ним. Благодарю за участие. – Хюльда попыталась обойти его, но мистер Бэйли не сдвинулся с места, а она уж точно не собиралась прижиматься к нему, чтобы пройти.

– Что ему было от вас нужно?

Она прищурилась.

– Это было частное дело.

– Сделайте одолжение, – упорствовал юрист.

Да почему ему вообще было дело до мистера Эйди? Может, если бы, скажем, мисс Стиверус спросила, она бы и сделала одолжение. Но она ненавидела этого человека и ничем не была ему обязана.

– Ситуация не требует того, чтобы я делала вам одолжения. Если вас не затруднит, сдвиньтесь в сторону, чтобы я могла пройти.

Шаги за спиной привлекли ее внимание; это просто мисс Ричардс прошла мимо, дружески ей помахав. То ли сдаваясь, то ли опасаясь свидетелей, юрист отступил – почему, Хюльда никогда не узнает. Но он тронулся с места и пошел прочь по коридору, ровным и необеспокоенным шагом.

Хюльда смотрела, как он уходит, выведенная из себя его требованием, встревоженная его общением с мистером Эйди. Но прежде всего ей было любопытно. Неожиданное видение с ним пристало к ее мыслям, как репей.

Мистер Бэйли угодил в какие-то неприятности? Или, скорее, еще угодит?

Она всячески вертела эту мысль в голове, идя по своим делам, и не находила утешения в такой вероятности.

* * *

– Мне неинтересно.

Хюльда и Мерритт сидели недалеко от доков в модной лавочке, подававшей суп и сэндвичи, за столиком, достаточно широким, чтобы соблюдались общественные приличия, возле одного из нескольких створчатых окон, пропускающих в зал солнечный свет. Воздух пах хлебом и пивом. Здесь готовили на стихийно зачарованной печи, созданной знаменитым голландским стихийником в конце восемнадцатого века. Волшебника уже не было в живых, но магия все еще была сильна, обогревая все кирпичное здание и сдерживая сквозняки, поддувающие в окна.

Мерритт, произнеся это, помешивал ложкой свой чаудер[8] с моллюсками, ожидая, пока тот остынет, и моргая, чтобы прогнать сон. Он приехал в Бостон на обед, разом чтобы принести необходимые извинения и узнать, как прошел разговор с мистером Уокером. Хюльда пересказала все утренние события, закончив предложением работы от мистера Уокера.

– Я и не думала, что ты согласишься. – Ее чаудер стоял нетронутый. Она разорвала булочку, чтобы намазать ее маслом. Что-то в этой суповой лавке напоминало ей об Англии – может, кирпичная кладка или низкий потолок. Может, просто серость за окнами, как будто с минуты на минуту пойдет дождь. Да, Англия была прекрасна, но дождь там шел очень уж часто.

Мерритт отложил ложку.

– Это не имеет смысла.

– Мм? – все, что она смогла сказать с набитым ртом.

Он поставил локоть на маленький столик и оперся головой на кулак.

– Как ты и сказала, я напал на него. Почему он не нажаловался на меня?

Она проглотила.

– Думаю, нажаловался.

– Правда? А ты спросила, что он сказал?

Она прокрутила в голове разговор с мистером Уокером.

– Нет, не спросила.

– Бэйли на вид не из тех, кто прощает. Так почему не подать иск? Почему не отомстить?

«Может, мы к нему несправедливы», – подумала Хюльда. И все же… после случившегося в том кабинете Хюльда была уверена в обратном. Но то видение, что у