В дебрях урмана - Александр Михайлович Минченков

ждать, неизвестна причина его появления, могло быть и начальство, имевшее желание проверить воочию объекты золотодобычи, а может, был и вывоз драгоценной продукции, рисковать не стали, конец месяца всё же считали более приемлемым.

Погода благотворила, дожди не донимали, а если и шли, то день-два и тёплые, температура окружающей среды позволяла ходить в одной рубахе, а временами и её приходилось снимать, подставлять своё тело яркому солнцу, на нежно ласкающем ветру.

Трое подельников отсчитывали дни месяца: двадцатое… двадцать третье… двадцать шестое. День ото дня прислушивались к звукам, наблюдали за горизонтом, но особо ждали приближения последнего дня июня.

Однако звук вертолёта услышали раньше, за два дня до окончания месяца. Он прорезал уши внезапно, но желанно, что вызвало истошный крик:

— Летит! — первым отреагировал Гребнев.

— Мужики, по местам! — скомандовал Хрусталёв, крепко сжимая в руках автомат. — Не высовываться, не дать себя выдать, а не то засекут и взмоют кверху. Стрелять наверняка, патроны не жалеть, по пилотам!

Машина приближалась, и уже волнение возникло в душах с прежней испытанной силой, но куда более сильное, до трепещущей дрожи в мышцах, призывающее сорвать её в нажатии на курки и увидеть кувыркающуюся летучую машину.

Уже до вертолёта с километр, приближение, пятьсот метров, триста… Пилот на этот раз вёл машину, будто собирался совершить посадку на перевале, будто имел намерение разглядеть ближе скальную вершину сопки. На самом деле, такой манёвр был обычным, высотометр показывал высоту ни коем образом не меньшую указанную на карте маршрута, и визуально лётчик видел безопасное расстояние до поверхности земли.

Сто метров!.. И вот он буквально перед тобой!

— Огонь!! — Хрусталёв с опорой ног на скальную плиту открыл автоматическую стрельбу, старался не давать автомату забирать вверх, отклоняться в стороны, стремился пули класть точно в цель.

Одновременно заработал автомат и Гребнева, дуплетом стрельнул Груздев.

Массированная атака на гражданский летящий вертолёт в советское мирное время, о таком вряд ли кто мог подумать или увидеть в кино. Будто пятидесятые годы вернулись в грозное сороковое военное время, только с той разницей, что событие происходит в глухой тайге и с людьми иного нрава.

Было видно, как мгновенно стёкла кабины вертолёта превратились в решето и сразу рассыпались, а пули легли в пилотов, некоторые попали в двигатель. Машина, потеряв управление, хаотично завертелась, резко накренилась и стремительно стала падать вниз к склону сопки. Достигнув земли, винтами срезала несколько макушек деревьев и с шумом грохнулась наземь. Грохот отозвался глухим эхом по распадку и затих.

От мощного удара и беспорядочного кувыркания части вертолёта разлетались рваными кусками. Лопасти и оторвавшиеся передние колёса улетели дальше частей кабины. Вид чудовищный — только что потерпел авиакатастрофу Ми-4. Упал не по техническим причинам и не по вине пилотов, а от людской злой прихоти.

Картина ошеломила подельников. Предполагали, как будет происходить крушение, но увидеть наяву представилось иначе, куда ужаснее и впечатляюще.

— Завалили! — выйдя из оцепенения, воскликнул Хрусталёв. — Время не теряем, бегом к вертолёту, пока не загорелся и не взорвался.

Бросились по склону вниз, в спешке поскальзывались, но не падали, удерживались на ногах.

Когда же подбежали к месту крушения вертолёта, разлёт его частей был велик. Но главное их интересовал грузовой отсек машины. Его корпус, весьма деформированный, лежал на боку, в нём должно было находиться то, ради чего было затеяно и осуществлено нападение.

Не сговариваясь, понимая, где искать столь ценный груз, ринулись к измятому корпусу вертолёта. Не так-то просто было попасть внутрь. Дверь зажало, но не настолько сильно, что позволило с первой попытки её сбить без применения каких-либо приспособлений.

Первыми кого они обнаружили в салоне вертолёта, это были два человека, вернее, лежали два окровавленных трупа, судя по карабинам, находившихся рядом с ними, это были охранники.

— Повезло, ребятки! Раз стража здесь, знать, и золото рядом! — восклицал Хрусталёв.

Не надо было долго рыскать глазами в поисках долгожданной и желанной добычи, она была рядом. А куда ж деться сей тяжести, коль золото упаковано в контейнеры, кои уложены в брезентовый мешок. Мешок даже не порвался, он просто от удара забился у входа в кабину пилотов, в которой лежали расстрелянные и разбившиеся лётчики.

Выволокли мешок с трудом, оттащили поодаль.

— Оставляем здесь и рвём когти до лошадей. — Хрусталёв глянул на подельников, в их лицах прочёл смятение и радость. Наверное, то же самое было написано и на его лице.

Спешно добежали до лагеря, собрали свои вещи и еду, упаковали в рюкзаки и мешки. Осмотрелись — не забыли ли чего. Спустились до ельника за лошадьми и вернулись за вещами, водрузив вещи на коней, немедля вскочили в сёдла и помчались к месту крушения вертолёта.

Подъехали. Тишина и безмолвие, только обломки вертолёта напоминали о недавней трагедии, ветерок разносил запах керосина, вылившегося из повреждённых топливных баков.

Вскрыли брезентовую тару, контейнера с золотом разложили по своим мешкам, распределив груз равномерно средь всадников, ведь впереди дальняя дорога и лошадей следовало беречь, вес ездоков и груза и так для них был натужным, а тут такой довесок! Когда всё было взвалено на лошадей и обвязано, Хрусталёв, запыхавшись от усердия, бросил:

— Ну, братва, погнали! Уносим ноги, пока не учухали пропажу вертолёта.

— Погнали, — в один голос ответили Гребнев с Груздевым и вскочили в сёдла.

Возбуждение переполняло, но не от сбитого вертолёта и погибших в нём людей, оно возникло и не отпускало, как только в руках оказалось золото. Всё остальное было второстепенным и даже ненужным, о котором не стоит думать, переживать. Настало время как можно дальше уйти от места трагедии, забыть её и не вспоминать даже во сне.

Вдали появились грозовые облака, они шли фронтом, извергая молнии и гром, однако друзей это не пугало, значит, поисковый вертолёт, вряд ли рискнёт лететь сюда в такую погоду, это было на руку.

Глава 26

Однако гроза накрыла лишь только что покинутый преступниками перевал и далее ушла на север, даже не зацепив своим мокрым краем трёх всадников.

А тем временем наши ездовые, спустившись на лошадях в долину, дальнейший путь решили пройти в зарослях, дабы избежать опасности при появлении поискового летательного аппарата, чтоб сверху их не могли заметить. Выбирали густые заросли с высокими елями и лиственницей, они надёжно защищали всякого, кто мог продвигаться или отсиживаться под ними. Поэтому начало пути было сопряжено с некими трудностями и могло быть долгим, но он был оправдан. В любом случае те, кто появится на том страшном месте через несколько часов, а то и на следующие