В дебрях урмана - Александр Михайлович Минченков

как же здорово, что вода рядом, не надо ходить до неё к речке.

Тихону не составило особого труда достичь источника, к тому же торопился — очень хотелось есть, нутро, как точило, просило утолить голод и следовало быстрее принести воду для варки похлёбки и чая.

Ключ бил из скальной расщелины, чистый как слеза, воду будто кто выталкивал из недр, а она тут же скатывалась ручьём в долину и таковым бежала к речке, давая жизнь той растительности, что дружной полосой лежала вдоль его маленького русла.

Тихон с лёгкостью наполнил оба сосуда и хотел было отправиться назад, но тут взгляд, брошенный на низкий кустарник поодаль ключа, вырвал из него что-то необычное.

Поставив на землю котелки с водой, он медленно приблизился к кустам, раздвинул ветки и ахнул: «Ни хрена себе!» Пред ним лежал скелет человека, со временем кости выглядели полуразложившимися, былая одежда истлела. «Ни хрена себе… — невольно повторил Тихон. — Вот это ракурс…»

Где-то внутри у Груздева ёкнуло, неприятная находка не то что испортила бодрое настроение, но и куда девался разгоравшийся голод, желудок как забыл о потребной пище. Он вернулся к ключу, подхватил котелки и заторопился к обжитому биваку.

— Ты чего, Тихон, глаза выкатил, аль укусил кто? — заметив смену выражения лица, спросил Гребнев.

— Боря, не поверишь, что обнаружил.

— Не иначе самородок золота нашёл или клад выкопал, — рассмеялся Гребнев.

Подошёл Хрусталёв и объявил:

— Лошадям пристанище найдено недалече. Будем укрывать животину светлыми днями в гуще елового пятачка, ели высокие разлапистые, солнцу пробиться не моги, а уж сверху увидеть дело дохлое. Перед закатом на ночь к нашей стоянке приводить будем. С тайгой шутки плохи, ненароком косолапый унюхает, так в момент задерёт или от страха привязи порвут. Сорвутся с места лошадки, и забудем, что они у нас были.

— Погодь, Захар, ты послушай, какую новость Тихон принёс.

— Чего там?

— Недалече от ключа скелет лежит.

— Чей?

— Человечий, говорит.

— Да ну… — удивился Захар. — А ну пойдём, глянем.

Гребнев подбросил в костёр несколько палок, чтобы поддержать огонь, а как только их обдало жаром, они воспламенились. Прихватив с собой ружьё, втроём отправились к ключу.

Подошли. Груздев подвёл друзей к останкам человека.

— Судя по виду, этим костям года три-четыре. Кто ж это забрёл в такую даль? Чего тут человеку надобно было? — глядя на скелет, произнёс Хрусталёв, поднял у ног лежавшую крупную хворостину и перевернул череп. — О, гляньте! — товарищи увидели на черепе отверстие. — Не иначе как голову прострелили. Да явно замочили пулей из ружья или винтовки.

— Ты, Захар, прямо следак какой — свою версию к чему подвёл. А может, медведь задрал, объел, а птицы выдолбили, мыши погрызли, — предположил Гребнев.

— Не похоже, сказка эта про медведя, кроме птиц с мышами, явно прострел, и смотри, как аккуратно кости лежат. Если бы останки тревожили, то и конечности вразброд валялись, а тут словно по стойке смирно вытянулся, видать, как шёл, так навзничь и завалился.

— Золотишник, наверное, с дальних приисков. Меж собой не поделили золото и пострадал. Или выследил, кто и ограбил, — вставил своё мнение Груздев.

— Чего гадать, всё одно ничего не выдумаем, да и ни к чему нам тему тереть, лежат кости и пущай лежат.

— Не нравится мне такой костлявый сосед. — Груздев поёжился.

— А чего на него смотреть, живых бояться надобно вроде нас. — Захар рассмеялся. — А покойники и скелеты, они безмолвные мощи — прах тленный, не более.

— Ладно, пошли, а то костёр догорит, снова разводить придётся, а жрать охота аж сосёт, — призвал Гребнев и первым покинул ключ.

— Пошли, Тихон, и не думай, нам не ночевать рядом со скелетом здесь вечно, лучше угол имеется, завалим вертушку и свалим, а с золотом в кармане про всё забудешь. — Захар положил руку на плечо Груздеву и легонько подтолкнул его, давая понять, пора возвращаться.

Приготовленную еду ели с большим аппетитом, говорили о предстоящем деле, не выходил из головы и найденный скелет. Сколько ж в бескрайних просторах дремучего урмана золота и сколько ж разного люду в погоне за ним погребены в тайге или оставлены на земле средь вековых елей убитыми на съеденье зверям при разных обстоятельствах? Это тайна, покрытая мраком, не подвластная кому бы то ни было раскрыть её…

— Всё ж мы в большую лотерею играем, мужики, — заметил Гребнев.

— Ты об чём? — спросил Хрусталёв.

— А то, если собьём вертолёт без золота, то канать отсюда надо будет очень-очень, ребятки, быстро, но не в Якутию, а на местные прииски.

— Просвети.

— Такая катастрофа заварит шумную возню, весь край на ноги поставят, под колпак всяк попасть может, особо, кто ранее судимый был. Сосед, на которого ты оставил хату под присмотр, и Лосев осведомлены, что мы на заработки в прииски поехали, подтвердят в случае чего наши намерения, так что мы вне подозрений. На лошадях и рысью, чем дальше, тем надёжнее. А прибудем на прииск какой, так сразу и устроимся либо на госдобычу, либо в старатели подадимся, тут ни одна собака не прикопнётся к нам.

— В таком разе, да, согласный с тобой, иного варианта не вижу, замётано. Ни к чему переть до Лены. Оружие солидолом смажем, замотаем брезентом, соломой обложим и в землю в скрытном месте зароем где-либо.

— Где ж ты смазку возьмёшь?

— Прихватил с собой баночку, стволы чистить от ржавчины.

— Предусмотрительный чёрт тебя подери.

— Такие аппараты от сырости беречь надобно.

— Проверить бы их на целкость не мешало, — встрял Груздев.

— А вот завтра и проверим, ударим из того и другого по паре патронов в мишени одиночными. Хотя я в автоматах уверен, не подведут.

— А, с другой стороны, почему именно мы можем попасть под подозрение? Магадан не село, народу уйма, да и народец всякий в разных посёлках, а есть проживают в тайге и всякий люд, арестантский сброд шастает, так что нечего на себя нагонять тень на плетень, — после минуты раздумий рассудил Хрусталёв.

— Истину глаголишь, есть напраслина в наших рассуждениях. У нас одна дорога, куда хотим, туда и воротим, у легавых же тысячи, будут столько версий ворошить, сами запутаются, — поддержал Гребнев. — Да и потом, кому мы интересны, кому мы нужны? Кто нас кинется, коль живём сами по себе?

— И то верно, — поддакнул Груздев. — Мало ль кто куда ездит, ходит, переезжают с места на место, их что, всех знать можно? Да нет конечно. К тому ж следаки, обследуя катастрофу, определят, что вертолёт обстрелян из автоматического оружия, будут искать в первую очередь тех, кто больше всего с ним связан,