Идолы - Маргарет Штоль

ФОРТИС ==› ДОК

13/02/2067

ПЕРЕХВАТ ПЕРСЕЯ

//соединение начато;

Док, я посылаю это с частного терминала. В один конец.

Я получаю все больше результатов исследований относительно ПЕРСЕЯ, и вот что нам известно на настоящий момент.

Поскольку мне дали полный карт-бланш по части расходов на эти исследования, Конгресс настаивает на том, чтобы я постоянно отчитывался. Как будто они мне не доверяют!

Теперь, ради безопасности, придерживай всю информацию о НУЛЛЕ, о природе груза ПЕРСЕЯ и параллельные материалы о расшифровках, запутай все это, спрячь. Подальше. Ты меня понял.;

Пока мы не узнаем больше, я докладываю Конгрессу, что ПЕРСЕЙ – просто астероид, и возможность его столкновения с Землей минимальна. Что, учитывая его нынешнюю траекторию, по крайней мере правда.;

Множество людей, правительств, корпорация и так далее могли бы захотеть потратить любые средства или сделать почти все, чтобы раздобыть мою – нашу – информацию. А потому присматривай за всеми запросами, вирусами, нападениями – большими и малыми. За любыми попытками взломать твою защиту.;

И наконец, пожалуйста, хотя это и так очевидно, если кто-то наблюдает/слушает нашу связь, изображай бессловесного идиота.;

//соединение завершено;

Глава 23

Пепел

Я лежу под чем-то вроде одеяла. Оно тяжелое, как толстый слой песка на пляже или как странно теплый снег.

Но это не он.

Это комната, и люди, и продуктовые палатки, и все остальное, из чего состоял шумный торговый центр, рассыпалось и превратилось в ничто.

Я слышу визг и крики и чувствую, как снова все вокруг начинает шевелиться.

Чьи-то руки берут меня за плечи, поднимают, и вот я уже лежу на спине Ро, повиснув, как большой мешок с рисом.

Ро опускает меня на землю, садится на корточки рядом:

– Дол… Дол, прошу! Очнись!

Я открываю глаза. На мои ресницы налипло что-то серое. Все расплывается.

Пепел. Это пепел.

– Ро… – Я пытаюсь думать словами, но мой мозг все еще грохочет так же, как торговый квартал. – Я здесь.

Я в порядке.

На секунду у Ро становится такой вид, словно он готов заплакать. Потом он прижимает меня к себе. Я чувствую, как его голова прикасается к моей, его губы – к моему лбу.

– Долория Мария де ла Круз, ты когда-нибудь просто убьешь меня!

– Я думала, тебе все равно, – улыбаюсь я, поднимаю руку к его щеке. Ро сжимает мои пальцы. – Не убью. Но если кто-то собирается убить меня, мне не хочется, чтобы это был ты. Это было бы уж слишком обидно.

Я снова улыбаюсь – и тут вспоминаю.

Лукас. Тима.

– Ро… – бормочу я, но он уже понял.

И кивает. И тут же исчезает, чтобы найти остальных.

Я закрываю глаза, пытаясь понять, что именно чувствую и почему до сих пор чувствую это.

Доктор Янг лежит без сознания где-то на койке в госпитале Посольства.

Она соединена с пишущими машинами, как была соединена я, в другом Посольстве, и кажется, что это было целую жизнь назад.

Умрет ли она из-за того, что собиралась сказать нам?

Умрет ли она из-за него? Кем бы он ни был.

Неужели действительно во всем этом кроется нечто гораздо большее, чем просто Фортис?

Или мог ли мерк взорвать это место? Не его ли это работа?

Я внимательно смотрю на Фортиса, пока он говорит. То есть скорее кричит. Он куда более разгневан, чем когда-либо, и я должна понять, тревожится он из-за Янг или из-за своего замысла уничтожить Главного Посла Планеты.

– Это совсем не случайность – то, что кто-то взрывает целый район уличной торговли именно тогда, когда вы решили туда пойти, когда вы находились там. – Фортис крепче обматывает повязку на руке Тимы, привязывает руку к ее телу. – Я сам не раз такое проделывал. Мне бы следовало знать.

– Расслабься. Мы в порядке, – говорю я.

Я так и эдак переставляю ногу, приподнимаю ее, опускаю, пытаясь утихомирить пульсацию. Я не могу решить, что у меня болит больше – шишка на голове или распухшая лодыжка. Даже в чистом саронге, который я набросила на плечи, как рубашку без рукавов, я буквально изнемогаю от жары… И это не помогает справиться с болью.

И все же я понимаю, насколько мне повезло.

Кто знает, что еще могло произойти?

– Ты как, нормально? – Биби поднимает голову и смотрит на меня, на секунду отвлекаясь от своего занятия – он вытаскивает осколки стекла из раны на руке Ро.

– Более или менее.

Лукас сам забинтовывает пальцы на правой руке. В чистом школьном балахоне он выглядит как один из учеников Биби.

– Фортис прав. Мы должны быть осторожнее.

Лукас смотрит на меня. Я отбираю у него бинт, перематываю заново, завязываю концы.

– Я в порядке. Мы все в порядке, – говорю я, но при этом ощущаю на себе взгляд Ро.

Но я на него не смотрю.

– Вы отдохните, а завтра заглянем в гости к монахам. А потом так или иначе уберемся отсюда. Я не собираюсь ждать, пока Главный Посол снесет нам головы. Тем более пока голова самого Посла так мило сидит на его плечах.

Бросаю на Фортиса вопросительный взгляд, но он умолкает.

– Значит, завтра, – говорю я.

– Завтра, – соглашается Биби.

После этого даже тишина звучит угрожающе.

Один за другим все возвращаются в дом. Тима помогает Биби навести порядок в классной комнате, а Фортис уходит, бормоча что-то о поиске древних карт.

Мы с Лукасом последними остались на солнцепеке в саду, и тут я замечаю, что на камнях лежит куртка Фортиса.

Наверное, слишком теплая, чтобы надевать ее сейчас.

Я беру ее.

Куртка тяжелая, и я догадываюсь, что книга, должно быть, так и лежит в кармане. Я колеблюсь.

– Что ты делаешь? – Лукас наблюдает за тем, как я вытаскиваю на свет завернутую в лоскут книгу.

Он рядом со мной, близкий, теплый. Я чувствую себя настолько в безопасности, насколько это возможно с отчаянной головной болью и ушибленной ногой.

– Нечто такое, что мне следовало сделать очень давно, – отвечаю я. Поднимаюсь на ноги, протягиваю руку Лукасу: – Идем.

Мы проскальзываем через полную людей классную комнату и дальше, за дверь, прежде чем кто-либо успевает сказать нам хоть слово. Тима даже не поднимает головы, склоненной над старыми деревянными счетами.

Мы прячем книгу от посторонних взглядов.

Жара чуть не сбивает меня с ног, когда мы делаем первые шаги под лучами, но я не останавливаюсь, и Лукас тоже.

Мы не смотрим друг на друга, пока не добираемся до конца грязного канала и не поворачиваем за угол, на широкий шумный бульвар.

– Здесь и пойти-то некуда…

Я смотрю во все стороны, но всюду вижу одно и то же. Люди, тук-туки, животные – везде, насколько может охватить взгляд.

– Пойти для чего?

Лукас кладет руку на мое плечо, и я ощущаю его прикосновение так, будто он рад ускользнуть от Образованной Свиньи не меньше, чем я.

– Чтобы найти местечко, где можно остаться одним, – отвечаю я, взвешивая книгу на ладони. – Прежде чем кто-нибудь заметит, что мы сбежали.

– Одним? Мне нравится, как это звучит. Но полагаю, такое место найти нелегко, особенно в островной колонии. – Лукас смотрит вдоль улицы, мимо меня. Потом я чувствую, как его пальцы сжимают мое плечо. – Нашел. Идем!

– Ты же не была в детстве сыном Посла, вот и не научилась кое-каким фокусам, – говорит Лукас.

Мы пристраиваемся на полянке сорняков, на грязном берегу под лодочным причалом. Это крошечная полоска земли, застрявшая между двумя обветшавшими многоквартирными домами. От шумной улицы позади нас скрывает только выступ потрескавшегося бетона, но деревянные доски над головой дают достаточно защиты.

Перед нами раскинулся залив и изогнутая линия берега по одну сторону от него – широкая и яркая.

Почти идиллическая картинка.

Если ничего не знать.

Мои ноги погружаются в грязь, я чувствую, как вода пропитывает саронг.

Сейчас нас никто не видит.

Лукас затаскивает меня поглубже в теплую тень, и я ощущаю его дыхание на своем обнаженном плече.

– Вот теперь мы одни, – шепчет он, склоняя ко мне голову. – Так чего ты хотела?

Он улыбается, пока я не протягиваю ему истрепанную, обожженную книгу.

– Вот это.

Лицо Лукаса меняется, когда я открываю обложку… и мы начинаем читать.

ДЕТИ ИКОНЛАБОРАТОРИЯ КОЛОНИЙ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ,НЕДЕЛЯ 42

Образец № 1: вмешательство в ДНК минимальное. Требуется дальнейшее изучение формулы белка.

Примечание. Я сам прослежу за развитием этого образца.

Образец № 2: перенос генов. Последовательность генома прослеживается в обычном порядке.

Примечание. Наблюдает Уильям.

Образец № 3: главный фактор – нуклеиновая кислота. Прослеживаем данные по биоинформации.