Идолы - Маргарет Штоль

Биби исчезает, а мы с благодарностью садимся. Только Фортис чувствует себя не в своей тарелке.

– Не слишком расслабляйтесь. Мы не задержимся здесь надолго.

– А почему нет? Может, они сумеют нам помочь, – задумчиво говорит Тима. – Здесь ведь целая школа. Они должны кое-что знать.

Я ее не виню. Под нашими телами – подушки, из расположенной где-то неподалеку кухни доносятся аппетитные запахи… Здесь больше покоя и родственных нам людей, чем за все время после бегства из Идиллии.

– Почему нет? Потому что Уильяму Уотсону нужна всего минута, чтобы воспользоваться аварийной связью. Уильям Уотсон может сейчас из соседней комнаты позвонить по телефону самому Главному Послу, если это поможет очистить его собственное запятнанное имя. Уильям Уотсон не захочет пачкать руки, а мир-то вокруг куда как грязен…

– Ты лучше скажи нам, что на самом деле думаешь, а? – Биби стоит в дверном проеме со стопкой сложенных полотенец в руках. – Вы можете помыться в жилище для учеников, это в следующем коридоре. Моя помощница там сейчас наполняет ванны. – Он кивком указывает направление и бросает нам полотенца. – А нам с мерком нужно кое-что обсудить.

– Вот это вполне понятно, – произносит Фортис.

– Я монах. Я стараюсь избегать всего избыточного. Я следую Срединному Пути.

Фортис вскидывает брови. Биби переводит взгляд со своего кулака на огромный живот.

– А, ну да. Ладно. Три из четырех обетов не так уж плохи.

– Я бы сказал, скорее два, максимум, – говорит Фортис, хлопая Биби по животу. Тот пожимает плечами. – Эй, убирайтесь! – рявкает Фортис, не трудясь даже посмотреть в нашу сторону.

Мы так и делаем.

Мы исчезаем из виду, но не слишком далеко.

Монах сбил мерка с ног просто за то, что тот постучался в его дверь.

Ни один из нас не желает упустить шанс выяснить, в чем тут дело.

ДОНЕСЕНИЕ В ГЛАВНОЕ ПОСОЛЬСТВООТДЕЛЕНИЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

ПОМЕТКА: СРОЧНО

ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Подкомитет внутренних расследований 115211В

Относительно инцидента в Колониях ЮВА

Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.

ЗАМЕТКИ ПО ЧАСТНОМУ ИССЛЕДОВАНИЮ

Пауло Фортиссимо

23/08/2066

Новые идеи насчет того, как мои «инструменты» могли бы помочь в моем случае. В нашем случае.

Суть концепции – в резонансных частотах. Эмоции выражаются и ощущаются через энергию благодаря волнам уникальной длины. Если мои дети могут передавать эту энергию в невероятном «объеме», какое воздействие она окажет на тех, кто вокруг них? Звуковые волны могут вызвать вибрацию в близлежащих стенах. Камни рассыпаются в крошку…

Возвращаясь к аналогии с инструментом: если дитя может играть эмоциональную ноту так громко, так отчетливо, так чисто, оно должно бы повлиять на всех

в пределах ближайшего окружения. Они должны бы ответить такой же вибрацией, почему бы и нет?

Безусловно, эта гипотеза стоит того, чтобы ее проверить.

Глава 21

Старые новости

Выйдя, ни один из нас не отходит от дверной занавески больше чем на пару шагов – никто не желает упустить то, что произойдет дальше.

Я прижимаюсь к одной стене, Тима – к другой. Лукас и Ро стоят между нами, перед колышущейся тканью, и все мы вытягиваем шеи, ловя слова, что доносятся из комнаты.

Не издаем ни звука.

– В чем дело? Мыло кончилось или что? – Внезапно возникший перед нами Фортис хватает Ро за ухо.

– О! – протестующе вскрикивает Ро.

Но толку в том нет. Через несколько минут за нами захлопывается дверь студенческого жилища, и мы даже не успеваем перекинуться по дороге словечком.

Ванны на самом деле представляют просто старые деревянные бочки, выстроенные в ряд и разделенные пестрыми поношенными занавесками.

– Раздеваемся! – бодро кричит Ро.

– Моемся! – отвечает Тима.

– А ты не шутишь? – хохочет Ро.

– А ты воняешь, – безмятежно откликается Тима.

Лукас молчит. Скорее всего, уже погрузился в воду с головой, просто затем, чтобы не слышать Ро. Мне бы тоже хотелось отключиться от всего этого.

Но я не могу.

Однако вода горячая, и я, прислонившись затылком к грубому деревянному краю «ванны», пытаюсь вспомнить, когда в последний раз была чистой.

До посадки на корабль.

До того, как началась атака на Идиллию.

До того, как умер Епископ и вернулся Фортис.

Эта мысль заставляет меня с плеском выпрямиться.

– Дол? Ты в порядке?

– Конечно. Да. Все нормально.

Я снова откидываюсь, закрываю глаза и тянусь мыслью наружу. Нащупываю дорогу мимо нас четверых и возвращаюсь в школьное помещение. По всплеску хаотического внутреннего шума я знаю, когда приближаюсь… а потом внезапно вижу их.

Картинка никогда не бывала настолько отчетливой.

Лицом к лицу – Фортис и Биби. Между ними – только чайник.

Я вижу их с безупречной ясностью… и это нечто новое для меня. Как будто я стою прямо там, в комнате.

– Тебе незачем было тащить их сюда. – Голос Биби гремит, хоть он и старается сдерживаться.

– А почему нет? Твой собственный малыш там, в классе, только что сказал, что вы нас ждали. И я знаю, что слава нас опередила. – Фортис выглядит самодовольным.

– Конечно, колонисты ни о чем другом не говорят после вашего фокуса в Хоуле. Слухи распространяются как чума. В том числе и как приятно было бы твое возвращение. – Лицо Биби налито кровью.

– Почему ты не рад меня видеть, Уильям? Разве ты не хочешь, чтобы я тебя освободил? – Голос Фортиса звучит странно, он как будто насмехается над монахом.

– Нет. Я хочу, чтобы мое сердце продолжало биться, а голова оставалась на плечах, так что большое спасибо. Вернее, неспасибо тебе.

Фортис говорит укоризненно:

– Для монаха ты не слишком-то гостеприимен, Бибс. В особенности если учесть, что они просто дети. Дети, которые проделали долгий путь, чтобы оказаться здесь. – Фортис щелкает языком, и это звучит как насмешливая брань.

– С каких это пор ты изображаешь нянюшку, Фортис?

– Ну, вряд ли я нянюшка. Скорее родитель, если хорошо подумать. Как и ты. В конце концов, мы были там, когда осуществились планы. Ты, я, Янг, Эла.

Мое сердце отчаянно колотится. Я хватаюсь за края бочки, сосредоточиваясь на том, что слышу. И крепче зажмуриваю глаза.

Мне просто ничего другого не остается, кроме как слушать.

Следует долгое молчание.

Я вдруг осознаю, что сдерживаю дыхание. Потому что речь о нас. Они говорят о нас. О том, что осуществился план по нашему созданию. Я помню разговоры там, в Санта-Каталине, открытие, что мы родились не как обычные дети…

Что мы были созданы искусственно.

Сооружены, изготовлены.

Сотворены заранее, в ожидании прибытия Лордов, как будто имели непосредственное отношение ко всему этому…

Я могла бы выбросить сейчас из своего сознания этих двоих, но я слышу их спокойные деловитые голоса, и от этого у меня болит сердце…

– Нет, – говорит Биби. – Не может быть. Не те дети. Ты же не это хочешь сказать?

– Это.

– Невозможно. Проект «Человечество» не имел успеха. Жизнеспособных образцов не получилось.

– И все-таки они здесь. Четверо Детей Икон во плоти.

Я крепче прижимаюсь плечом к краю бочки.

Фортис продолжает:

– Я просто ищу небольшой помощи у старого друга. Или у семьи, можно сказать.

Он снова говорит, будто поддразнивает, но я знаю, что это не так. Фортис предельно серьезен.

В голосе Биби звучит недоверие.

– Если то, что ты говоришь, правда, то они не просто дети. Только не дети. Я не знаю, что они такое. – Он вдруг понижает голос, и мне приходится напрячься, чтобы расслышать. – До меня доходили слухи, да. О том, что случилось в Хоуле. Только я в это не верил. Просто не позволял себе действительно поверить в то, что Икона в Хоуле разрушена. Я бы не сумел принять то, что это означает… если это сделали они. – Биби качает головой. – Невообразимо. Та сила, которой они обладают. Те вещи, которые мы создали.

Вещи.

Вот что такое мы.

– Я же был там, в Хоуле, – злорадно говорит Фортис, он как будто наслаждается каждым мгновением, впитывает реакцию Биби. – Мы это сделали. Это более чем вообразимо и стоит того, чтобы верить. Так что поверь.

Следует настолько долгая пауза, что я думаю, разговор окончен… но потом слышу протяжный вздох. Я сосредоточиваюсь сильнее, проталкиваюсь сквозь пространство – и наконец снова вижу лицо.

Это Биби.

– Хорошо. Они могут здесь оставаться столько, сколько захотят. Но не ты, мерк.