Идолы - Маргарет Штоль

Примечание. Наблюдает Уильям.

Образец № 3: главный фактор – нуклеиновая кислота. Прослеживаем данные по биоинформации.

Примечание. Просил Янг присмотреть за образцами. Первые результаты могут проявиться уже на следующей неделе.

Образец № 4: эпигенетический анализ в состоянии разработки.

Примечание. Эла подтвердит.

Примечание. Я впервые ощутил себя чем-то близким к человеку. Ирония меня не покинула.

– Чем-то близким к человеку? Что это значит?

Я поднимаю голову. Лукас продолжает читать, глядя через мое плечо.

– И Эла? Кто это? – Лукас явно так же растерян, как и я.

Я закрываю тетрадь. И впервые замечаю маленькие золотистые буквы, выбитые в углу обложки. Похоже, это «Э», а может быть, «Л». И дальше, более отчетливо, – «А».

Но не «Ф».

Я пытаюсь догадаться, как эта книга оказалась в руках Фортиса. Еще до падре.

Смотрю на Лукаса:

– Фортис весьма… сложный человек.

Просто не знаю, как еще это можно выразить. И не знаю, что еще думать.

– Не из тех людей, кому бы ты вверила судьбу мира?

– Ну, это уж слишком… Нет. – Я снова взвешиваю книгу в руках. – Я хотела сказать, во всем этом виновата я, разве нет? Ведь именно я привела его к нам. Может, мы ошибались, доверяя ему. Может, я ошибалась.

Лукас тянется к моим волосам, заправляет темную прядь мне за ухо.

– Дол… В этом нет твоей вины. Ни в чем.

Его большой палец скользит по моему подбородку, опускается к шее.

А потом он оборачивается, срывает худосочные полевые цветы, что покачиваются рядом с нами, и подбрасывает их в воздух. Красные лепестки, красные, как рубины, красные, как поцелуи, падают вокруг меня.

Лукас прижимается губами к моим губам так медленно, как будто смакует каждую каплю воздуха между нами. У меня перехватывает дыхание.

Я попалась.

Я попалась, я принадлежу ему, думаю я.

И Ро тут ни при чем. Больше ни при чем.

Это больше не имеет отношения к Ро.

Запах цветов висит в душном воздухе, он так же тяжел, как поцелуй, так же тяжел, как огонь, что все еще горит между нами. Мне бы хотелось, чтобы я могла остановиться. Мне бы хотелось, чтобы я захотела остановиться. Рассудком я понимаю, что в книге следует прочесть и еще что-то – до того, как нас найдет Фортис. Это мой лучший шанс. Наш лучший шанс.

Но я ничего не делаю.

Я не могу.

Я не могу остановить себя и не хочу этого.

Ты должна сделать выбор, думаю я.

Ты уже выбрана, думаю я.

Избери Лукаса.

Я медленно разматываю повязку на руке.

Мы никогда с этим не покончим. А я хочу быть с ним. Быть связанной с ним.

Я хочу чувствовать себя так, словно я нечто большее, чем один человек. Хочу, чтобы мое сердце снова почувствовало тепло.

Я не хочу кончить жизнь серым пеплом на земле торговых рядов.

Не хочу стать пеплом. Не до того, как случится это.

Кое-что никогда не меняется.

Я давно уже знаю об этом. А все остальное – меняется.

Этому я научилась сегодня.

Моя повязка падает.

Я кладу книгу в пыль рядом с собой, поворачиваюсь к Лукасу и протягиваю к нему руку с обнаженным запястьем:

– Лукас…

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу что-то другое, темное и глубокое. Он знает, о чем я думаю. Он знает, что мы делаем.

Что это такое.

– Я… – Я не знаю, что сказать.

Я так долго ждала этого. Я больше не хочу ждать.

– Дол… – Лукас привлекает меня к себе, медленно расстегивает кожаный браслет, и тот падает на землю рядом с витками моей матерчатой повязки.

Кожа к коже во влажном дневном воздухе.

На поросшем сорняками берегу, под причалом.

Я сплетаю пальцы с пальцами Лукаса, мы прижимаем руки друг к другу, распрямляем ладони.

И я медленно приближаю свое запястье к его запястью.

Точка к точке.

Любовь к Печали.

Лукас ко мне.

Вибрация, что возникает в его теле, эхом отдается в моем. Моя рука начинает безудержно дрожать, и мне хочется плакать, но я не знаю почему.

Мое сердце отчаянно колотится и болит, каждое мгновение пугает и каждое мгновение – блаженство.

И все это проливается из руки Лукаса в мою руку.

Тепло, которое и есть Лукас, затопляет меня, и я впитываю его. А взамен предлагаю свою тишину, свое спокойствие. Я даю ему то, что есть я сама. Мое тихое, прохладное серое – в обмен на его золотое.

И там, в сорняках у края воды, мы становимся чем-то гораздо большим, чем мы есть поодиночке.

Это любовь, и это печаль, и одно не существует без другого. Для нас – нет.

Мы теперь одна история, и мы правдивы.

Одна правдивая вещь.

Лукас прижимается лицом к моей шее. «То, что надо», – говорит он. «То, что надо», – отвечаю я.

Когда все заканчивается и мы возвращаемся к самим себе, я целую Лукаса в губы.

А потом он привлекает меня к себе, и я прижимаюсь к его боку.

– Это было… Это было…

Я лежу на боку, глядя на Лукаса сверху.

– Да, – говорю я. – Это было. – А потом наклоняюсь и осторожно целую его в щеку. – А ты есть.

Мы лежим рядом на берегу, мы спим несколько часов, пока солнце не садится, а улица позади нас не затихает.

Значит, это любовь, думаю я.

Это Лукас, снаружи и изнутри, со мной.

И пусть теперь падает серый пепел.

Делайте, что пожелаете, Лорды. Я связана с чем-то большим, чем я сама.

Мое сердце больше не одиноко, и вам этого не уничтожить.

Даже вам.

К тому времени, когда я замечаю, что причал охвачен огнем, улицы уже заполнены колонистами, пытающимися что-то сделать. Когда мы выбираемся из-под деревянных обломков, я потуже натягиваю на себя саронг. Я краснею, пробираясь мимо встревоженных мужчин, которые выплескивают в огонь воду, ведро за ведром.

– Ты ведь знаешь, что это такое, да? – Лукас, говоря это, не смотрит мне в глаза. – Кто?

Я знаю.

Есть только один человек, которого настолько тревожит то, что я целовала Лукаса, что, лишь увидев это, он предал причал огню.

Возможно, мы не так уж раздельны, как нам казалось.

Мы поворачиваем за угол вдоль грязного канала, оставляя огонь позади.

Как только я засовываю книгу обратно в теплую куртку Фортиса, школьный гонг возвещает об ужине.

Фортис и Биби настолько заняты стопкой древних свитков – карт, связанных шелковыми шнурками, красными и золотыми, – что даже не выходят, чтобы присоединиться к нам.

И это тоже хорошо, потому что мой саронг грязный, мокрый и пахнет дымом, и Фортис вполне мог обратить на это внимание.

Сама я замечаю только потому, что об этом мне говорит Ро.

Он замечает все. В этом нет ничего нового. Как и в его чувствах ко мне… В его мыслях обо мне и о моих собственных чувствах.

Я знаю, что Ро видит все, видит, что Лукас держится рядом со мной, и даже ближе, чем обычно. Видит то, как наши руки задевают друг друга, когда мы идем по коридору, то, как моя рука стремится прикоснуться к Лукасу, как будто у нее есть на то собственные причины.

Видит, как встречаются наши взгляды, как вспыхивают наши щеки, как Лукаса тянет ко мне – сильно, как ни к кому другому, – и как меня тянет к Лукасу…

Любовь.

Вот что видит Ро.

Вот что это такое.

Она разбивает мое сердце, но я знаю, что сердце Ро она разбивает еще сильнее. И именно поэтому небо все еще пахнет дымом, даже теперь.

СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕГЛАВНОМУ ПОСЛУ ПЛАНЕТЫ МИЯДЗАВЕ

ПОМЕТКА: СРОЧНО

ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.

ФОРТИС ==› ДОК

Расшифровка – Журнал соединений, 02.04.2067

//соединение начато;

ФОРТИС: Как ты думаешь, есть ли какая-нибудь возможность того, что НУЛЛ – биологическое существо?;

ДОК: Едва ли, но утверждать трудно.;

ФОРТИС: Хм… Ну, подумай о том, как мы могли бы это выяснить. В любом случае такой подход возможен.;

ДОК: Согласен.;

ФОРТИС: И если у тебя есть свободные мощности, продолжай работать над возможными способами запутать НУЛЛА. Обмануть, сбить программу, взломать. Что угодно, что дало бы нам больше времени, пока они не добрались сюда и не отправили нас вслед за птицей додо.;

ДОК: Додо очаровательны. Вымершие, но очаровательные.;

ФОРТИС: Ты знаешь, что было не так с додо? Они не знали, что хищников нужно бояться. Я не собираюсь повторять их ошибку, ДОК.;

ДОК: Беру на заметку.;

//соединение закончено;

Глава 24