Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

Теперь Суслев был потрясен по-настоящему. Он и предположить не мог, что Меткин расколется так быстро.

— Кто? Как вы сказали?

— Майор Николай Леонов из вашего КГБ, — вздохнул Армстронг. — Это его настоящее имя и звание. Он был политическим комиссаром на вашем судне.

— Да... да, это верно, но его... его имя Меткин, Дмитрий Меткин.

— Вот как? Вы не против, если мы проведем обыск на судне? — осведомился Армстронг, вставая.

Суслев пришел в ужас, Борадинов тоже.

— О, конечно, я против, — произнес запинаясь Суслев. — Да, суперинтендент, извините, но я заявляю официальный протест и дол...

— А с чего бы вам протестовать, если ваш корабль — мирное торговое судно и шпионажем не занимается?

— Мы находимся под защитой международного права. Если у вас нет ордера на обыск, то...

Армстронг сунул руку в карман, и душа Суслева ушла в пятки. Официальному ордеру он обязан будет подчиниться, и тогда все кончено, потому что улик найдется гораздо больше, чем эти полицейские могли даже надеяться.

Должно быть, им выболтал что-то важное этот проклятый сукин сын Меткин. Из горла рвался яростный вопль, а радиограммы — зашифрованные и расшифрованные — жгли карман. Лицо Суслева побелело. Борадинов застыл без движения.

Армстронг вынул руку из кармана: в ней была лишь пачка сигарет. Остановившееся сердце Суслева снова забилось, хотя он еле справлялся с накатившей тошнотой.

— Matyeryebyets! — пробормотал он.

— Что вы сказали, сэр? — как ни в чем не бывало переспросил Армстронг. — Что-нибудь случилось?

— Нет-нет, ничего.

— Не желаете английскую сигарету?

Суслев еле сдерживался, руки так и чесались вмазать наглому типу за то, что тот провел его. На лице и на спине выступил пот. Трясущимися пальцами он взял сигарету.

— Все это... это ужасно, а? Шпионаж, обыски, угрозы.

— Да. Может быть, вы окажете нам любезность и уйдете завтра, а не во вторник?

— Это невозможно! Нас что, травят, как крыс? — взревел Суслев, ещё не решив, как далеко стоит заходить. — Мне придется поставить в известность мое правительство и...

— Пожалуйста. И сделайте одолжение, сообщите, что при осуществлении шпионской деятельности задержан майор КГБ Леонов и что ему предъявлено обвинение в соответствии с Законом о неразглашении государственной тайны.

Суслев утер с лица пот, стараясь оставаться спокойным. Только понимание того, что Меткин, по всей вероятности, мертв, помогало сохранить присутствие духа. «Но что ещё он успел рассказать? — рвался изнутри крик. — Что ещё?!» Он перевел взгляд на стоявшего рядом бледного Борадинова.

— Вы кто? — резко спросил Армстронг, перехватив этот взгляд.

— Первый помощник Борадинов, — произнес русский сдавленным голосом.

— Кто новый комиссар, капитан Суслев? Кто назначен вместо мистера Леонова? Кто старший партийный руководитель на судне?

Лицо Борадинова стало пепельным, а Суслев был рад, что часть давления переместилась на кого-то другого.

— Ну, так кто же?

— Он, — буркнул Суслев. — Первый помощник Борадинов.

Армстронг тут же устремил ледяной взгляд на Борадинова.

— Назовите, пожалуйста, ваше полное имя.

— Василий Борадинов, первый помощник, — запинаясь, произнес тот.

— Очень хорошо, мистер Борадинов, вы отвечаете за то, чтобы судно вышло в море самое позднее в полночь в воскресенье. Я официально предупреждаю, что у полиции есть основания опасаться нападения на вас триад — китайских бандитов. Ходят слухи, что оно намечено на раннее утро понедельника — сразу после полуночи. Слухи ходят упорные. Очень упорные. В Гонконге полно китайских бандитов, а русские отняли у китайцев немало их земли. Мы опасаемся за вашу безопасность и здоровье. Полагаю, это политическое... а?

— Да-да, я понимаю. — Борадинов сделался мертвенно-бледен.

— Но как же... как же ремонт? — начал Суслев. — Если рем...

— Пожалуйста, постарайтесь, чтобы он был закончен, капитан. Вам будет предоставлена дополнительная помощь или буксир, чтобы выйти из территориальных вод Гонконга, если потребуется. Ах да, и не будете ли вы так любезны явиться в Главное управление полиции в воскресенье в десять утра — извините, что в выходной день.

— Что? — побледнел Суслев.

— Вот официальное приглашение. — Армстронг вручил ему повестку. Взяв её, Суслев начал читать, Армстронг тем временем вынул второй бланк и вписал туда имя Борадинова.

— А это вам, комиссар Борадинов. — И он сунул бланк в руки русскому. — Предлагаю больше никого из экипажа на берег не отпускать — за исключением вас двоих, разумеется, — и немедленно отозвать на судно всех, кто находится в увольнении. Уверен, что дел у вас предостаточно. До свидания! — Бросив эти последние слова так неожиданно, что русские вздрогнули, он поднялся и вышел из кают-компании, закрыв за собой дверь.

Наступила оглушительная тишина. Малькольм Сунь встал и не торопясь направился к двери. Суслев тоже вскочил и хотел было последовать за ним, но остановился, потому что китаец вдруг резко повернулся к морякам.

— Мы вас всех арестуем, всех! — злобно проговорил он.

— За что? Что мы такого сделали? — У Борадинова даже дыхание перехватило. — Мы не...

— За шпионаж. Вы же шпионы? Вы, кагэбэшники, такими умниками себя считаете, matyeryebyets!

— Убирайся к чертям с моего корабля, — прорычал Суслев.

— Мы доберемся до вас всех — я не полицию имею в виду... — Малькольм Сунь вдруг перешел на беглый русский: — Убирайтесь с нашей земли, гегемонисты! Китай на марше! Пусть мы потеряем пятьдесят, сто миллионов солдат, у нас все равно останется вдвое больше. Убирайтесь, пока не поздно!

— Мы сотрем вас с лица земли! — заорал Суслев. — Мы уничтожим ядерным ударом весь Китай. Мы во... — Он осекся.

Малькольм Сунь смеялся ему в лицо.

— Титьку твоей матери на твой ядерный удар! У нас теперь свое ядерное оружие! Только начните, заканчивать будем мы. А то размахались ядерным оружием, кулаками, мечами с оралами! — Малькольм Сунь сбавил тон: — Убирайтесь вон из Китая, пока ещё можете. Мы идем с Востока, подобно Чингисхану: Мао Цзэдун, Чан Кайши, я, мои внуки, их внуки, мы идем, и мы сметем вас с лица земли, и вернем все наши земли, все до единой]

— Проваливай с моего корабля! — У Суслева заломило в груди. Ослепленный яростью, он двинулся на своего мучителя, Борадинов — тоже.

Ничуть не испугавшийся Малькольм Сунь отступил на шаг.

— Yeb tvoyu mat, подонок! — И продолжил по-английски: — Ударь меня, и я арестую тебя за нападение, а твой корабль будет задержан!

Русским пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержаться. Задыхаясь от ярости, Суслев засунул кулаки в карманы.