Перевёрнутая чаша. Рассказы - Галина Константинова

я лечу, к которой я возвращаюсь, которая мила, капризна, изменчива и постоянна…

– Олег, романтик ты мой, почему все так сложно, мы ведь и так вместе?

Ирина улыбнулась, немного хищный рот сгладился, серые глаза посветлели, но выглядели так преданно. «Не верю я тебе… Все это уже было, романтика, школьная любовь… И – предательство. Никогда не забуду, как мы сидели на чемоданах, собирались в новую квартиру. А мой милый вывозит все вещи, кроме детской кроватки, и мы с Катюшкой остаемся в общаге еще на пять лет… Разве я могу позволить себе ошибиться еще раз?».

Олег тоже испил горечь предательства в первом браке. В один прекрасный день он понял, что его жена, лучший друг и он сам-замечательное «трио». Пришлось продолжить путь «соло», чтобы не мешать «дуэту» легализоваться.

Пытаясь найти женщину, Олег много знакомился, но во всех его новых знакомых было много желания казаться лучше, интереснее, многограннее… С Ириной он познакомился на работе, и она не пыталась его очаровать. В конце концов, мужчины не обходили её вниманием, и даже в начале их романа у нее был запасной вариант.

Когда женщина не пытается приблизиться, а, наоборот, убегает (инстинкт охотника?), азарт возрастает. Женщина превращается в награду, трофей за умелую игру (интеллекта, обаяния), и здесь Олегу пригодились и психология, и стихи, и математическая логика… Недаром он успел поучиться в семи вузах… Ирина была как драгоценный камень в оправе его желания, он готов был его протирать, лелеять, укрывать от сквозняков, а самое главное – не делиться ни с кем правом общения с ней – этой хрупкой по сути вещицей.

Это был «мягкий диктат» – запреты логически вытекали из безмерной заботы. Только пару раз в году он вынужден был оставлять её и уходить в поход (это его увлечение полностью игнорировалось). Он вынужден был доверять преданным глазам, говорящим о скуке и тоске, одолевающей Ирину во время его отсутствия.

Женщина непредсказуемая – как часто именно на эту приманку попадаются умнейшие мужчины. То, что противоречит логике, то, что невозможно просчитать – это всегда заманчиво и притягательно. А если все это приправлено острыми фразами и пренебрежительными ужимками…Ах, как хочется обладания!

Мужчина оригинальный и самодостаточный, уже воспитавший в себе личность – с таким обычно нелегко. И он может иметь «двойное дно» – то, что скрыто от других. Какая-то неделимая часть души, которая не может быть принесена в жертву никому и ничему. И эта часть души обычно мечется, просчитывает варианты, анализирует, именно она может откровенно сказать (похоже на раздвоение личности) что-то вроде «дорогуша, а все ли свои способности ты реализовал, твои однокурсники уже давно делают нормальные деньги, и даже за пределами горячо любимой родины, а ты?».

Кто хоть раз ощутил прелести Интернета, тот прекрасно понимает, что эйфория «общения без границ» захватывает настолько, что реальность приобретает расплывчатые очертания, а виртуальность, наоборот, выглядит все более выпукло и настояще.

Олег предпочитал общение реальное, а не виртуальное, но иногда его забавляло поупражняться в ICQ. Это ни к чему не обязывает, «тетя Ася отстирает все бережно (значит, безопасно)». Почему бы не попытаться заморочить голову какой-нибудь американке? Их «тупоголовость» известна… Так незаметно для себя он втянулся в диалог с Хелен.

Каждое утро он начинал милую беседу с двадцативосьмилетней американкой, с тремя детьми, где-то даже умной и очаровательной. Он вошел во вкус и не скупился на комплименты, между делом нащупывая ходы возможного сотрудничества.

Хелен жила в известной Силиконовой долине, в Маунтин-Вью. Каким-то образом она даже успевала работать, благо в этом раю компьютерных технологий для участия в производственном процессе не обязательно физически находиться в офисе.

Как раз в июне, перед походом, когда и происходил описываемый диалог, Хелен очень серьезно его озадачила:

– Олег, мы уже достаточно общаемся, я понимаю, что твой талант программиста не может быть оценен в России должным образом. У меня есть друзья, я могу тебе помочь. Если хочешь, можем попробовать жить вместе, мои дети, хоть еще и слишком малы, не могут помешать. Я могу приехать к тебе в Россию, чтобы познакомиться…

Было бы заманчиво уехать в Америку. А Ирина? Вряд ли он сможет без нее обходиться. Но та, другая часть (наверно, пора уже дать ей название, например, «обратная сторона луны») упорно шептала, что такой шанс выпадает раз в жизни. Пальцы сами набрали:

– Хелен, я рад возможности познакомиться с тобой. И чтобы это не выглядело как рыночные отношения, предлагаю приехать. Реальное знакомство выявит как симпатии, так и противоречия. Мы с мамой будем очень рады!

Элла Сергеевна преподавала французский язык в университете, несмотря на свой не юный возраст, ужасно не любила «пенсионерских разговоров» о здоровье и «прошедших лучших временах». Так как большую часть жизни она посвятила воспитанию Олега, её вкус не могла удовлетворить практически никакая женщина, периодически всплывающая в его окружении. Но появившаяся возможность уехать в Америку её очень вдохновляла. Она стала носиться с этой идеей, а атмосфера таинственности (Ирина, естественно, ничего не должна знать) придавала предстоящим событиям ореол романтизма.

В тот день, когда Олег уходил в поход, Хелен тоже укладывала чемоданы, не подозревая, что «обратная сторона луны» еще ничего не решила… Когда Олег просил подумать о его предложении выйти за него замуж, он втайне надеялся, что при удачном стечении обстоятельств можно будет перехитрить судьбу – произвести хорошее впечатление на Хелен, отправиться в Америку, сказав, что его брак всего лишь формальность, обосноваться там и вызвать Ирину. Такой фокус проделывали многие, иногда даже удачно. Он считал, что Ирина все поймет, и его ложь будет оправдана. Почему же она так упряма в своем постоянном убегании от решения вопроса, такой формальности?

Олег пришел из похода раньше, искусанный мошкой, злой, с обветренной кожей и усталыми глазами. С порога спросил Ирину:

– Ты решила?

– Милый, отдохни, расслабься, потом поговорим.

– Ты не понимаешь. Дело не терпит отлагательства. Я хочу уехать в Америку, возможно, у меня будет работа, хочу уехать сначала один, устроиться, потом вызвать тебя. А для этого наши отношения должны быть оформлены. Единственно, чего я не могу тебе пообещать – это удочерения Кати. Ей придется остаться в России. А у нас с тобой еще будет гениальный ребенок, вот увидишь!

– А если родится больной ребенок, с физическими недостатками?

– Мы его оставим. Если это будет в Америке, это не проблема. Там полно людей, которые имеют возможность взять на себя эту обузу.

– Ты, видимо, тоже не понимаешь. Я не хочу иметь больше