Отпуск на двоих - Генри Эмили

Мы с Алексом сделали много совместных фотографий, но ни одну из них я в блог так и не выложила. Может, это с моей стороны и было эгоистичным, но я совсем не хотела, чтобы это милое место наводнили двадцать пять тысяч человек. Я хотела, чтобы тут все оставалось так, как и было.

Нашу последнюю ночь мы провели, заняв номер в современном отеле, который принадлежал отцу одной из моих подписчиц – когда я написала в блог о предстоящей поездке и попросила советов и рекомендаций, она отправила мне личное письмо, в котором предложила пожить в отеле бесплатно.

«Я обожаю ваш блог, – ответила она мне, – и мне очень нравится читать об Одном Конкретном Друге» – так я называла Алекса в своих постах, если уж решала вообще его упоминать. Обычно я старалась не слишком о нем распространяться – как и в случае с «Таверной Пеликан», я совсем не хотела делиться Алексом с десятками тысяч людей. Но иногда этого избежать не удавалось – порой он отпускал слишком уж смешные комментарии. И, по-видимому, упоминала я его куда чаще, чем мне казалось.

Я решила впредь следить за этим тщательнее, но предложение приняла – в конце концов, мне правда нужно было экономить деньги. К тому же постояльцы отеля могли воспользоваться бесплатной парковкой, что для города Сан-Франциско было эквивалентом бесплатной трансплантации почек.

Вещи мы сразу оставили в отеле, а затем на весь день отправились в город. Поехать мы решили на такси.

Первым делом мы отправились на мост Золотые Ворота. Вид там был просто великолепный. Вдобавок, правда, наверху оказалось неожиданно холодно и так завывал ветер, что ты с трудом слышал даже себя. Минут десять мы с Алексом притворялись, что ведем беседу: драматично размахивали руками, выкрикивали всякую белиберду и тому подобное. На мосту было полным-полно и других туристов, но мы им совсем не мешали – потому что, опять же, никто не смог бы понять, что мы вообще несем.

Мне вспомнилась та поездка на катере в Ванкувере, и как Бак широко размахивал руками, безостановочно что-то вещая. Знаете, как один из тех стоматологов, которые задают тебе вопросы, требующие развернутого ответа, в то время как сами стоят, засунув в твой рот руку по локоть.

К счастью, погода была солнечной и теплой, иначе, наверное, мы бы словили обморожение. На середине моста мы остановились полюбоваться видом, и я притворилась, будто собираюсь перелезть через перила. Алекс, конечно, тут же скорчил свою фирменную гримасу и покачал головой. Он схватил меня за руки, оттаскивая от края, и склонился так близко к моему уху, что я смогла различить его голос сквозь завывания ветра.

– Если ты продолжишь в том же духе, то я обделаюсь от страха.

Я рассмеялась, и мы отправились дальше – Алекс ближе к середине моста, я – с краю, борясь с неудержимым желанием продолжить его доводить. Свой порыв я преодолела. Если я случайно упаду и разобьюсь насмерть (что я вполне могла сделать, учитывая мою неловкость), то бедный Алекс Нильсен получит эмоциональную травму на долгие годы вперед, а этого я совсем не хотела.

На другом конце моста мы нашли ресторанчик под названием «Кафе Круглый дом». Здание и правда было круглым, с окнами во всю стену. Мы с Алексом нырнули внутрь, чтобы выпить чашечку кофе и дать ушам немного передохнуть от бесконечного звона.

В Сан-Франциско имелись десятки книжных магазинчиков и антикварных лавок, но мы решили, что каждый из нас получит право выбрать по два места для посещения.

Сначала мы поймали такси, которое отвезло нас в книжную лавку «Огни большого города», которая существовала еще с расцвета эпохи битников. Бит-поколением никто из нас особо не увлекался, но сам магазин привел Алекса в восторг. Для Алекса, в принципе, не было большего удовольствия, чем блуждать по старинным извилистым рядам книжных полок, забитых разнообразными художественными произведениями.

Оттуда мы направились в винтажный магазин под названием «Второй шанс», где я нашла отделанную пайетками сумку сороковых годов всего за восемнадцать долларов.

Дальше мы планировали посетить книжный магазин «Буксмит» – тот, что на Хайт-Эшбури, но к тому времени, как я заканчивала осматривать винтажный магазин, нам захотелось есть. Плотный английский завтрак из «Таверны Пеликан» мы уже успели полностью переварить, а посещение «Круглого дома» почему-то оставило нас обоих в несколько растрепанных чувствах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Как-нибудь нам обязательно нужно будет приехать сюда еще раз, – сказала я Алексу, когда мы вышли из магазина и отправились на поиски ужина.

– Пожалуй, – согласился Алекс. – Может, на нашу пятнадцатую годовщину.

Он улыбнулся, и в груди у меня стало тепло, радостно и так легко, словно я вот-вот могла оторваться от земли.

– Чтоб ты знал, – сказала я. – Я бы с удовольствием вышла за тебя замуж еще раз, Алекс Нильсен.

Он склонил голову набок и сделал Лицо Грустного Щеночка.

– Ты так говоришь просто потому что хочешь бесплатного вина, да?

Было сложно выбрать ресторан из всего того разнообразия, что нам предлагал город Сан-Франциско, но мы были слишком голодны, чтобы заморачиваться, так что просто решили поступить по старинке.

«Фараллон» было местом не из дешевых, но пользовался огромной популярностью и всегда рекомендовался к посещению. На второй день нашей бесконечной винной дегустации, когда мы с Алексом оба были уже изрядно в хлам, он заказал очередной бокал, громогласно провозгласив: «Когда ты в Риме – поступай как римлянин!» С тех пор каждый раз, когда кто-то из нас раздумывал, не купить ли ему что-нибудь, другой всегда подначивал: «Когда ты в Риме!..»

Правда, до этого правило применялось в основном к рожкам с мороженым, уцененным книгам из букинистического магазина и вину, но мы решили распространить принцип чуть дальше.

Так что мы поступили как римляне и отправились именно в «Фараллон».

Когда мы вошли в это великолепное здание и моему взору открылись чудесные скругленные потолки, золоченые светильники и столики с позолоченными краями, я уверилась, что мы сделали правильный выбор.

– Я лично ни о чем не жалею, – заявила я Алексу и вынудила его дать мне «пять».

– Когда ты заставляешь меня это делать, – пробормотал он, – у меня сразу возникает ощущение, что я ядовитого плюща наглотался.

– Возможно, – любезно предположила я, – у тебя просто начинается аллергия на морепродукты.

Я была настолько заворожена роскошной обстановкой, что споткнулась три раза подряд, пока мы шли к нашему столику. Я как будто оказалась в замке из диснеевской «Русалочки» – единственную существенную разницу составляло то, что все вокруг были одеты.

Когда официант принес нам меню и удалился, Алекс сделал самую стариковскую вещь из всех возможных: пробежался взглядом по ценам, вытаращив глаза, словно испуганная лошадь.

– Серьезно? – спросила я. – Все настолько плохо?

– Смотря как посмотреть. Вот ты хочешь заказать больше пятнадцати граммов икры?

Возможно, цены показались бы не такими уж и высокими для наших линфилдских земляков, относящихся к верхней прослойке среднего класса, но для нас с Алексом ужин здесь обходился все-таки дороговато. В итоге мы разделили на двоих одинокий коктейль и ассорти из устриц, крабов и креветок.

Наш официант нас ненавидел.

Когда мы проходили мимо него на улицу, Алекс, кажется, едва слышно прошептал: «Простите, сэр».

А потом мы отправились в пиццерию неподалеку и вдвоем умяли огромную пиццу с сыром.

– Я слишком много съел, – сказал Алекс, когда мы вышли из пиццерии. – Когда в «Фаллароне» нам принесли эту крошечную тарелочку… Мной словно какой-то среднезападный демон овладел. Я буквально слышал в голове голос папы: «Это же неэкономично».

– Понимаю, – подтвердила я. – Мы там сидим, и я думаю: господи, выпустите меня отсюда, мне срочно нужно сгонять в супермаркет и купить огромный пакет лапши за пять долларов.

– По-моему, я не слишком-то хорош в отпусках, – сказал Алекс. – Вся эта роскошная жизнь вызывает во мне чувство вины.