Отпуск на двоих - Генри Эмили

– Нормально у тебя все с отпусками, – заспорила я. – И у тебя вообще все вызывает чувство вины, так что роскошная жизнь тут ни при чем.

– Туше, – согласился он. – Но все-таки… Думаю, будь тут Джулиан, тебе было бы куда веселее.

Это звучало как утверждение, а не как вопрос, но по тому, как Алекс быстро скосил на меня взгляд, я поняла – он все-таки ждет ответа.

– Я думала о том, чтобы позвать его с нами, – призналась я.

– Да? – Алекс вынул руку из кармана и ладонью пригладил волосы. В свете уличных фонарей он почему-то казался еще выше. Даже отчаянно сутулясь, Алекс все равно возвышался надо мной, словно башня.

На самом деле, конечно, он всегда был таким высоким. Я просто редко это замечала, потому что обычно он либо наклонялся вниз, чтобы быть со мной на одном уровне, либо поднимал меня на руки.

– Ага, – я обняла его за локоть. – Но я рада, что этого не сделала. Я рада, что мы поехали только вдвоем.

Алекс обернулся на меня через плечо и замедлил шаг.

– Ты собираешься с ним расстаться?

Вопрос застал меня врасплох. То, как он на меня смотрел, нахмурив брови и поджав губы, застало меня врасплох. Сердце пропустило удар.

«Да», – пронеслось у меня в голове, прежде чем я успела подумать.

– Не знаю, – сказала я вслух. – Может быть.

Мы продолжили идти, а потом завернули в бар, оформленный в стиле Хемингуэя. Как бы сомнительно это ни звучало, справились они неплохо: везде было гладкое темное дерево, под потолком висели сети (настоящие рыболовные сети!), а лампы горели теплым янтарным светом. Все коктейли здесь были с ромом, и назывались они в честь повестей и рассказов Хемингуэя. За следующие два часа мы с Алексом выпили по три коктейля каждый, а затем еще и запили их рюмкой рома. Я все повторяла: «Алекс, мы же празднуем! Взбодрись!», но чувствовала я себя так, будто на самом деле просто яростно пыталась что-то забыть.

И теперь было полтретьего ночи, и мы ввалились в номер, пьяными в стельку, и я уже совершенно не помнила, что именно я пытаюсь забыть, – так что, по-видимому, это отлично сработало.

Я скинула с ног туфли и свалилась на ближайшую кровать, а Алекс исчез в ванной. Оттуда он вернулся с двумя стаканами воды.

– На, выпей, – сказал он. Я застонала и попыталась отпихнуть его руку в сторону. – Поппи, – уже более настойчиво произнес Алекс, так что мне пришлось кое-как подняться и взять из его рук стакан. Алекс сидел рядом со мной, пока я не допила все до конца, а затем сходил наполнить стаканы снова.

Не знаю, сколько раз он это повторял – я буквально засыпала на ходу. Все, что я помнила, это то что в определенный момент Алекс отставил стаканы в сторону и встал, чтобы уйти насовсем, и тогда я схватила его за руку.

– Не уходи, – попросила я, уже пребывая наполовину во сне. На другую половину я была абсолютно пьяна.

Алекс снова сел на кровать, затем лег со мной рядом. Я немедленно заснула, свернувшись у него под боком, а когда на следующее утро меня разбудил звонок будильника, Алекс уже скрылся в душе…

Осознание, что я заставила его спать со мной в одной кровати, затопило меня жгучей волной стыда.

Я знала, что я не могу порвать с Джулианом сразу по приезде домой. Мне придется подождать, пока я не приведу свои мысли и чувства в порядок. Придется подождать, чтобы Алекс не подумал, что эти два события вообще как-то связаны.

Это никак не связано, подумала я. Совершенно не связано.

Глава 16

Этим летом

Я отыскала, где находится ближайшая круглосуточная аптека, и выехала на улицу с первыми лучами утреннего солнца. Когда я возвращалась назад, город еще толком не проснулся, и большинство магазинов было закрыто. Воздух, однако, уже успел прогреться, и парковка у «Дезерт-Роуз» начала напоминать по своей температуре раскаленную печку. Пока я карабкалась по горячим ступенькам, нагруженная пакетами из магазина, воспоминания о прохладных предрассветных часах постепенно начинали казаться выдуманной мечтой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Как себя чувствуешь? – спросила я у Алекса, захлопывая дверь.

– Лучше, – он выдавил из себя улыбку. – Спасибо.

Вот же лжец. У него на лице было написано, что ему ужасно больно. Может, Алекс и умел хорошо прятать эмоции, но боль ему скрыть удавалось плохо.

Я закинула в морозилку два пакета со льдом, которые купила в аптеке, а затем вернулась к кровати и включила в сеть электрическую грелку.

– Наклонись вперед, – приказала я, и Алекс слегка сдвинулся, позволяя мне просунуть грелку между его поясницей и стопкой подушек, и я придержала его за плечо, помогая откинуться назад. Кожа у него была теплой, почти горячей.

Думаю, в наших погодных условиях грелка – это не самая приятная вещь, но надеюсь, по крайней мере, она поможет расслабить ему мускулы.

Через полчаса мы сменили грелку на пакет со льдом, чтобы немного сбить воспаление.

Да, я почитала про боли в спине в тихом, освещенным флуоресцентным светом зале аптеки.

– Я еще мазь с лидокаином купила, – сказала я. – Она может помочь?

– Может быть, – ответил Алекс.

– Попытка не пытка. Только, пожалуй, мне следовало подумать об этом прежде чем ты снова удобно устроился.

– Все в порядке, – поморщившись, уверил меня он. – Не то чтобы мне вообще сильно удобно в любой позе. Обычно я просто жду, пока меня вырубит обезболивающее, а когда просыпаюсь, то чувствую себя гораздо лучше.

Я съехала с края кровати, собрала пакеты с медикаментами и принесла их поближе к Алексу.

– И как долго это будет длиться?

– Обычно – не больше дня, если я сижу спокойно, – ответил он. – Завтра мне нужно быть поосторожнее, но двигаться я смогу. А пока можешь пойти заняться чем-нибудь, что я делать ненавижу, – и Алекс снова выдавил нечто, похожее на улыбку.

Я предпочла никак на это не реагировать, а просто принялась искать мазь с лидокаином.

– Тебе помочь подняться?

– Нет, я справлюсь, – при этом Алекс состроил такое лицо, что стало очевидно: он снова врет. Так что я подошла поближе и снова придержала его за плечо, помогая наклониться вперед.

– Ты теперь словно моя личная медсестра, – с горечью произнес он.

– Вроде как сексуальная медсестричка? – игриво предположила я, пытаясь хоть немножко его повеселить.

– Нет. Вроде как «я больной старик, который не может сам о себе позаботиться».

– У тебя теперь дом есть, – напомнила я. – И ты, наверное, даже содрал с кафеля в ванной ковер.

– Да, ковра там больше нет, – согласился Алекс.

– Значит, ты точно можешь о себе позаботиться, – заключила я. – А у меня даже растения в горшках умирают.

– Это только потому, что ты вечно в разъездах.

Я выдавила немного мази себе на ладонь.

– Вряд ли. Я всегда покупаю неприхотливые растения. У меня был золотой потос, монетное дерево, щучий хвост… Знаешь, те, которые могут месяцами спокойно стоять без солнца в торговых рядах и отлично себя чувствовать. А потом они переезжают в мою квартиру и немедленно решают умереть.

Одной рукой я принялась осторожно втирать мазь ему в поясницу, а другую положила на грудь, чтобы случайно не дать ему шевельнуться в процессе.

– Тут? – спросила я.

– Немножко выше и левее. Нет, я имел в виду мое лево.

– Так? – Я подняла на него взгляд. Алекс кивнул, и я, смущенно опустив глаза, сосредоточилась на том, чтобы втереть мазь в его кожу мерными круговыми движениями.

– Ужасно, что тебе приходится это делать, – сказал он, и я снова подняла на него взгляд. Алекс мрачно смотрел вниз, нахмурив брови.

Сердце у меня сжалось и словно подпрыгнуло.

– Не приходило ли тебе в голову, Алекс, что мне, может быть, нравится о тебе заботиться, – сказала я. – В смысле, я не в восторге от того, что тебе больно, и я очень злюсь на себя за то, что позволила тебе спать в этом идиотском кресле. Но если уж тебе нужна медсестра, то я горда, что эта честь выпала мне.