Училка и мажор (СИ) - Орлова Юлианна

Такое же ощущение дарила мне мать, которая была светом в царстве тьмы. И всегда говорила одно и то же «будь спокоен, я люблю тебя, это самое главное».

Вася прижимается ко мне и уже увереннее обхватывает руками, и я синхронно повторяю за ней. Сильнее прижаться друг к другу просто невозможно. Слова сами льются из меня.

—Я попал в аварию, когда узнал, что моя мама погибла. Ее сбила машина сразу после того, как она застала отца с малолеткой. Я как раз ехал домой, когда мне сообщили, а дальше…только скорость обычно меня отвлекала, я ею напитывался, чтобы боль свою заглушить. Всегда работало, что бы ни случилось. А тут… просто не снял ногу с педали газа, все заволокло дымкой. Клык только в курсе, как это произошло, я с ним на связи был в этот момент. Топил за двести двадцать, машина в хлам, и я тоже должен был. Но я здесь. Она меня спасла, потому что, когда все случилось, я помню лишь то, что меня держала за руку мама и просила быть сильным. А я дал слабину, как видишь.

Когда заканчиваю свой рассказ, Вася уже успевает залиться слезами, веду пальцами по бледным щекам и собираю по крупинкам эту сладкую горечь.

—Я…мне правда очень жаль, я тогда еще сказала…мне так стыдно, — закрывает руками лицо и снова всхлипывает.

—Не говори чушь, все хорошо, это уже случилось, тут слезами не поможешь. Прекрати плакать. Она никогда не плакала, и никогда бы не хотела, чтобы по ней слезы лили. Все, — целую в висок и сам успокаиваюсь, просто покачивая свою девочку на руках.

—А что с твоим здоровьем сейчас?

Черт, приятно-то как.

—О той страшной аварии напоминает лишь этот шрам и периодическая боль в колене при плохой погоде. Если тебя не смущает это, то обязуюсь ходить голым при тебе постоянно, только не в универе, лады? Мой слоник немного смущается.

Вася прыскает уже от смеха, легонько бьет меня кулачком в грудь, а я перехватываю руку и целую в распахнутую ладошку. Маленькая такая.

—Только ты мог такую ассоциацию провести.

—Не смейся у меня были плавки со слоником в три года, с тех пор я еще не был более модным. Да-да.

Малышка уже не может сдержаться от громкого хохота, а вместе с ней, и я немного отпускаю ситуацию. Переключиться надо, отвлечься. И ей, и мне.

—Ты даже в серьезные моменты умудряешься заставить меня смеяться.

—Стараюсь, малыш. Если бы не юмор, я бы давно слетел с катушек.

Вася осторожно берет мое лицо в ладошки, а я от удовольствия разве что не мурчу.

—Так мы идем на свидание, или нет? Я зря готовилась?

—В этом платье точно не идем, чулки оставь, конечно, — жадно облизываюсь, предвкушая, как я их сниму с нее. Чуть позже. Не сейчас.

Вася хмурится, а затем и вовсе негодующе смотрит на меня.

—Но мне нравится это платье.

—В этом проблема. Она слишком охрененное, чтобы в нем куда-то идти. Джинсы и свитер, кроссовки. Волосы максимум в косу и куртка сверху.

Чтобы еще не сдуло мою малышку. Интересно, когда я вообще думал о таких вещах? И тут в голову приходи однозначный ответ: никогда я не думал о том, чтобы кто-то из моих не заболел. Там это было скорее для взаимного удовольствия, а тут она для меня все.

—Может мне еще и паранджу надеть?

—Хм, мне такой вариант очень нравится, конечно, но нет. В этом будет неудобно, — хмыкаю, представляя реакцию Васи, когда она поймет, что к чему.

—Хорошо.

Малышка послушно кивает, мягко слезает с меня и подозрительно смотрит вниз, прикусывая губку. Да, мы тут с тобой не плюшками баловались. И явно уже поздно о чем-то говорить, потому что я заведен до максимальной возможной точки. Из последних сил держусь, потому что, бляха, над этим свиданием я реально голову поломал.

Вася уходит, оставляя меня одного, и я заваливаюсь на кровать, раскинув руки в разные стороны. Нравится мне ее комната, ничего лишнего, только все портит пятно на потолке. Соседи затопили?

Не так помпезно, как я привык, но со вкусом. Привык я жить на широкую ногу, а надо бы научиться жить по средствам или найти работу, которая будет в полной мере удовлетворять мои хотелки, да хотелки этой малышки. Хотя что-то мне подсказывает, что она как раз не будет говорить абсолютно ничего. Но это не отменяет того факта, что я буду стараться ее радовать так часто, как смогу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да, надо бы тачку скинуть, да прикупить что попроще, мне эти понты и даром не упали. Либо пробить по каналам вариант работы покруче, да нашего героя приплести, у него так вообще семья на шее будет, мне в какой-то мере проще. Но дети высасывают максимально много ресурса и к тому времени я должен уверенно стоять на ногах.

Запоздало пролетает мысль, что я только что подумал о детях. Черт, что со мной происходит и где тот забивающий на все хер Белый? Среди прочего, эта версия мне самому нравится больше.

Когда Вася появляется передо мной в свободном свитере, сожравшем ее фигуру, я буквально стону от боли. Но так теплее, да и сам я говорил одеться именно таким образом, так чего канючить как дитя малое?

Я хочу и чулки, и свитер, и ее голенькую. Привет, расстройство личности.

Волосы она заправила в высокую гульку, неудобно.

Встаю рывком с кровати, застегивая рубашку.

—Распусти, — коротко отдаю приказ, и малышка моментально тянется к пучку, но я первее, быстрее. Шустрее ее раз в дцать. Шелковые пряди приятно ложатся в руку. Василиса замирает, прикрывая глаза, а я в это время погружаю пальцы в густую шевелюру.

—Ох, — Вася тихонько подает голос, а я отпускаю опавшие по спине пряди кудрявых волос.

—Так лучше, — наклоняюсь к малышке и веду губами по щеке. — А теперь пойдем, — останавливаюсь у губ и выдыхаю в полу распахнутые розовые лепестки.

Вася резко открывает глаза и по расширившимся зрачкам я вижу, что ей ой как нравится, а еще вижу свой безумный взгляд в отражении ее огромных глаз.

Мы быстро собираемся, и как только спускаемся вниз, Вася вдруг застывает на месте, понимая, как именно мы будем добираться.

—Нет, — коротко отвечает Вася, складывая руки на груди.

—Да.

—Никогда в жизни, и тебе я вообще-то тоже не советую, да что там не советую, я крайне против таких мероприятий. Сейчас уж точно! — Вася хмурится и смотрит на меня с упреком. Да, согласен, что не очень уж дальновидно кататься на мотоцикле после той аварии. Но страха нет, теперь пришла мудрость. Целый вагон.

—Я не гоняю.

—Давай не подменять понятия. Я не алкаш, а дегустатор, я не наркоман, а просто расслабляюсь, а не торчу на скорости, а просто катаюсь, я не игрок, а просто играю. Это все одно и тоже, ок, да?

Повисает молчание. Такое можно резать словно горячим ножом режется масло. А я вместо очевидной злости, когда меня тыкают словно нашкодившего котенка, поглощает радость. Она волнуется обо мне, и я улыбаюсь, делая шаг к своей девочке.

—Ты очень плохая училка, малыш, но да, согласен по всем фронтам.

Вася склоняет голову и выдыхает.

—Рустам, я не пытаюсь тебя поучать, я просто…волнуюсь.

—Я знаю. Но тут вопрос. Ты мне доверяешь?

Эти голубые глаза так пронзительно смотрят в мои, что и отвечать не нужно, но я жду ответа как манны небесной.

—Я…тебе доверяю.

—Вот и славно, тогда бери шлем, тот, что меньше, и приготовься к самому потрясающему опыту в своей жизни.

27. Романтика и только она

ГЛАВА 27

ВАСИЛИСА

Стою и смотрю на эту машину убийств, серьезно именно машину для убийств, а в голову тысячи вариантов приходят, как бы сбежать да подальше, лишь бы не катиться на этом чуде-юде. Рустам же смотрит на меня пристально-изучающе, словно считывает мельчайшие реакции. Какие могут быть у меня реакции после того, что я услышала? Как минимум, захотелось вырвать себе язык, потому что я тогда не подумав ляпнула о матери.

Сейчас же мне безумно стыдно до какой-то истерической потребности выплакаться, выплеснуть всю боль за него и за нее, человека, которого я никогда не знала, но в глазах ее сына смогла увидеть бескрайнюю любовь, которая говорит о многом о ней как о человеке. Возможно, дело в простой женской солидарности.