Одиночество Мередит - Клэр Александер

class="p1">— Правда? — Я поспешила ответить раньше мамы. — Ты уже не собираешься доводить дело до конца?

Фи странно на меня посмотрела:

— Конечно, собираюсь. Не глупи, Мер. Я имею в виду, уйдем из этой комнаты, у меня от нее клаустрофобия.

— Да-да, я поняла, — пробормотала я. — Открою окно.

— Не лезь не в свое дело, Мередит, — резко сказала мама.

Она посмотрела на часы:

— Он уже на тринадцать минут опаздывает. Может, передумал? Сколько времени мы ему дадим?

— Позвони ему, Мередит! — взмолилась Фиона. — Узнай, что, черт возьми, происходит. Пожалуйста.

— У меня нет его номера, — беспомощно пролепетала я.

— Господи… Какой кошмар. Мне конец, — простонала Фи.

Мама вздохнула.

Четыре минуты спустя появился Лукас, слегка взъерошенный, но жаждущий взять мою сестру в жены. Фи мгновенно вернулась в строй: припудрила носик, поправила диадему, подставила маме щеку, чтобы та чмокнула ее, прежде чем занять свое место.

Мы взялись за руки, готовые идти к алтарю.

— У него, наверное, просто похмелье, — прошептала она. — Вчера вечером он пил с парнями.

— Чем же еще заняться накануне свадьбы, — не сдержалась я.

— Ну, знаешь…

Двойные двери в здание церкви стали последним препятствием. Я остановилась.

— Что? — нетерпеливо спросила Фиона.

— Просто хочу удостовериться, что ты уверена.

— Уверена. Пошли.

— Замужество — это серьезный шаг. А ты еще так молода.

— Мередит, прекрати. Я выхожу замуж. Если бы мой глупый жених приехал вовремя, я бы уже была замужем.

— Ладно, ладно. Слушай, извини. Жаль, что здесь нет нашего отца, чтобы повести тебя к алтарю.

— Даже если бы он был, я бы все равно хотела, чтобы это сделала ты.

Я погладила ее по щеке.

— Ты правда красавица. Не уверена, что он тебя заслуживает.

— Никто не заслуживает. — Она подмигнула мне. — Пошли.

День 1333

Среда, 13 марта 2019

Я сидела на кухне и собиралась приступить к новому пазлу из тысячи деталей с изображением бельгийского железнодорожного вокзала Антверпен-Центральный, как вдруг раздался звонок в дверь. Сейчас придется болтать о пустяках с курьером из «Теско», который почему-то пришел на пятнадцать минут раньше.

Но это оказался вовсе не курьер из «Теско».

— У тебя такие длинные волосы. — Это было первое, что сказала моя сестра, с которой мы не виделись три года.

Мне пришлось схватиться за дверной косяк. В голове клубились хаотичные неприятные воспоминания и резкие слова. Я вдохнула носом, затем медленно и шумно выдохнула ртом. Смотрела на нее, стараясь не упасть, и просто дышала, не в состоянии произнести ни слова.

Фи тоже смотрела на меня, ждала. Она не знала, какой будет моя реакция, да и я сама не знала. Наконец я произнесла:

— Я думала, это курьер из «Теско», — единственное, что соответствовало действительности. Я никогда даже не представляла себе этот момент, поэтому пережить его можно было, лишь переключившись на покупки.

Она выглядела иначе. Волосы стали короче, с заметной сединой, и я не узнала ее очки. Одета она была в стеганую парку с огромным меховым капюшоном, фирменную футболку-поло из ее супермаркета, джинсы и ботинки на шнуровке. Щеки пылали: то ли от волнения, то ли от ледяного ветра. Сумки не было, руки засунуты в карманы.

Это была она. Моя сестра. На пороге моего дома.

Я продолжала смотреть, вынуждая ее нарушить молчание.

— Я… прости… Я не знала… — Она откашлялась. — Не знала, что делать. Вообще-то, я даже не знала, что приеду. Просто проснулась сегодня и решила, что пора. Приехала прямо с работы.

Я по-прежнему молчала. Но открыла дверь пошире и сделала шаг назад, чтобы впустить ее.

В полной тишине мы прошли на кухню, никто из нас не осмеливался начать разговор. Я включила чайник и достала чайные пакетики. Стоя к ней спиной, я физически ощущала ее присутствие. Опять задышала, пытаясь выдохнуть боль, скопившуюся за эти три года.

— Я ушла от него, — сказала она наконец.

Я крепче сжала заварочный чайник, выжидая несколько секунд, прежде чем снять крышку и залить в него кипяток. Я делала то, что умею делать прекрасно, что не смогла бы испортить. Достала две кружки, молоко из холодильника, сахар, чайные ложки.

— Тебе как обычно? — спросила я, оборачиваясь к ней.

— Что? — Она смотрела непонимающе.

— С сахаром?

Как будто то, как она пьет чай, было важнее того факта, что она только что ушла от мужа, с которым прожила шестнадцать лет.

— Один кусочек.

Протягивая ей кружку, я заметила у нее на пальце обручальное кольцо.

— Все еще носишь кольцо? — Мой вопрос прозвучал как обвинение.

— Я пока не готова его снять, — тихо ответила она. — Но я ушла от него. Съехала неделю назад.

— Почему? После стольких лет? Почему именно сейчас? Почему не тогда?

В мозг ворвалось воспоминание: мои бедра, с силой прижатые к раковине, пивная отрыжка, нестройные звуки фортепиано из другой части дома. Я сжала кулак и впилась ногтями в ладонь, чтобы вернуться в настоящее.

Фиона сделала глоток и поморщилась — чай был еще слишком горячий. Думаю, она ждала, что я сяду за стол первой. Раньше она бы сама села не задумываясь: сестре ни к чему церемонии. Но наша близость давно осталась в прошлом. И мне не хотелось садиться. Я чувствовала себя на удивление уверенно, стоя в тапочках посреди кухни и ожидая, когда она посмотрит мне в глаза. Когда заговорит.

Ее спас звонок в дверь.

— Это курьер из «Теско», — сказала она.

— Почему? — снова спросила я.

Покупки я раскладывала по местам без обычного усердия. Запихнула целую курицу в и без того переполненную морозильную камеру, рассеянно поставила консервные банки не на ту полку.

— Он мерзавец.

— Неужели, — пробормотала я себе под нос.

— Мне понадобилось слишком много времени, чтобы увидеть его истинное лицо. Прости, Мередит. Я… я не могу объяснить. Как будто он… подчинил меня себе, понимаешь? У него была такая власть надо мной, и мне потребовались годы, чтобы все понять. Прости меня.

Я долго ждала этих слов. Двух слов, которые могут означать все или ничего. Не знаю, что должно было произойти после, что я должна была почувствовать. В тот момент ничего не изменилось.

Фред, мурлыча, потерся о мою ногу. Я кожей ощутила прикосновение его пушистого хвоста. Мне хотелось взять его на руки, пойти в гостиную и включить старый фильм, который я видела тысячу раз. Хотелось, чтобы Фи ушла, забрав свои извинения.

— Прости меня, — снова сказала она.

— Сядь. — Я сгребла со стола фрагменты вокзала Антверпен-Центральный обратно в коробку. Закрыла крышкой и отодвинула подальше, на другую сторону стола.

Мы сидели