Последний конвой - Саморский

где экипаж судна попытается сделать более серьезный ремонт собственными силами и будет болтаться в море, ожидая возвращения участников экспедиции, после выполнения миссии.

Как я уже написала раньше, для ремонта сухогруза нужен док и запчасти. Ни того ни другого в Африке нет. Корабль обречен. Вся надежда капитана спасти судно, основывалась только на том, что Метрополия отправит еще один корабль для эвакуации членов экспедиции, когда «Летящий» не вернется вовремя. Но гарантий что это произойдет, никто не давал. А вот нападение местных пиратов на покалеченный корабль с целью его захвата — гарантировано наверняка. Даже к бабке не ходи…

Выделить людей на охрану корабля, а также часть провизии и вооружения, командование экспедиции отказалось наотрез. На собственных запасах пищи и воды экипаж сможет протянуть около месяца, учитывая возможность ловли рыбы, и пополнения запасов пресной воды в порту. Капитан «Летящего» гарантировал, что они легко продержатся и дольше, — два или три месяца.

Короче, будут ждать столько, сколько нужно…

Быков настоял все же бросить корабль в порту, так как неуправляемое судно с огромным трудом пережило один шторм и практически наверняка не переживет второй. Учитывая погодные условия на Африканском побережье, кораблю осталось плавать максимум одну — две недели. Даже если экипаж сумеет спастись во время шторма, они окажутся на берегу без пищи, воды и оружия в чужом и враждебном мире обезумевших дикарей. Что неприемлемо.

Угнать покалеченный корабль, брошенный в порту, дикари не смогут, так что пусть подождет возвращения экспедиции. Вернемся — отобьем у дикарей, и будем ждать спасательное судно, попутно делая ремонт.

Как-то так…

В конечном счете, победила логика и здравый смысл, решение бросить корабль, было принято большинством голосов.

Капитан, боцман и старпом, а так же десяток морячков оказались в моем списке личного состава. Административное звено экспедиции увеличилось на три единицы, морячков дописала в самый конец списка, — в хозобслугу. Провела экспресс осмотр будущих пациентов, сделала необходимые прививки, провела разъяснительную работу. Проблем не возникло, только капитан хмурился и почти не разговаривал. На вопросы отвечал невпопад.

Ну, его можно понять…

21 февраля 32 года

* * *

Вчера миновали остатки порта Каир, море почти полностью спрятало развалины города и того, что раньше было временным портом. Только кое-где на возвышенностях еще можно увидеть руины зданий, оставшиеся после американских бомбардировок. Каира больше нет! Порта тоже нет…

И что теперь? Новый план полетел ко всем чертям, вдогонку за старым.

Тягач медленно продвигается по берегу, таща сухогруз за собой. Капитан закрылся в каюте с Быковым «тет-а-тет». О чем они там договариваются неизвестно, вышли часа через два, оба хмурые, как говорится, мрачнее тучи. Результаты переговоров оглашать не пожелали, а спросить напрямую я не решилась. Но в принципе, о чем шел разговор догадаться несложно.

Нил река капризная, то пересыхает почти полностью, то может в течении часа заполниться водой, и несется мутным потоком, снося все на своем пути. Заводить неуправляемую баржу в устье реки смертельно опасно, могут быть мели и рифы. Как показал эксперимент с трактором, в принципе, мы можем высадиться в любом месте, но что делать с кораблем? Бросить прямо здесь? В море унесет отливом. Может на мель посадить, чтобы не унесло?

У кого бы узнать?

Пауль наблюдает за берегом в бинокль, не удержалась и спросила, что он там видит?

— Пока ничего, — нахмурился он.

Наверняка врет. Распорядился дополнительно усилить охрану трактора. Несколько вооруженных штурмовиков на весельной лодке отчалили в сторону берега. Как я им завидую. Надоело море. Так хочется на берег! Проклятая жара, достала уже!

22 февраля 32 года

* * *

Несколько раз на горизонте мелькали черные полуголые фигуры, и это всех нервирует. Пауль распорядился — «остановиться и выслать вперед разведку». Подозреваю, что наше морское путешествие на этом закончено, разведчики вернулись через пару часов, сообщили — впереди засада.

И почему никто не удивился, даже я?

Решили расстаться с сухогрузом немедленно. Все давно уложено и упаковано, баки заправлены, машины готовы. Эвакуация несмотря на то, что машин достаточно много, проходит быстро и слаженно. Первыми отправили броневики и штурмовиков, те сразу заняли круговую оборону у места будущей высадки. Потом грузовики, бензовозы, и все остальное. Людей переправляют в лодке, небольшими партиями по 6 — 8 человек. Всех вновь прибывших на берег распределяют согласно штатному расписанию к прикрепленной технике.

Я замаялась ждать, когда же, наконец, наступит моя очередь. За час отправляли по четыре — пять машин. У командиров был собственный список личного состава и какие-то правила эвакуации. До меня очередь дошла только когда выгрузили более половины машин и три четверти состава экспедиции. То есть, через три с половиной часа. Все это время я нервно расхаживала по палубе и всем категорически мешала работать.

Подозреваю, что именно это и стало решающим фактором моей отправки на берег — просто достала уже.

Лодка сильно раскачивалась, когда я наступила в нее. С трудом удержалась на ногах, пришлось схватиться руками за борта, чтобы не грохнуться на потеху мужикам. Вода хлюпала не только за бортом, но и на дне, ботинки моментально намокли. Почему нельзя было отправить в кабине грузовика на понтоне?

Матрос посмотрел мне в глаза, ехидно сощурился и вручил какую-то большую помятую железную кружку.

— Будешь вычерпывать воду.

Нет, ну это нормально? В лодке восемь человек, а воду вычерпывать должна единственная женщина? Какая-то дискриминация по половому признаку.

— Ты мне глазки не строй, — вдруг ни с того, ни с сего рявкнул матрос, — черпай, давай! А то на дно пойдем. Видишь корыто дырявое.

Вот же выродок! Я не злопамятная. Я просто злая, и память у меня замечательная. Я тебе, блин, это еще припомню, говнюк!

Так что полюбоваться открывающимися красотами мне не удалось, сосредоточилась на черпании воды из лодки, скрипе уключин и плеску волн. Все молчали, и лишь хриплое дыхание матроса нарушало тишину.

Вода действительно прибывала очень быстро, поэтому к середине пути я совсем умаялась, а уровень воды падать и не собирался. По-моему, даже слегка увеличился. Тогда кто-то из штурмовиков отобрал у меня кружку и принялся черпать воду сам, с удвоенной энергией, а мне наконец-то удалось выпрямить спину. Столь далекий, жуткий, и одновременно заманчиво привлекательный африканский берег оказался совсем рядом, а сухогруз, наоборот, отдалился, съежился и ушел на второй план.

Вот она Африка!

Всего лишь через несколько минут я окажусь на «мертвом континенте», о котором столько слышала и читала, но никогда